Тимофей Андронов: «Они говорят, что у нас недостаточно оснований для получения гуманитарной визы»

Волонтёр штаба Навального в Волгограде Тимофей Андронов уже полгода живёт в эмиграции. Он вынужден был уехать из России, поскольку власти преследовали его за антивоенную позицию. Активист рассказал о проблемах, с которыми сталкиваются политические эмигранты, пытающиеся получить гуманитарные визы и попасть в страны Евросоюза.

Владимир Зеленский призвал страны Европейского Союза перестать выдавать шенгенские визы российским гражданам вне зависимости от их политической позиции. Евросоюз ещё не принял окончательное решение по этому вопросу, однако выдачу виз уже приостановили Эстония, Латвия, Литва, Нидерланды, Бельгия, Дания, Чехия и Словакия.

Ранее правозащитница и руководитель проекта помощи российским политическим эмигрантам «Ковчег» Анастасия Буракова рассказывала в интервью нашему изданию, как запрет выдавать визы скажется на политиках, журналистах, активистах и оппозиционных деятелях, которые спасаются от преследования со стороны российских властей.

— Почему ты уехал из России?

— Уехал из-за начала военного вторжения в Украину. Успел побывать на одном антивоенном пикете. Этого силовикам хватило, чтобы начать ломится ко мне домой, звонить, караулить, следить. Телефон мой давно слушают, по возможности, с 2018-го года. В России я с 2017-го года со своей мамой очень много помогал штабу Алексея Навального в Волгограде, ходил на все митинги, которые только были.

Стыдно, конечно, что убежал, но я всегда пытаюсь рационально подходить к делу. Кому будет лучше, если я сяду в тюрьму или того хуже окажусь в российской армии? Сейчас живу в Тбилиси и хожу здесь митинги за свободу политических заключённых, в поддержку Украины и против войны. В общем, если я вернусь на родину, уголовка обеспечена. Благо, соответствующие статьи в России давно успешно работают.

— Сейчас ты пытаешься попасть в Европу?

— Да, в Германию. Когда уехал, вообще не знал, что делать буду. Да, надо было план составить, но никто не собирался уезжать и пришлось собираться быстро. Я начал обращаться в посольства европейских стран за помощью. Дело в том, что для получения политического убежища я должен находиться на территории страны. И мне соответственно нужна гуманитарная виза.

Я написал в посольство Германии, которое находится в Тбилиси. Рассказал всё, как есть: что сижу без ничего, на родину не вернусь, а гражданство хоть одной страны хочу иметь. Зачем мне жить без свободы и права голоса? К концу мая меня попросили подождать, так как есть ещё много запросов от русских из России. Я согласился, они сейчас в ещё большей опасности. Потом было два месяца тишины. Я писал иногда, но мне не отвечали. На интервью пригласили, только когда я сам пришёл в посольство Германии и стал просить аудиенции. Через неделю после разговора с послом мне окончательно отказали.

Позже я выяснил, что таких, как я, много, и отказы у всех одинаковые. Есть вообще официальные сотрудники штабов Алексея Навального, которые сделали намного больше, чем я. Немцы говорят, что у нас недостаточно оснований для получения гуманитарной визы. Мы предоставляем сотни документов о преследовании, но им этого мало. И это после заявлений Нэнси Фрайзер [министр внутренних дел ФРГ] и Олафа Шольца [канцлер ФРГ] о помощи для всех российских оппозиционных активистов, журналистов и политиков. Было сказано, что примут всех.

— Как считаешь, широко обсуждаемая сейчас инициатива о запрете на выдачу виз гражданам России повлияет на тех, кто ищет убежище от преследований?

— Некоторые страны исторически Россию ненавидят, оправдано кстати. Кто-то наоборот ценит нашу культуру и умных людей, они всегда есть. Это выбор каждой отдельной страны. Но, как я уже сказал, политическое убежище можно получить только находясь на территории страны, а гуманитарную визу получить очень проблематично. Насколько я понимаю, многие политические эмигранты едут в Европу по туристическим визам. Если запрет примут, это станет для них серьёзной проблемой.