Татьяна Полякова разгадала загадку старинного владимирского особняка

Татьяна Полякова — российская писательница, работающая в жанре «авантюрный детектив» — родилась во Владимире и на родине бывает регулярно. Накануне выхода своей очередной книги Татьяна Полякова побывала в эфире радио «Комсомольская правда-Владимир» (104,3FM) и поговорила с ведущим Ильей Архиповым.

— Ваша новая книга называется «Свой. Чужой. Родной». О чем она?

— Книга получилась интересной, любопытной, она несколько отличается от того, что я делала ранее. В ней есть легкий налет мистики, некая тайна, действие происходит вокруг заброшенного особняка в старом городе, имеется в виду наш Владимир. Моя героиня выходит на пробежку и дважды в день проходит мимо него. Она начинает понимать, что с этим домом что-то не так. С этого момента и начинается история. Большего не расскажу, читайте.

— Эта история — выдумка?

— Да, вообще это очень любопытный процесс, я много раз пыталась поймать момент, как рождается замысел. Но этого понять невозможно, все на уровне бессознательного. Откуда-то все приходит, сверху.

— Многим непонятно и даже кажется сомнительным: как можно выдавать по три книги в год?

— Я хочу сказать, что все современные популярные авторы пишут много. Писать книгу три года — непозволительная роскошь, интерес публики за это время может угаснуть. Если это произойдет, надо будет каждый раз утверждаться сначала. А вокруг много авторов, которые пишут хорошо и быстро, и вам с ними придется конкурировать. Поэтому, если ты хочешь быть в топах, значит тебе придется много работать.

— Самую «быструю» книгу «Тонкая штучка» вы написали за 24 дня. Это был специально подготовленный рекорд?

— Это был дикий кураж. В тот момент я только-только оказалась в издательстве, куда меня пригласили, я писала для них книгу. И меня спросили: «А вы сможете для нас еще одну написать?». И вот на этом шальном кураже я стала писать, ведь моя работа вызвала неподдельный интерес. Эта книга маленькая, обычный мой стандарт — 10-11 авторских листов, она наполовину меньше. Конечно, если бы она была, как моя новая книга, я бы не успела за такой период ее написать — чисто физически. Вообще, первые годы я писала по шесть книг в год и из-за стола фактически не вставала. Это было так классно, так интересно и важно для меня, что все остальное однозначно проигрывало по сравнению с тем кайфом, который я получала от написания книг. Ну, а потом все пришло в норму. Ты понимаешь, что в таком темпе постоянно жить нельзя хотя бы потому, что у тебя есть семья. Я поняла, что нельзя так увлекаться. Уже много лет я пишу по три книги в год, я все успеваю, у меня стандартный рабочий день по 7-8 часов в день. Остальное время провожу, как обычные люди.

— Редактор издательства может вмешаться в концовку книги или другую часть?

— У меня не было случаев, чтобы вмешивались в сюжет. Были предложения по тексту. Работа редактора — сделать лучше, он видит, как это сделать. Как правило, редакторы сами не пишут или пишут плохо. Одно дело знать, как правильно, другое — написать самой. Я советую хорошим редакторам доверять, особенно таким классным, как у меня, с которым я работаю 20 лет.

— Писатель, который работает один, работает с редактором удаленно. С коллегами поддерживаете отношения?

— Есть коллеги, с которыми у меня очень теплые, человеческие отношения. Есть те, с которыми меня ничего не связывает, кроме шапочного знакомства. И я от этого не печалюсь, ведь вы тоже же не со всеми дружите, с кем вы по жизни сталкиваетесь.

— Какие книги вы читаете?

— Я очень люблю детективы и слежу за новинками. Мне нравятся многие авторы. Я писать в свое время начала, потому что не смогла найти русскоязычного автора, который бы мне понравился. Нашла бы, может быть, и не стала бы писателем.

— Где вы пишете и как?

— Работаю там, где можно сесть, потому что я пишу от руки в обычной тетради. Мне даже интернет не нужен. Если вокруг люди разговаривают, меня это нисколько не напрягает, главное, чтобы непосредственно ко мне не обращались. Я могу работать где угодно: и в поезде, и в самолете. Компьютер — штука классная, но ненадежная. Для писателя повторить все заново, если вдруг текст не сохранился — это невыносимо. Тебе будет бесконечное число раз казаться, что первый вариант был лучше. Спаси Господи что-нибудь потерять! Тетрадь и красная ручка надежнее.