На фоне Пушкина — от садика до смерти

Некоторые словами «современное искусство» ругаются. Некоторые ругаются словами «пыльная классика». Это — про два разных взгляда и разных вкуса в театральном искусстве. А о вкусах, как известно, не спорят. Во всяком случае, у владимирцев до недавнего времени особо и не было такой возможности — почти все спектакли, которые привозили к нам гастролирующие труппы, или относились к классическим костюмным постановкам, или представляли собой антрепризы, которые вообще с чем-то сравнивать невозможно.

Армейская сцена вызвала у зрителей много смехаФото: Анна ДЕКТЯРЕВА

Теперь владимирские театралы смогут составить собственное представление о популярных постановках современных пьес. 16 марта спектаклем «Спасти камер-юнкера Пушкина» во Владимире открылся театральный год с московской «Школой современной пьесы». Как рассказал, открывая этот проект, художественный руководитель Иосиф Райхельгауз, это фактически создание во Владимире филиала театра — спектакли, если в проект не внесет изменения коронавирус, будут играться на сцене ОДКИ ежемесячно. Концепция театра — только современные пьесы только русских авторов. Никакой классики, никаких зарубежных драматургов. В общем, непривычный для Владимира подход.

Место действия — что-то типа гигантской песочницыФото: Анна ДЕКТЯРЕВА

Не факт, что всей владимирской театральной публике понравится. Она консервативна. С другой стороны, может быть, год «Школы современной пьесы» привлечет в театр молодежь. Судя по первому спектаклю проекта, постановки 72-летнего Иосифа Райхельгауза молодым должны быть близки — темой, темпом, взглядом на мир. Для первого знакомства с Владимиром худрук выбрал самую знаменитую и самую любимую постановку.

Цветы актерам подарила только Алиса Бирюкова, директор департамента культурыФото: Анна ДЕКТЯРЕВА

Жанр спектакля «Спасти камер-юнкера Пушкина» толком не определить — это одновременно и фантасмагория, и самый голый реализм. Больше всего напоминает сумбурное сновидение, где перепутаны реальные события дня со странными персонажами, порожденными ночной фантазией. Как положено в современном искусстве, декораций минимум — некая гигантская «песочница», которая становится то школой, то детским садом, то армейским «Красным уголком». На краю сцены пианино и… все, пожалуй. Остальную сценографию создают сами актеры. Как бы ни относиться к такой подаче, но одного отрицать нельзя — таланта исполнителей. В спектакле занято всего пять артистов, но из-за потрясающего искусства перевополощения кажется, что персонажей намного больше. Плюс изумительная пластика актеров, благодаря которой весь спектакль воспринимается в динамике, ни одной секунды нет, чтобы жизнь на сцене замирала.

Часть зрителей разместили прямо на сценеФото: Анна ДЕКТЯРЕВА

Эта пластичность действия помогла примириться с постановкой даже тем зрителям, которые сюжетом остались сильно недовольны. Такие были, выходя из зала, некоторые спрашивали: «А про что вообще был спектакль, я ничего не поняла!» И если попытаться пересказать, то получится действительно не слишком увлекательно: жил-был советский мальчик Миша Питунин, который сначала ходил в садик, где у него отобрали машинку, потом в школу, где считался чуть ли не дебилом, потом закончил техникум (с дискотеками и тисканьем девчонок по углам), ушел в армию. Вернулся -, а тут перестройка и 90-е, Миша связался с бандитами и плохо кончил… И был бы это пересказ унылой советской биографии, если бы все это не было на фоне Пушкина. Как у Окуджавы:

На фоне Пушкина снимается семейство.

Фотограф щелкает, и птичка вылетает.

Фотограф щелкает,

но вот что интересно:

на фоне Пушкина и птичка вылетает.

То идущая вторым планом, то выходящая на первый история последней дуэли Александра Сергеевича каким-то загадочным образом придает осмысленность этому, в общем-то, бессмысленному прозябанию «маленького человека». И дело не в том, что мелькнувшая как эпизод любовь с девушкой Лерой посадила в Мишину голову мысль спасти Пушкина, закрыв своей грудью, а в том, что стихи Пушкина, которые десятилетиями дружно ненавидели все школьники, все-таки сделали наш мир таким, какой он есть.

Впрочем, был у владимирской публики и третий способ воспринимать спектакль — как забавное, эффектное шоу. А что, и так тоже можно, шуточек разной степени двусмысленности было предостаточно, особенный хохот в зале вызвала сценка из армейской службы с грозным подполковником, который орал: «А кто будет есть на завтрак не свои яйца, а яйца молодых, тому… (плохо придется, если в цензурном варианте)». По нынешним временам даже говорить со сцены слова «хрень», «еврей» и «пид…с» — уже смело. Впрочем, Райхельгауз предупреждал еще перед запуском проекта, что он не чурается в спектаклях крепких выражений, если они оправданны и необходимы по смыслу. Именно поэтому спектакли, которые будут показаны во время «Года Школы современной пьесы», имеют пометку 16+, а некоторые и 18+.

КСТАТИ

Открытым остается вопрос, как отреагировали на владимирскую публику московские артисты и режиссер. Владимирские зрители, увы, все чаще путают театр и ночной клуб. В зале ели попкорн и печеньки, читали с мобильников и снимали видео, светя экраном в глаза задним рядам. Несмотря на просьбу перед началом выключить телефоны, не меньше 10 раз звонили мобильники. Ну и расходиться зрители начали дружно прямо во время поклонов. Хотя поклоны — это тоже часть спектакля, актеры их даже специально репетируют.

КОНКРЕТНО

Спектакли «Школы современной пьесы» во Владимире (если не отменят из-за коронавируса)

В апреле. «Русское варенье», пьеса Людмилы Улицкой.

18+

В мае. «Умер-шмумер, лишь бы был здоров…» Литературная композиция Иосифа Райхельгауза.

18+

В сентябре. «Шинель/Пальто». Авторы Николай Гоголь, Вадим Жук, Максим Дунаевский.

16+

В октябре. «Пришел мужчина к женщине». Автор Семен Злотников.

16+

В ноябре. «Дом». Автор Евгений Гришковец.

16+.

В декабре. «Лондонский треугольник». Автор Александр Углов.

16+.

Все спектакли пройдут на сцене ОДКИ.

ИСТОЧНИК KP.RU