Наша смена с ППС

Большинство обывателей уверены, что патрульно-постовая служба УМВД — «это те, кто на пьяных протоколы пишет». На самом деле ППС — это люди, которые круглые сутки следят за порядком на улицах, а «протоколы на пьяных» — очень малая часть их работы. Первыми по нашим вызовам 02 (хоть на кражу, хоть на драку, хоть на семейный скандал) приезжают именно ребята из ППС. Кстати, среди них есть и девчата. Это мы своими глазами увидели на стандартном плановом инструктаже очередной смены трех рот (у каждой свой район Владимира) отдельного батальона ППС в здании Фрунзенского РОВД. Предыдущая смена сумела пресечь в городе порядка 30 административных правонарушений и задержать двух человек, находившихся в оперативном розыске. Озвучив патрульным адреса для проверок (криминогенные места, точки, где, по информации, собираются бомжи и наркоманы, адреса по жалобам жителей) и ориентировки на подозреваемых во всевозможных правонарушениях, командиры сделали акцент на необходимости не лезть на рожон: — В свете недавних событий в Подмосковье — расстрела патруля ДПС — соблюдайте правила личной безопасности. Помните о взаимостраховке. Если подозреваемых много, если они внушают опасения — вызывайте подкрепление. «Обмен обедами» Командир второй роты ОБ ППС УМВД по г. Владимиру Алексей Баев сказал мне, что средний возраст владимирских «пэпээсников» — 25 лет. Смена в ППС длится 8 часов плюс время, отведенное на обед. У каждого патруля — свой план-задание по объезду маршрута. Если есть вызов по 02, то ближайший экипаж едет по адресу, озвученному дежурным, выяснять на месте, что там реально произошло и нужно ли туда подтягивать дополнительные силы. Кстати, по обедам в дежурства в службе все структурировано — у каждого патруля свое время на передышку и подкрепление. Это чтобы все скопом обедать с улиц не уехали. Если патруль занят и не может отлучиться в плановое время на свой обед, то он может поменяться с менее занятыми в этот момент коллегами. Но — сама слышала — ребята согласовывают этот «обмен обедами» по мобильнику с командиром роты. Еще один интересный момент — напарники в наших патрулях (в отличие от американских) друг к другу, что называется, «не прибиты». Составы патрулей периодически по мере необходимости варьируются. Помимо плановой работы — по восемь часов пять суток подряд, потом два выходных — у ППС, как и у всей полиции, периодически происходят усиления и сборы по тревоге (если, к примеру, где-то намечаются массовые беспорядки). Тут надо выходить, невзирая на то, что у тебя, например, законный выходной. Нас, журналистов, «прикрепили» к экипажу Ивана Назарова и Алексея Тулялина. Наше авто на эту смену — знаменитый УАЗ «буханка». Забегая вперед скажу: я на этой машинке — да по колдобинам во дворах Фрунзенского района — килограмма три растрясла точно. Кстати, чуть позже это «чудо автопрома» заглохло и ребятам пришлось его толкать — благо рядом были коллеги из ППС, помогли. Иван с Алексеем в ППС уже четыре года. Говорят, что за смену составляют до 12 протоколов. А еще, что в теплое время года на патруль приходится 5-6 вызовов, в холодное время — 2-3. То есть хулиганы, наркоманы и прочие правонарушители на ухудшение погоды реагируют исходом с улиц. Спрашиваю, какие дни недели самые криминогенные. — Раз на раз не приходится, — говорит Иван Назаров. — Вроде бы и есть закономерности: пятницы, выходные дни, дни зарплат. Но порой вроде пятница и число зарплатное, так что ждешь горячей смены, а на деле тишина. А потом в какую-нибудь скромную среду народ как с цепи срывается. — Драки, семейные скандалы, грабежи? — Драки, семейные скандалы, — кивает Иван. — А вот грабежи, разбои и тем более убийства — это у нас реально ЧП. Вовсе не рядовое событие. Тут мы все вдвойне-втройне землю роем. Новый год — спокойная смена Назарову за свою четырехлетнюю службу уже довелось пережить нападение на него с ножом — к счастью, бузотера удалось скрутить до того, как он причинил вред. А еще он не может забыть трагичный случай в общежитии. Туда патруль вызвали по 02 — дескать, по общаге на восьмом этаже носится неадекватный человек. Приехали, обошли общежитие, нет никого неадекватного. Уже при выходе Иван заглянул на балкон и обнаружил, что «герой дня» там с риском для жизни перемахивает с балкона на балкон. Увидев полицию, заорал: «Я вам не сдамся, уходите». Ребята отошли, по рации сообщили о происшествии в дежурную часть, в МЧС, в скорую. Все съехались, но снять чудака не успели — он все-таки спрыгнул. Как потом выяснилось, мужчина был «прыгун» со стажем. Только раньше сигал с этажей пониже — с третьего, пятого. И вот добрался до восьмого. А вразнос пошел после очередной ссоры с бывшей женой. А вот в Новый год, говорят ребята, патрульным работать спокойно. Тишь да гладь. Народ вокруг в предвкушении, довольный, а потому безобразий не совершающий. «Чудеса» начинаются под утро первого — перепраздновав, некоторых особо нетрезвых граждан без тормозов тянет на «подвиги». Например, на разборки с поножовщиной — с теми, с кем они только что Новый год встретили. Так что примерно с пяти утра в ночь с 31-го на 1-е у ППС горячее время. Первые полчаса мы спокойно катались по маршруту и любовались на дворы во Фрунзенском районе. Вообще это тихий ужас. Мало того, что много раздолбанных дорог, так еще и все вокруг легковушками заставлено. О детских площадках и газонах уже и речи нет. Кругом машины. Кое-где они красуются даже на тротуарах и перед крыльцом подъездов. В некоторых домах жильцы додумались, чтобы им вход в подъезд не перекрывали, бетонные блоки к крыльцу укладывать. Выглядит уродливо, но зато авто там точно не встанет. Погоня удалась Спрашиваю Ивана, когда мы приедем в те самые криминогенные места, адреса которых озвучивались на инструктаже. Он кивает: вот одно из них проезжаем прямо сейчас. Какой-то закоулок с расписанным граффити зданием. Потом парк «Добросельский» — ночью он выглядит как тот еще «привет из апокалипсиса». Едем дальше. Тормозим. Иван с Алексеем обмениваются какой-то короткой репликой, выпрыгивают из машины и несутся за улепетывающим от них на полной скорости парнем. За ними — фотограф «ВВ». Поняв, что мне эта погоня не по силам, я дождалась их у машины. Вернулись они с «прибытком» — худощавым парнем с блуждающим взглядом, 30 лет от роду и с неясным родом официальных занятий. Оказалось, он в оперативном розыске. Его имя и описание звучало на сегодняшнем инструктаже. Этого ранее судимого парня подозревают в хранении и распространении наркотиков. Его уже задерживали практически с поличным. И теперь с ним очень хотят побеседовать следователи. На темной улице парня углядел наш молчаливый Алексей Тулялин. Тем временем задержанный начал ныть. То наручники жмут. То полицейских — на детектор. То задержали его неправомерно, потому что «все подкинули». — Вас неправомерно задержали? — встреваю я. — Нет, сейчас правомерно, — уверенно заявляет молодой человек. — Я про прошлый раз. — А почему сейчас правомерно? — Потому что в прошлый раз сотрудники мне все подкинули. — Ну, а сейчас-то почему правомерно? И чего вы побежали? — В смысле? — Ну вот я от полицейских никогда не бегаю. Этот довод поверг парня в ступор — он просто завис в молчании, но через пару минут пришел в себя, принялся возиться на заднем сиденье и ныть. Ныл он просто феерично. В стиле знаменитого монолога Романа Карцева про раков. Помните — «те вчера по пять были очень большие». Вот только тут не про раков. В нашем случае бесконечное нытье касалось раз по тридцать повторенных требований немедленно позвонить, дать покурить и помыть водой царапину на руке. Я на эту его царапину полпачки антибактериальных салфеток, кстати, извела, но он продолжал ныть, что ему ее все равно водой отмыть надо. — Ну дайте позвонить-то, что вам — жалко? Довод «дадут вам позвонить, через несколько минут в РОВД приедем и позвоните» не работал в принципе. Парень продолжал канючить, что ему позарез надо позвонить отцу. — Какому отцу? — удивился Алексей. — У тебя же одна мама. Задержанный опять «завис». А чуть позже нашелся: — Это мой дядька! Он мне отец! Ну дайте позвонить-то! Девушка, чего вам — трудно номер записать? Уже в РОВД наш задержанный как-то неадекватно развеселился: «Ой, гражданин сержант, вы где-то испачкались! Ой, и я тоже». На самом деле перепачкались все в той самой погоне, когда пытались удержать бегунка. Я ему решила ответить: «Вы теперь ребятам «Тайд» с «Калгоном» должны». Парень с трудом сфокусировал на мне взгляд, задумался, а потом расхихикался. Нахихикавшись, опять завел свое: — Ну дайте позвонить, девушка! — А зачем вам звонить? Может, со следователем сейчас поговорите и домой пойдете? — Не, не пойду. — Почему вы в этом так уверены? — Ну дайте позвонить… Пока его задержание оформляли документально, он принялся объяснять, что из СИЗО жалобы писать будет и полицейских по этим жалобам уволят. — А почему вы уверены, что окажетесь в СИЗО? — опять встряла я. — Ну дайте покурить-то… Вот примерно так и общались. Над каждым вопросом он не то что раздумывал, а будто пытался протолкнуть его в свое сознание. Впрочем, Алексей позднее уверил меня, что без зрителей (то есть нас) наедине с сотрудниками задержанные ведут себя совсем иначе и подобного комедианства не устраивают. Кстати, мимо нас проходили полицейские из других нарядов — нашего «героя» они узнавали сразу: «О, какие люди!» Тем временем пока на нашего задержанного оформляли бумаги, в РОВД пришли просители — две женщины, молодой мужчина и мальчик лет восьми. С жалобами на угрозы. Оказалось, всю семью из-за невыплаченного кредита угрожающими звонками и эсэмэс третируют коллекторы. В итоге дети уже боятся из дома выходить. Дежурный переписал номера, с которых людям приходят угрозы, а чуть позже проводил визитеров к оперативникам…Прощаясь с патрульными, я поинтересовалась, почему они пошли работать в полицию: — Что хорошего в этой работе? — А в вашей? — ответил вопросом на вопрос Иван. — У журналистов каждый день — все разное. — О, ну так у нашей работы абсолютно то же самое достоинство… P. S. Вчера владимирские полицейские праздновали 70 лет со дня основания УМВД по Владимирской области. Поздравляем наших правоохранителей с их праздником! Репортаж с торжественного собрания в ОДК — в завтрашнем номере «ВВ». Блиц с Алексеем Баевым — Алексей Салтанович, на инструктаже прозвучало «обращать внимание на людей с сумками «мечта оккупанта». Это что такое? — Это сшитые в одну гигантскую сумку пластиковые клетчатые баулы. Их граждане без определенного места жительства сначала режут, а потом из нескольких штук сшивают одну сумку. Такую, что стол письменный туда засунуть можно. Краденое в них могут перевозить. — Медвытрезвителей сейчас нет, что патрули делают с пьяными? — Если у гражданина состояние нестояния, то ему вызывают скорую помощь. А так — протокол и последующий штраф. Если есть возможность доставить человека домой и передать родне — так и делаем. Но в основном приходится скорую вызывать. — Ребятам перед сменой велено соблюдать осторожность в свете событий в Подмосковье. У них есть оружие, кроме резиновых дубинок? — Да, конечно. Есть табельное оружие. Но надо понимать, что до выдачи оружия, до самостоятельного несения службы каждый сотрудник проходит тщательную подготовку. Сначала учебный центр. Затем экзамены. Уже в подразделении — снова экзамены на знание правил ношения и применения специальных средств.