Пропал в «Вяземском котле». Муромлянка ищет деда, погибшего во время ВОВ

Почти в каждой семье есть участники войны или те, кто ковал победу в тылу и знает все тяготы того времени.

То, что мы помним и чтим своих героев, ещё раз доказала акция «Бессмертный полк», когда миллионы солдат войны на портретах вместе со своими потомками встали единым строем.

В одном из майских номеров нашим гостем был муромлянин Павел Костицын, который занимается поиском пропавших без вести и восстановлением подробностей боевого пути погибших советских солдат и офицеров. Его труды дают реальные плоды. Сегодняшний наш гость — Елена ИГОНИНА, внучка пропавшего без вести солдата войны. Она включилась в поиски своего деда и недавно впервые побывала на месте его гибели.

Письма не получили

Людмила Кузнецова, vlad.aif.ru: — Елена Борисовна, расскажите, кого вы ищете?

Елена Игонина: — Мой дед Михаил Иванович Игонин погиб в первый год войны. Сгинул в «Вяземском котле», в боях под Вязьмой. Точнее - пропал без вести. Извещение пришло моей бабушке в декабре 1941 года. С тех пор мы больше ничего не знали о нашем родственнике. И уже не надеялись получить хоть какие-то сведения, ведь прошло 75 лет.

Но даже за такое время наша память не поросла быльём, мы всегда помнили о дедушке, и когда в клубе местного предприятия «Муром» начала свою деятельность поисковая группа по розыску без вести пропавших, я отдала туда документы, которые у нас были. Хотя сведений о нашем родственнике было немного. Моему папе было всего несколько месяцев, когда началась война и его отца, моего деда, забрали на фронт. Бабушка и близкие не успели получить от новобранца ни одного письма. А спустя ещё несколько месяцев пришло извещение, что он пропал без вести. В ту пору подтекст у такой формулировки был не очень героический, но наша семья была уверена, что Михаил Иванович честно прошёл свой боевой путь.

Я не надеялась на результат — что можно найти нового о человеке, погибшем 75 лет назад? Единственное, что мы знали точно, что дед пропал без вести в боях под Вязьмой. Когда нас пригласили в клуб на вечер памяти, мы совсем не ожидали, что получим новые сведения о нашем родственнике. Тогда получили архивные сведения о том, как называлось воинское подразделение, куда был мобилизован Михаил, и в каких боях оно участвовало.

Ещё большей радостью и неожиданностью стало приглашение от региональной общественной организации содействия сохранению памяти воинов дивизии Народного Ополчения Сталинского района в поездку на мемориал Богородицкое поле Вяземского района Смоленской области. Как раз на то место, где, предположительно, и погиб мой дед. Впервые у меня появилась возможность увидеть своими глазами эту местность, прикоснуться к истории, узнать новое о тех сражениях. Мы знаем, сколько сил было потрачено на оборону Москвы, её защищали не только войсковые подразделения, но и ополченцы — те, кто взял в руки оружие буквально от станка. На открытие выставки Народного ополчения меня и пригласила московская организация, занимающаяся поисковой работой.

Ополченцы шли пешком…

Л. К.: — Вы, наверное, рассчитывали получить ещё более подробные сведения о родственнике? А может быть, обрести и какие-то реликвии?

Е. И.: — Конечно, втайне я ждала, что нашли какие-то новые сведения, ведь нам интересно было всё, каждый его шаг, каждое слово. Знаю, что на войне тогда были именные медальоны. Я себе представляла, что вдруг нашлась какая-то вещь, принадлежавшая дедушке. Но, скажу сразу, ничего нового о боевом пути моего деда я не получила. Да это и невозможно, хотя раскопки на местах сражений ведут уже давно и не прекращают до сих пор. Уже потом я поняла, что в масштабе таких сражений найти что-то сложнее, чем иголку в стоге сена. Зато всё уведенное и прочувствованное в этой поездке стало не меньше, а во много раз больше, значимее и дороже.

Нас собрали в знаковом месте — у панорамы Бородинского поля, где за 100 с лишним лет до Великой Отечественной войны тоже шли сражения за столицу. На автобусе мы поехали в Смоленскую область, на Богородицкое поле, где в первые месяцы войны дислоцировалась Дивизия народного ополчения (ДНО). На автобусе мы ехали несколько часов, а некоторым ополченцам, как я потом узнала, пришлось преодолеть этот путь пешком.

Я знала, что осенью 1941 здесь шли кровопролитные бои, слышала выражение «Вяземский котел», но не представляла масштабов происходившего. По разным данным, здесь погибло от 400 тыс. до 700 тыс. человек. Здесь было окружено более 37 дивизий. По данным немецкой стороны, только в плен попали около 600 тыс. советских солдат и офицеров, из окружения прорвались 85 тыс. человек. Под Вязьмой погибли 9 из 12 дивизий московского ополчения. Судьба многих солдат неизвестна. Прочитала воспоминания одной из жительниц близлежащих сёл, которых после окончания боёв выгнали на поле, чтобы хоронить тела. По её словам, погибшие лежали в 7 слоев. Такое даже представить трудно. Организовывал оборону Смоленска, задержавшую наступление немецких войск, затем командовал окружёнными войсками под Вязьмой генерал-лейтенант М.Ф. Лукин. 14 октября 1941 г. он попал в плен в тяжёлом состоянии, с ампутированной ногой, но не стал сотрудничать с фашистами и власовцами. Освобождён в 1945 г., и после проверки НКВД ему возвратили звания и награды.

Слышны голоса

Л. К.: — Что представляет собой Богородицкое поле сегодня?

Е. И.: — Это огромная территория с рядами камней с именами частей, сражавшихся в этом месте, и стелой в центре поля. А вокруг — тишина на многие километры. Здесь как-то по-особенному чувствуется то время. Мне даже показалось, что в шуме ветра едва уловимо слышны лязг гусениц, грохот орудий и множество человеческих голосов. В той «мясорубке» порой трудно было разобрать — где свои, где фашисты.

«Вяземский котёл» называют самой трагичной страницей истории войны. К концу сентября 1941 года на западном направлении происходили решающие события. Немецкое командование сосредоточило здесь основные усилия, рассчитывая направить удар на Москву и овладеть ею. Наступательная операция на московском направлении получила условное наименование «Тайфун». Замыслом действий предусматривалось силами группы армий «Центр» нанести удары по трём направлениям и расчленить фронт обороны советских войск. В итоге войска Вермахта прорвали фронт обороны Красной Армии, облегчив дальнейшее наступление на Москву.

Советские воины и добровольцы-ополченцы, попавшие в плен в ходе операции, содержались в немецком пересыльном лагере. Смертность в лагере доходила до 300 человек в день. На территории лагеря находилось 40 рвов размером 4×100 метров, по площади равных примерно четырём футбольным полям, в которых захоронено, по разным данным, от 70 до 80 тысяч человек.

В музеях, на выставке, на самом Богородицком поле я увидела, насколько тяжёлыми и кровопролитными были бои. Одной каплей крови в общем многомиллионном «потоке» стала жизнь моего деда.

Своими глазами

Л. К.: — Что вам показали на этом мемориале?

Е. И.: — Мы возложили цветы к стеле в память о воинах 2-й дивизии, побывали у Холм-Жирковского памятника 13-й ДНО, которая была «соседом справа». Посетили Парк 70-летия Победы, заложенный родственниками погибших и пропавших без вести воинов. В этом парке потомки ополченцев высадили именные деревья в их честь. 6 мая в районе бывшей деревни Бухоново Вяземского района состоялось открытие памятного знака на месте гибели 1284 стрелкового полка 2 ДНО Москвы. А 9 октября планируется заложить Парк Памяти в честь воинов 2-й дивизии и тоже посадить именные деревья.

Мне удалось увидеть и прочувствовать весь масштаб и размах тех сражений, и сама Великая Отечественная война представилась мне уже совсем в ином, более ярком свете. Сейчас раздаются голоса, умаляющие роль нашей армии в победе над фашистской Германией. Я считаю, что им стоит побывать на Богородицком поле, чтобы увидеть всё своими глазами.

Благодарю коллектив клуба «Муром» за предоставленную возможность пройти дорогами боевого пути моего деда, узнать много нового о тех боях. Теперь все полученные сведения станут нашей семейной реликвией.