Декабрист из Александровского уезда стал самым решительным участником восстания

Декабрист Николай Алексеевич Панов принадлежал к числу самых мужественных и решительных участников восстания 14 декабря 1825 года. В тот момент, когда его старшие товарищи растерялись, 23-летний офицер вывел на Сенатскую площадь свой полк. Вместе с братом Дмитрием они владели имениями в Пензенской, Калужской и Владимирской губерниях. Правда, точно установить, где находилось владимирское поместье Пановых, краеведам не удалось. Предполагается, что оно размещалось где-то в Александровском уезде. Но это не мешает нам называть отважного декабриста своим земляком.

Первые ростки вольнодумства

Родился Николай Панов 19 ноября 1803 года в дворянской семье. Воспитывались они с братом дома, получив стандартное по тем временам образование: французский язык, знания по истории и словесности, основы математики. На следствии, отвечая на обязательные вопросы об истоках своих знаний и вольных мыслей, Николай Алексеевич назвал иностранных гувернеров и не скрывал, что свое вольнодумство получил «от чтения книг».

Интерес к революции как к жертвенному служению всеобщему благу был характерен для людей, воспитанных на романтической литературе XIX века.

В 17-летнем возрасте, следуя дворянской традиции, Панов поступил на службу подпрапорщиком лейб-гвардии Гренадёрского полка. За особые заслуги в Отечественной войне 1812 года этот полк относился к разряду привилегированных и славился довольно либеральными настроениями. Недаром 11 служивших в нем в разное время офицеров оказались причастными к событиям 14 декабря 1825 года.

Служебная карьера молодого офицера складывалась вполне благополучно: уже через год — прапорщик, в 1823-м — подпоручик в должности батальонного адъютанта, а в следующем году Панов получил чин поручика. Весной 1825 года вместе со своими полковыми товарищами Александром Сутгофом и Андреем Кожевниковым он стал членом Северного общества. Как большинство молодых людей, они стремились к героизму и конкретным действиям. И такая возможность им скоро представилась.

Звездный час молодого офицера

14 декабря все пошло не так, как было задумано. Отказ руководителей восстания Каховского и Якубовича от убийства Николая I и захвата Зимнего дворца заставил на ходу менять планы. Плохая связь между участниками, разбросанными по огромному городу, еще более расстроила выполнение намеченного. Молодые офицеры оказались предоставленными самим себе.

Николай Панов отказался присягать новому императору и, переходя от роты к роте, призывал солдат к неповиновению. Когда на Сенатской площади раздались выстрелы, он воскликнул: «Слышите, ребята, там уже стреляют! Побежим на выручку нашим, ура!» За ним пошло несколько рот. Восставшие солдаты отбили полковое знамя у охраны и двинулись из казармы. Когда же путь им преградил караул, восставшие его смяли.

Колонна в организованном порядке во главе со своим командиром — поручиком Пановым двинулась к Зимнему дворцу. Она оттеснила охрану, вступив в рукопашную схватку, и по существу завладела всеми входами во дворец. Узнав, что здесь «своих» никого нет, Панов повел отряд на Сенатскую площадь. Путь ему преградила кавалерия, личная охрана Николая. Пановцы пробились и через нее. Действия отряда были решительны, смелы. Командир полка Стюрлер все время бежал за полком, пытался остановить его, увещевал солдат, но все было бесполезным.

Пановцы успели соединиться с восставшим Московским полком и были готовы к самым решительным действиям. Это был последний отряд, примкнувший к восстанию. И не вина солдат и Панова, что напрасно пролилась их кровь. Известно, что они не получили никаких распоряжений о том, что делать дальше, ибо восстанием фактически никто не руководил.

Арест и страшный приговор

После подавления восстания Николай Панов мог скрыться. Какой-то человек предложил ему «партикулярную шинель», чтобы он мог уйти с площади, но молодой офицер отказался. Ночь он пробыл у брата, но узнав, что арестовано много солдат и офицеров, поехал в Петропавловскую крепость и сдался коменданту. Он был помещен в камеру Зотова бастиона и в тот же день допрошен.

Молодой офицер держался с большим достоинством. Не скрывая своего участия в восстании, он отказывался давать показания против других. Это вызвало раздражение у следователей и указание коменданту «присланного Панова, как самого упрямого, посадить в Алексеевский равелин и содержать наистрожайше».

Верховным уголовным судом Николай Панов был обвинен в том, что «лично действовал в мятеже, возмутил несколько рот, вступил с ними в Зимний дворец и потом присоединился к другим мятежникам на площади». Он был приговорён к смертной казни, а по конфирмации — к вечным каторжным работам.

На каторге

В августе 1826 года Николай Панов был отправлен в Свартгольмскую крепость, а через год доставлен в Читинский острог. Здесь были собраны все приговоренные к каторжным работам декабристы. Маленький заштатный острог был не приспособлен для содержания такого количества узников, поэтому они жили в страшной тесноте. Свои камеры декабристы в шутку называли «Москвой», «Новгородом», «Псковом» и «Вологдой». Николай Алексеевич оказался в «Новгороде», где время проходило «в громких беспрестанных политических прениях».

Жизнь Панова в Чите и затем в Петровском заводе не изобиловала особыми событиями. Он делил время между обязательными работами и занятиями для души — на общем огороде, лекциями в «каторжной академии» и чтением. Судя по книгам, которые он получал от брата и невестки, декабрист остался верен немецкой романтике.

Как и другие, он вступил в декабристскую артель, внося в нее значительную часть средств, присылаемых братом. Конечно, невесту он потерял, но связь с братом и его женой Софьей Александровной никогда не прерывалась.

Последние годы

14 декабря 1835 года срок каторги Панова был сокращен до 13 лет. По отбытии ее срока в 1839-м он был отправлен на поселение в селе Михалевское Иркутской губернии на реке Ангаре. Попытки Панова заняться хозяйством были не очень удачными, и вскоре он перестал уделять им внимание. Нередко навещал друзей, живших поблизости, и подолгу задерживался у них. Добродушный и снисходительный к окружающим, он везде был желанным гостем.

В 1845 году Николай Алексеевич получил разрешение переехать в село Урик на реке Куде, в 20 километрах от Иркутска, где жил вместе со своим земляком Петром Мухановым. Крепости и каторга не прошли даром для Панова, он все время болел. Встречать Новый год декабрист приехал к Трубецким в Иркутск, где окончательно слег. 14 января 1850 года он скончался «без видимых страданий». Похоронен в ограде Знаменского монастыря, где позже был погребен его друг и земляк Петр Муханов.

Рассказ о Николае Панове продолжает проект «Призыва», посвященный декабристам из Владимирского края. На нашем сайте можно почитать о:

— Николае Басаргине из деревни Михейцево Покровского уезда,

— Михаиле Митькове из села Варварино Юрьев-Польского уезда,

— Петре Муханове из села Успено-Мухановское Александровского уезда,

— Михаиле Спиридове из села Нагорье Переславского уезда,

— Александре Одоевском из села Ново-Николаевское Юрьевского уезда.