«Совести города Владимира» — 100 лет
Для одних владимирцев Перси Борисович — автор школьного учебника по английскому, который, напечатанный в 90-е, рассыпался по листикам, но представлял язык Шекспира простым и понятным. Для других — участник всех важных общественно-политических дискуссий, член комиссии по правам человека и автор бессмертной формулировки «Владимир — самый бесскамеечный город страны». Для третьих — активный депутат городского Совета, «пробивший» одному дому новые коммуникации, а другому — утепленный фасад, чтобы стены не мокли. Но это невероятно малая часть заслуг выдающего человека, мыслителя и полиглота, судьба которого, кажется, не раз висела на волоске.
Перси Гурвич родился 25 марта 1919 года в независимой Латвии, в семье адвоката, который успел поработать в правительстве Керенского. Родным языком в семье был немецкий, мальчишки на улице быстро научили латышскому, а рижская гимназия привила еще несколько живых и мертвых языков. Сам Перси Борисович говорил, что владеет 11 языками, свободно говоря на шести. У родителей-интеллигентов была настолько богатая библиотека, что тяги к наукам просто не могло не появиться. По окончании гимназии Перси Гурвич поступил на отделение германской филологии Латвийского университета, параллельно обучался еще и на юридическом факультете. В 1938 году опубликовал первую работу на шведском языке. А выиграв стипендию, взялся за изучение голландского. И стал преподавать в Риге. Пока не пришла вторая мировая война.
В рижском гетто погибла вся его семья. Самому молодому Гурвичу удалось бежать: помогли антифашисты, которые нашлись даже среди немцев. Перси Борисович вспоминал отцовские слова, что не бывает хороших и плохих наций, бывают недостойные люди. «Отец учил меня, что самая большая ошибка в жизни — это шагать по ней с обобщающими суждениями о какой бы то ни было нации. Все нации равны!» — говорил он в одном из поздних интервью. «Человек человеку — человек!» — золотая формула профессора.
После войны Гурвич вернулся к преподаванию, заочно обучаясь в магистратуре МГУ. В конце 40-х он защитил кандидатскую по истории древнего мира. А затем — обвинение «враг народа», 58 статья, сталинский ГУЛАГ… Гурвич выжил и там. «Бригадир-чеченец спас мне жизнь, когда меня после тюрьмы списали на лесоповал. Он велел мне сидеть у костра и подкладывать в него дрова вместо того, чтобы валить лес», — вспоминал Гурвич в беседе с педагогом Михаилом Костаковым. Выпустили его в 55-м, а реабилитировали только в 68-м. Уже в хрущевские времена филологу и ученому пришлось поработать механиком на МТС, а затем, скрывая прошлое, вернуться к преподаванию: в Туркмении, Дагестане и Туле.
После реабилитации, в 1968 году, Перси Борисовича пригласили возглавить новую кафедру методики преподавания иностранных языков во Владимире — в пединституте. Тогдашний ректор собирал выдающихся преподавателей и ученых по всей стране, пединститут на долгое время стал собранием ярких и разнообразных личностей. Спустя семь лет Гурвич, создатель научной школы преподавания иностранных языков, стал профессором, а заодно — легендой не только пединститута, но и всего Владимира. О его ярких высказываниях и поступах ходили самые невероятные слухи, большей частью — правдивые. Перси Гурвич не боялся никого и ничего, а в советское время это само по себе было эффектно.
В 1990 году Гурвича избрали депутатом владимирского горсовета, он возглавил комитет по ЖКХ.
«Никогда бы не подумал, что звание Почетного гражданина Владимира мне присвоят за трубы, а не за книги и лекции», — полушутя, полусерьезно вспоминал профессор.
Доли шутки и правды здесь равны: присваивая звание, власти подчеркивали, что заслуга Гурвича есть и в налаживании связей Владимира и Эрлангена. Которые, в свою очередь, спасли Владимир в начале 90-х от коммунального коллапса.
Кстати, интернационалист Гурвич немецкую культуру считал для себя самой близкой. В Эрлангене вышел один из его романов: их член Союза российских писателей создавал и на русском, и на немецком. Не стало выдающегося владимирца, «совести нашего города» (а это еще одно определение заслуг Перси Борисовича) в 2011 году. Его скромной могиле нашлось место на Аллее Славы Улыбышевского кладбища.
ИСТОЧНИК KP.RU