За фейки в начале войны отправляли на фронт

Восемьдесят лет назад, конечно, никто не знал слово «фейк». По-русски это звучало проще — слухи, сплетни. И за это могли наказать. В самом начале Великой Отечественной войны за распространение недостоверной информации в ГУЛАГ не сажали. А отправляли на фронт. Такое случалось и на территории нынешней Владимирской области.

Болтал — под суд попал

Через две недели после начала войны, 6 июля 1941 года, вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР. Назывался он «Об ответственности за распространение в военное время ложных слухов, возбуждающих тревогу среди населения». Документ пресекал действия трусов, паникеров, а порой и агентов врага, сеющих панику и распространяющих провокационные слухи.

В условиях военного времени слухи могли наделать столько же бед, сколько оружие врага.

За распространение ложных слухов виновные подлежали суду. Санкции предусматривали наказание в виде тюремного заключения сроком от 2 до 5 лет. Это если действия не повлекли тяжких последствий.

Архивные документы свидетельствуют, что к осужденным по Указу от 6 июля 1941-го советская Фемида подходила весьма взвешенно. В условиях тяжелейших боев с врагом многих арестованных за паникерство и ложные слухи отправляли не в лагеря, а на фронт. Причем с перспективой полной отмены отбытия наказания или замены на более мягкое. В случае, конечно, доблестного исполнения воинского долга по защите Родины. И отправляли их вовсе не в штрафные батальоны — те появились лишь летом 1942 года.

Вот конкретный пример. 18 августа 1941 года и. о. прокурора Вязниковского района Жуков рассмотрел материал на двух жителей деревни Палкино Вязниковского района — Миронова и Лебедева. Обоим было около сорока: первый чуть старше, второй чуть младше.

Прокурор установил, что те в своей родной деревне «среди колхозников распространяют ложные слухи о советском вооружении и снарядах». И постановил возбудить в отношении данных граждан уголовное дело, которое было поручено «нарследователю тов. Антоновской».

В общем, двое колхозников неосторожно посудачили, наверное, во время перекура. Что вот, мол, наша военная техника не самая лучшая, а снаряды не самые убойные. А кто-то донес. И попали колхозники в уголовники.

Отправились воевать

21 сентября 1941-го Миронова и Лебедева осудили приговором Военного трибунала войск НКВД Ивановской области (Владимирская область была образована только в 1944 году, а тогда входила в Ивановскую). Дали каждому по два года лишения свободы.

Однако приговор содержал примечание о том, что наказание отложено до окончания военных действий, а осужденные направляются в армию. И если там они проявят себя «стойкими защитниками Союза ССР», то наказание можно отменить или заменить более мягким.

Сразу после оглашения обвинительного приговора осужденных под подписку освободили из-под стражи с обязательством немедленно явиться (самостоятельно!) в Вязниковский райвоенкомат. Куда те и пришли — без какого-либо конвоя.

Так вместо лагеря осужденные попали на службу в РККА и поехали на фронт, куда, собственно, и сами просились.

Павел Миронов проходил службу рядовым 766-го стрелкового полка 217-й стрелковой дивизии и погиб 13 июля 1943 года в Орловской области во время тяжелых боев на Курской дуге.

Александр Лебедев служил командиром отделения взвода связи 846-го артполка 277-й стрелковой дивизии в звании младшего сержанта. После разгрома Германии ему довелось повоевать и против Японии. Войну он закончил в Манчжурии. В феврале 1945-го «за смелость, мужество и отвагу» младший сержант Лебедев был награжден орденом Красной Звезды, в сентябре того же года — медалью «За отвагу».

После демобилизации фронтовик-орденоносец вернулся домой. И про его судимость никто не вспоминал.

Закрытое дело

Что касается случайных болтунов, то порой с ними поступали и вовсе гуманно. Например, в той же Ивановской области в начале сентября 1941 года в соответствии с Указом от 6 июля 1941-го было возбуждено уголовное дело в отношении Николая и Ивана Ивановичей Кудряшовых. Они якобы восхваляли гитлеровцев.

Однако 6 сентября следователь УНКВД Ивановской области вынес постановление о прекращении уголовного дела. Потому как не нашёл серьёзных материалов, изобличающих Кудряшовых в идеализации фашистской армии.

Конечно, случалось, что паникеры и злопыхатели вели себя агрессивно. И даже угрожали соотечественникам расправой после прихода оккупантов. С такими фактически пособниками врага уже не церемонились. Но это совсем другая тема.

А как у них?

Кстати, в странах — союзниках СССР во Второй мировой войне тоже действовали свои законы о паникерах и распространителях ложных слухов в условиях военного времени. Так, в США еще в годы Первой мировой войны, в 1917 году (с поправками от 17 мая 1918 года), Конгресс США принял Закон о шпионаже. В том числе он предусматривал наказание вплоть до тюремного заключения на срок до 20 лет (!) за любые ложные сообщения с намерением воспрепятствовать успеху вооружённых сил США.

Там даже было более широкое трактование. «За намерение способствовать успеху противника, за подстрекательство к неподчинению, предательству и мятежу, за любые умышленные нелояльные, нецензурные, непристойные, оскорбительные выражения, высказанные устно или в печати, в адрес правительства Соединенных Штатов, Армии и Военно-морского Флота США, за сокращение военного производства или в защиту или в поддержку любой страны, с которыми США находятся в состоянии войны».

Риск приравнять болтунов к агентам врага и посадить на 20 лет за решётку в Америке никого не смутил.

А в Великобритании для паникёров законодательно были определены наказания: за сомнение в победе — месяц тюрьмы, за высказывание этих сомнений в разговоре с солдатами — три месяца тюрьмы, за восхваление Гитлера — пять лет заключения.

Полиция и власти строго следили за настроениями британцев и жестко пресекали любые разговоры, расцениваемые как профашистские или выражавшие сочувствие фашизму. Так, 17 июля 1940 года англичанин был приговорен к месяцу тюрьмы за то, что прилюдно заявил, что у Великобритании нет шансов победить в этой войне.

Англичанку, назвавшую Гитлера «хорошим правителем», приговорили к пяти годам тюремного заключения.

Английские газеты получили предупреждение остерегаться опрометчивых высказываний. Редакторам весьма недвусмысленно дали понять, что правительство не потерпит «безответственной» критики; причём оно само будет решать, какая критика ответственная, а какая нет».

И это при том, что на территорию Англии и США, в отличие от СССР, не ступал сапог немецкого солдата. А если бы у них все было как у нас, то, скорее всего, и наказание для болтунов оказалось бы куда более жестким.

При подготовке статьи использованы материалы Государственного архива Владимирской области