Александр Соловьёв: «Разруха в головах — наш главный соперник»
— Как ты считаешь, может ли российская эмиграция влиять на политические процессы в нашей стране? В России мы связаны по рукам и ногам. В эмиграции у нас больше возможностей?
— В эмиграции, мне кажется, никакой связанности нет, кроме как в наших головах. Сейчас идёт новая волна эмиграции — пусть она тоже попытается что-то сделать. Конечно, скептики скажут, что каждая волна эмиграции пытается что-то организовать, и у каждой ничего не получается. Но, я не удивлюсь, если россияне, которые находятся за рубежом, создают больше, чем ВВП всей России.
— Владислав Иноземцев недавно говорил, что примерно сопоставимо с ВВП РФ.
— Я не удивлюсь, если даже больше. Если брать какого-нибудь Сергея Брина из Гугла. Если такие люди смогут найти какую-то единую площадку и какое-то направление, где можно сделать что-то конкретное, то это будет хорошо.
На самом деле из России уезжают не только по политическим причинам. Большинство уезжает, потому что не видит в стране никакого будущего. Я общался с Михаилом Кокоричем — это создатель первой частной космической компании в России Dauria Aerospace.
— Я помню, Леонид Волков, кажется, делал с ним интервью…
— Не только Волков, и Гудков с ним делал. Естественно, на него завели уголовное дело. Как говорится, если бы у России был свой Илон Маск, он бы до сих пор сидел свой первый срок.
У людей, которые генерят какие-то смыслы, создают предприятия будущего, основная претензия к власти даже не в том, что в России — авторитаризм, нарушения прав и т.д. Это очень плохо, но их самая первая претензия к Путину — это полная архаика. Нет никакого будущего у страны с таким режимом. Мы видим полное отсутствие связи с настоящим и никакого смысла в сохранении себя для будущего. Это глубокое прошлое, которое цепляется за власть. Оно приведёт страну к прозябанию и смерти.
Сейчас во главе России — дряхлеющие мужики, которые не знают, что такое смартфоны, которые просто тупы в современных технологиях. Они только умеют запрещать, сажать и «не пущать». И очень хорошо умеют. И эта архаика и отсутствие будущего — основная претензия у профессионалов к путинскому режиму.
И об этом нужно говорить внутри эмигрантской среды. Нужно показывать своим примером, какое может быть будущее. Например, мы собрались и сделали какой-то бизнес в какой-то стране — и у нас получилось то, что невозможно в России.
— Это очень правильные слова, я полностью подписываюсь. Думаю, что эмигрантам нужно быть сплоченнее.
— Почему-то у россиян очень плохо с диаспорой в любой стране. Как только мы уезжаем, мы скорее интегрируемся в другое общество. Например, в Германии живёт несколько миллионов россиян, но я не знаю, объединены ли они в какое-то сообщество. Может быть и объединены, но явно не по политическому признаку. Потому что в Германии до сих пор многие люди придерживаются каких-то совершенно «ватных» убеждений и хвалят Путина.
— Несколько лет назад партия AfD даже выпустила агитацию на русском языке. Потому что они рассчитывали на голоса русской диаспоры.
— Во-первых, этот ролик, скорее всего, был выпущен на деньги Кремля, т.е. на деньги российских налогоплательщиков. Во-вторых, на кого им ещё ориентироваться? Только на людей с имперским мышлением, шовинистов, либо на совсем тупых. Большая часть людей, которая верит в путинскую пропаганду, всё-таки введена в заблуждение. Но есть и часть, которая кичится этим. Они хотят, чтобы их весь мир боялся: давайте шарахнем по кому-нибудь ракетой или что-то ещё. Это опасные своей жестокостью люди. Но, слава Богу, их меньшинство. Просто они очень заметны.
— Я считаю, что надо как-то объединяться. Вот я, например, недавно общался с юристом «Дома Свободной России в Киеве». Есть и другие эмигрантские организации в разных странах, но как-то все они живут довольно обособлено.
— Да, это действительно так. Вот я и говорю: почему-то у нас плохо получается объединяться в диаспору. Возможно, потому что большим народам это даётся сложнее. Нас только в России 145 миллионов, а по миру — вроде 200 миллионов. Легче всего объединяться тем, кого мало. Например, если твоя страна совсем маленькая, то вы держитесь друг за друга, когда находите соотечественников за рубежом.
— А мне кажется, не в этом дело. Вот, например, китайцы — их 1,5 миллиарда уже. Но тем не менее, они объединяются в диаспоры.
— Я, кстати, не знаю, как они объединяются в диаспоры. Может быть, это связано с тем, что так проще найти работу. Но в целом, мне кажется, у них нет такого монолита. Плюс у китайцев такая же, как у нас история: даже когда они уехали из страны, они всё равно умудряются нахваливать свою КПК, которая в общем-то и стала причиной их эмиграции.
— Но это понятно. Есть даже женщина из Северной Кореи, которая сбежала в США и рассказывала о том, как прекрасно в Северной Корее и какая Америка тоталитарная страна. Психика людей очень вычурная, поэтому я ничему не удивляюсь.
— Тут перебиты причинно-следственные связи. Это часто приводит к тому, что люди приходят к совершенно странным умозаключениям, в которых слово «ум», наверное, лишнее.
Например, бывает так, что люди, начинают рассказывать нынешней молодёжи о том, как хорошо жилось в Советском Союзе. И молодежь верит, потому что это рассказывают родственники. Такие люди привыкли к отсутствию ответственности — за них всё решает государство. Этот миф про бесплатные квартиры, о том, что колбаса была хорошая или пломбир. Просто бред. Для того, чтобы эту колбасу купить, ты ещё должен был постоять в очереди или поехать в Москву.
— Я помню, как мои родители в 1980-е годы ездили в Москву за колбасой и бананами.
— Да, «прекрасная» была система. Поэтому, конечно, потом я не удивляюсь, когда возникают такие поговорки, что когда кто-то рассказывает молодежи, как хорошо жилось в Советском Союзе, это выглядит, когда люди без совести рассказывают людям без мозгов, как хорошо жилось без штанов. Но это же опасно, потому что молодежь верит. И действующая власть не показывает своим примером правду. Просто ужас, насколько людям не дают вообще нормальной информации.
Существует огромное количество стереотипов в человеческих головах. В головах — разруха! Как со стороны нашей оппозиции, так и со стороны тех, кто за эту власть.
Иногда можно слышать какие-то популистские доводы со стороны оппозиции. И когда ты начинаешь приводить какие-то реальные цифры, то тебя сразу объявляют врагом. То же самое и в пропутинских кругах. Если что-то выбивается из привычной картины мира — это надо раздавить, уничтожить. Если что-то тебе непонятно или тебя пугает — надо это устранить.
— Для этого есть только одно лекарство, на мой взгляд: общаться с людьми, путешествовать, чтобы вдеть мир в его разнообразии.
— Ты говоришь как Марк Твен. Ему принадлежит фраза: Travel is fatal to prejudice, bigotry, and narrow-mindedness — путешествие искореняет предвзятость, фанатизм и узость ума.
— Я под этим подписываюсь. Давно так считаю, но не слышал это выражение. Я судил по своему опыту. Я много путешествовал, и по себе знаю, насколько это проветривает мозги и расширяет кругозор.
— Ты просто видишь, что в других странах живут нормальные люди. А у нас достаточно большая часть населения думает, что за океаном сидят «пиндосы», которые хотят нас захватить и разрушить.
Мир уже давно не живёт понятием захватов. Он живёт понятиями экономики. Как только ты начинаешь себя прокачивать, то начинаешь быть привлекательным для людей. Если ты сидишь с автоматом и боишься всего мира, то ты превращаешься в страну-изгоя. Но меня это не устраивает абсолютно. Потому что у нас совершенно нормальные люди.
Моя цель в политике — это показать людям, что самое главное — это делать жизнь постепенно комфортнее, богаче и лучше. Нашу жизнь. Не угрожать кому-то «ядерной дубинкой» и не ругаться с другими странами. Если бы мы занялись собой и начали прокачивать себя, улучшать экономику, повышать зарплаты и пенсии, то страны сами бы к нам потянулись.
Почему они хотят вступить в Евросоюз? Что их туда палкой гонят? Нет, они сами туда хотят, потому что Евросоюз живёт лучше. Просто лучше: чуть богаче, чуть комфортнее, чуть безопаснее, чем те, кто в него хочет вступить. И поэтому он постепенно расширяется.
Почему все едут в Америку? Когда весь мир лихорадит от экономических кризисов, все бегут скупать доллары. Почему же у них на 320 миллионов самая крупная экономика в мире, которая до сих пор обгоняет Китай, население которого — 1,5 миллиарда?
Поэтому, когда людям спокойно показываешь эту альтернативу, они начинают трезветь. Но пугает то, что нам придется пройти через [жестокое] отрезвление. Также как, например, американцы делали обязательные кинопоказы для немцев. Ты не мог получить ни работу, ни разрешение на проживание в ФРГ, у тебя обязательно должен был быть штамп, что ты просмотрел несколько фильмов по [программе] денацификации. Люди выходили оттуда и рыдали. Потому что жестокая правда обрушивалась разом. И люди, которые догадывались об этом, но строили себе комфортные кусочки в мозгу, и люди, которые вообще не догадывались, — все проходили через жестокую стадию отрезвления.
И нам это тоже предстоит. Потому что наши люди верят в такую чушь, которую им вливал в уши Путин. И он сам начал верить в это. Это просто ужас. Разруха в головах — наш главный соперник. И безразличие.
— Мне кажется, что наша задача в этом и состоит. Мы — люди глобальные, открытые миру. И поэтому, не будучи скованными, мы можем вести просветительскую деятельность. Надо организовывать такие проекты, как, например, тот, в котором ты участвуешь, надо объединяться, чтобы быть громче. Нам надо много работать, эмиграция — это не отдых.
— Да, надо что-то делать. Но я понимаю людей, которые уходят из политической повестки, потому что надо как-то зарабатывать на жизнь. Кто-то уходит совсем в другую деятельность, у кого-то семьи, дети. Да, предыдущие попытки во многом сдулись. Но ничего, нужно продолжать пытаться.
— Это всё равно опыт, который идёт в копилку…
— Конечно. Сейчас и Дмитрий Гудков много всего предлагает. Посмотрим, что у него выйдет. У него есть неплохая способность объединять людей вокруг себя: различные движения, различных политиков и общественных деятелей. Но, даже если не получится, давайте что-то думать вместе.
Фото: Facebook Александра Соловьева.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Александр Соловьев: «Пока Путин жив, всегда будет становиться хуже»