Нейрохирург Владимир Климов «Наша профессия требует полной самоотдачи»

Врач высшей категории областной клинической больницы Владимир Иванович Климов отдал медицине 50 лет жизни. В одной из самых сложных ее сфер. Многие его работы, в т. ч. по организации здравоохранения, лечению черепно-мозговых травм и радикулитов, опубликованы в ведущих медицинских изданиях. С его участием во Владимирской области, одной из первых в России, появился компьютерный томограф. Владимир Иванович спас тысячи пациентов, воспитал сотни учеников. И на вопрос, какую бы выбрал профессию, если бы отмотать годы назад, без раздумий отвечает: только эту! Из рода долгожителей Род Климовых — из деревни Сварухи, что на границе Вязниковского и Ковровского районов. В этом роду многие мужчины были долгожителями. Отличались богатырским телосложением, недюжинной силой и до старости сохраняли ясность ума. Прадед Владимира Ивановича прожил более 120 лет, дед умер на 101-м году жизни, отец — на 91-м. Военное детство Володи было тяжелым и голодным. Семья жила в то время в Иванове, в квартире, устроенной в церкви. Чтобы прокормиться, держали живность: свиней, кроликов, кур. Когда становилось совсем голодно, бежали на поля и собирали мерзлую картошку. У матери с отцом кроме Володи было 12 детей. Две девочки умерли в младенчестве, один ребенок пропал без вести. Семеро братьев ушли воевать на фронт, не вернулся никто. Мама, каждый раз получая похоронку, пыталась броситься под трамвай. Однако дожила до 80 с лишним лет. — Остались в живых только я, Искра и Инесса, которая в войну была санитаркой на военном поезде. Она дошла до Берлина, — рассказывает Владимир Иванович. — Отца ранило на финской, у него был поврежден срединный нерв, и левая рука перестала работать. Потому с детства я все делал сам: колол дрова, косил траву, таскал воду. Приходилось и скотину резать. Так что крови я не боялся. Большую роль в жизни Владимира сыграла старшая сестра Искра Ивановна. Она уже выбрала профессию медика. — Я вернулся из армии, не знал куда поступать. Обнял сестру, а она у меня первым делом спросила: «Вовка, а почему бы тебе не пойти в медицинский? Все расскажу, покажу, не бойся». А чего бояться? Я был готов ко всему. Сестра затащила меня в анатомичку, показала трупы со вскрытыми грудными клетками. Я спокойно на все посмотрел, заинтересовался и подал заявление в Ивановский мединститут. А поскольку у нас в школе плохо не учились и база знаний у меня была хорошая, то поступил сразу. На пути к нейрохирургии — С третьего курса я определился. Выбрал хирургию, стал посещать кружок профессора Николая Флоренского, — рассказывает доктор. — Через год он доверял нам, желторотым юнцам, самостоятельно делать несложные операции. К примеру, аппендицит. На пятом курсе доцент кафедры неврологии во время обхода пригласила нас в отделение нейрохирургии. Доктор показала больного — швы на голове сняли, остался рубец. После этого случая я решил стать нейрохирургом. Учителя были замечательные: хирург областной больницы Кулемин, нейрохирург Карташов. Они раскрыли секреты профессии, научили относиться к ней как к искусству. Работать во Владимирскую областную больницу он приехал в 1966 году — по приглашению. Отделение нейрохирургии располагалось в новом корпусе, семье молодых докторов сразу дали трехкомнатную квартиру. У него тогда уже были жена и маленькая дочка… — Я ехал на троллейбусе по мосту и любовался разливом Клязьмы, — вспоминает Владимир Иванович. — Больше такого разлива ни разу не видел! С женой дружно прожили вместе 53 года. — Она меня сразила обаянием. Сразу сказал себе: «Эта девчонка будет моей женой!» Через пять дней после знакомства мы расписались. И она уехала в Алма-Ату на год — заканчивать шестой курс мединститута… Работа во Владимирской ОКБ закалила молодого нейрохирурга. Специалистов его профиля в области не хватало. Так что в день приходилось проводить по нескольку многочасовых операций. Про профессию — Профессия наша требует полнейшей самоотдачи. Хирургический вертеп нужно выдерживать. Ты сам себе не принадлежишь! После заведования отделением я работаю в отделении экстренной медицинской помощи. Мы — пожарная команда. Два дня назад выезжал к мальчику в Юрьев-Польский. В аварии погибли его мама и бабушка, а мальчика доставили в районную больницу. Я должен был решить: можно ли ребенка по тяжести состояния переводить в областную детскую больницу или нет. На днях прооперировал женщину из Селивановского района. Все прошло успешно. Красота нашей профессии — это хорошее знание соотношения топографо-анатомических структур головного мозга. В тонкостях — романтика и огромный интерес. Любого хирурга интересует локализация и подход к гематоме, возможность ее удаления и другие методы лечения: либо химиотерапия, либо гамма-нож. Всегда происходит тонкий расчет… По форме черепа и рисунку мозга могу многое рассказать о человеке. Иногда при обследованиях такие вещи выявляются! К примеру, сосудистые аномалии. Ни в сказке сказать, ни пером описать. Однажды коллега привела племянника, молодого человека до 30 лет. Сделали ангиографию, а там сосуды в половине головы как будто свернувшиеся в клубок змеи. Я позвонил в Москву профессору Юрию Филатову, сосудистому нейрохирургу. Парня госпитализировали. Знаю, что сегодня он жив-здоров. Откуда опухоли? Многие — последствия чернобыльской катастрофы. Американцы, имея опыт разработок, уже через неделю просчитали и сказали, сколько людей умрет, сколько будет с раком легких, головного мозга и других органов. Я прочитал это в «Вестнике нейрохирургии». Климов продолжает: — Самое большое удовлетворение — это выздоровление пациента. Но это редко бывает при заболеваниях ЦНС. Удовлетворение у нейрохирурга бывает при излечении последствий черепно-мозговых травм, периферической нервной системы. И почти полностью оно отсутствует при оказании помощи людям, получившим спинно-мозговую травму, особенно осложненную… Это группа ныряльщиков, больных с серьезными переломами и вывихами, с повреждением спинного мозга. Когда я начинал работать, у младенцев был один случай врожденных уродств на пять тысяч. Сейчас значительно больше. Надо заниматься этой проблемой, изучать. Никто не хочет тащить эту проблему. И не только эту! Сегодня врачи мало внимания уделяют науке, изучению операционного материала. Раньше, когда год заканчивался, мы писали, звонили пациентам: «Как вы выглядите? Как себя чувствуете?» Спрашивали о здоровье, когда встречали их на рынке, на улице. Сейчас такого нет. Раньше все материалы о методах лечения, опыте собирали, публиковали. Мы участвовали в российских совещаниях, в международных симпозиумах. Общение, обмен опытом врачу необходимы. Это самое главное для движения вперед! Про увлечения — Люблю путешествовать. Был и в Шотландии, и в Англии, многому удивлялся. Как там все везде приспособлено для удобства людей! Музеи бесплатно. За коммуналку платят только то, что на приборах учета. И никаких довесков! Сам построил дом в деревне. Люблю работу по дереву, с деревяшками вожусь, с металлом. Дерево приятнее, от него тепло идет. Одно время вытачивал фигурные этажерки, а для дома на даче — резные наличники. Ювелирная работа. А еще собираю интересные пеньки, коряги. Для поддержания формы всегда нужно заниматься спортом и физическим трудом. Хотя бы ездить на велосипеде, ходить пешком. В юности я занимался гимнастикой. Машину купил только когда нужда заставила. А так всю жизнь — на своих двух! Про организацию здравоохранения и дефицит кадров — Страшит общая тенденция в больницах: отсутствие работы с кадрами. Осталась статистика. Нет достойных конференций, планерок с докладами хирургов об интересных случаях. С показом снимков, ангиограмм. Раньше каждый тяжелый больной обсуждался. Аудитория с интересом воспринимала информацию. А какие были научные доклады! Люди знали, чем занимаются в отделениях больницы. А теперь стиль работы стал — никому ничего не надо. Каждый сам за себя. За свои личные достижения. Да и подготовка студентов намного слабее. Объем получаемой ими информации гораздо меньше. Высшее медицинское образование нужно в корне пересматривать! Ведь от того, какой специалист выйдет — широкого или узкого обзора, — зависит человеческая жизнь. Раздел экстренной помощи предполагает, например, что врач должен знать все от «А» до «Я» о человеческом организме. Чтобы в экстренном случае быстро принять правильное решение. Ведь и в поезде иногда необходимо делать операции. Я в молодые годы в поезде «Алма-Ата — Москва» делал трахеотомию — горлосечение. Так нас воспитывали, обязывали! Мама мне говорила: «Володя! Ты не солнце. Всех не обогреешь!» Но я всех согревал и все успевал. И не жалею об этом! Досье «ВВ» Более 40 лет Владимир Иванович Климов был главным нейрохирургом области, возглавлял отделение ОКБ. Столько же простоял у операционного стола. Даже сейчас, несмотря на свои 75 лет, в строю — выезжает в районы по вызовам санитарной авиации, оперирует. Он — отличник здравоохранения, а среди моря грамот и благодарностей есть и министерская — за проведение в Суздале всероссийской конференции нейрохирургов. Владимир Иванович — из медицинской династии. Делу врачевания кроме него посвятили жизнь две его сестры — Искра и Инесса, племянницы. Супруга Валерия Ефимовна до 76 лет работала в ОДКБ, а дочь Марина сейчас трудится в психиатрической клинике в Шотландии, в Глазго.