Защищать, отражать, предотвращать

Фото из архива А. Модиной

Муромский край № 86 (2 августа 2023 года)

Хорошо уложенные волосы, макияж и… военная полевая форма, тяжёлые берцы. На правом предплечье шеврон со словом «Ангел», это её позывной в зоне специальной военной операции, где медицинская сестра Александра Анатольевна МОДИНА выполняет свой воинский и человеческий долг. Мы встретились с героической муромлянкой в её недолгий отпуск и попросили рассказать о том, почему представительницы прекрасного пола в наше время добровольцами идут на войну, и что главное для женщины-матери.

Более 1100 женщин сегодня участвуют в специальной военной операции. Большинство из них имеют звания военных медиков. Среди них наша землячка, медицинская сестра полевого госпиталя, с октября прошлого года добровольно подписавшая контракт с Вооружёнными Силами России. Да и иначе, наверное, и быть не могло, ведь Александра Анатольевна родилась в семье военного, по стопам деда пошли её дети. А кроме того… В прочем, обо всём по порядку.

Чуть более 50 лет назад в посёлке Гаджиево Мурманской области, в семье офицера-подводника, родилась девочка Саша. По аналогии с кораблём, наверное, выбирали родители имя для дочки: «как вы дочку назовёте, такой и будет её судьба». И действительно, по жизни она соответствует своему имени — Александра в переводе с греческого, означает «защищать, отражать, предотвращать» — и наша героиня, овладев профессией медицинской сестры, многие годы защищает пациентов от боли, предотвращает страдания, отражает недуги. А ещё от отца, уходившего в круглогодичные рейды на атомной субмарине, ей достался твёрдый характер, чувство долга, ответственность. И гордость за свою страну, свою армию.

В 1977 году семья Александры переехала в Муром, где наша героиня закончила школу № 20, а затем медицинское училище. С 1986 года более десяти лет она работала в медсанчасти Стрелочного завода. Вышла замуж, родила двоих детей. Но женское счастье оказалось не вечным. Супруг Александры Анатольевны умер, и пришлось одной поднимать сына Вячеслава и дочку Светлану.

Когда гда она рассказывает о своих детях — её глаза светятся чувством гордости и радостью. Сын закончил техникум, был призван в армию, где выбрал профессию Родину защищать, сейчас продолжает службу по контракту в 1-й Гвардейской инженерно-сапёрной бригаде.

Дочка пошла по стопам мамы: закончила медицинское училище, но по примеру брата надела военную форму — медицинской службы войсковой части 45445.

— Вы, будучи дочерью военного, зная какой это риск, какая нагрузка, согласились с выбором сына. Почему?— прерываю её рассказ.

— Это дисциплина, это порядок, это порядочность. И слова «гордость и честь» для меня, матери, имеют особое значение, — отвечает она.

Сегодня у её детей свои семьи, и Александра Анатольевна трижды счастливая бабушка. Но в начале двухтысячных заботы были другие: одной поднимать детей-подростков было материально очень сложно, и, как многие её коллеги, Александра вынуждена была устроиться на вахтовую работу в столице, трудилась в военных госпиталях, а последнее время — в городской клинической больнице им. Иноземцева.

С войной наша героиня впервые соприкоснулась во время командировок сына в Сирию. Это были дни и недели страшной тревоги в течении всех трёх лет, что её Вячеслав был там.

— Это было очень тяжело — признаётся моя собеседница. — Могла бы — поехала бы туда. Отпустило немного, гда приехал и рассказал: что и как. Верила, надеялась на то, что всё будет хорошо, что все ребята вернутся. Но страшно было очень.

Нелёгким стал и этап работы в пандемию. Это был и опыт, и показатель профессионального мастерства. Да что там говорить, мы до сих пор ещё недооценили подвиг медицинских работников в тот период.

— Мы работали с первого дня в ковид-центре. Жили в гостинице «Космос». Но что значит жили — приезжали отдохнуть, и опять в отделения, к больным, сутками не выходили из госпиталя. Это, конечно, был очень большой опыт, граничащий с подвигом.

И тогда было много потерь, не всех удавалось спасти. Но это всё-таки не так страшно, как теперь, когда молодые ребята погибают на фронтах СВО, — и тут голос моей собеседницы начинает дрожать. С видимым волнением она и в дальнейшем говорит о сегодняшних событиях на Украине.

— Мой сын находится в зоне СВО практически с самого начала. В прошлом году их группа попала в окружение. Закончилось для него и ряда бойцов всё благополучно, хотя некоторые ребята попали в плен. Но, когда я узнала об этом, то тут же, в два часа ночи написала заявление на портал Госуслуги. Думала откажут — возраст. Но моё заявление приняли, и я с октября прошлого года там, — рассказывает А.А. Модина.

Конечно, толчком к принятию такого решения было желание быть ближе к сыну, хотя Александра Анатольевна понимала, что рядом она всё равно не будет. Но горячее материнское сердце вмещало столько любви, что её хватило и на десятки других пацанов, мужчин.

— Их матерей нет рядом, а я мать. И пускай хотя бы малая частица моего сердца будет рядом с ними, с каждым, пусть они почувствуют рядом присутствие мамы, её любовь. Я стараюсь давать им хоть немного материнской ласки, внимания, — объясняет она свой порыв.

Сына она, к слову говоря, не видела с января. Ему тогда дали отпуск, а Александру Анатольевну комбат, войдя в положение, отпустил на неделю в Муром. Такая вот военная судьба…

Свой первый день «на войне» помнит до минуты.

— Я ехала в группе контрактников-медиков. Добирались на поезде, от вокзала к месту работы ехали на машине, которая нас встречала. Напряжение прифронтовой полосы чувствовалось во всём: в отношении и поведении людей, в окружающей обстановке: были видны и разрушения. Оказалось, что полевой госпиталь, это… палатки. Обычные резиновые армейские палатки. Разместились в таких же условиях, как наши солдаты: двухярусные кровати, умывальники-рукомойники, туалет в поле. Но, самое главное, что меня тепло встретили девочки — коллеги. И это чувство сохранилось до сих пор, — говорит она.

Оказалось, что медицинский полк — это не только сам госпиталь, но и медицинские пункты на передовой. Медицинские сёстры и часть врачей работают и там, и тут посменно, сменяя друг друга. Медиков катастрофически не хватает, признаётся А. А Модина. Особенно нужны хирурги, неврологи, травматологи, терапевты. Очень не хватает медицинских сестёр, санитарок.

— Мы оказываем самую первую медицинскую помощь. Раненых доставляют в медицинские пункты, сами мы непосредственно на полях сражений не бываем. В медпункте мы обрабатываем раны, делаем прививки от столбняка, перевязки, одеваем, переобуваем ребят, всю одежду меняем, а дальше отправляем по этапу, — рассказывает Александра Анатольевна. — Раненых ещё в медпунктах «сортируют»: кого-то отправляют в наш полевой госпиталь. Здесь оказывается весь комплекс необходимых и возможных медицинских манипуляций. Далее раненых отправляют в большие госпитали: в Москву, Питер, Воронеж — по всей России. Кого-то сразу на вертолётах доставляют в городские больницы, госпитали.

У нас есть штат врачей в госпитале. Хирурги, травматолог, невролог. У нас есть операционная, реанимация. Но это не та медицина, как на гражданке. У нас работают не просто профессионалы, а универсалы. Какой бы ты медсестрой ни была, ты выполняешь всё: можешь и перевязки делать и назначения врача выполнять, и раны обрабатывать. А нужно — и за операционный стол встанешь. Даже в медпунктах на передовой у нас возможность есть делать достаточно сложные операции. Вот только врачей не хватает.

— Когда мы слышим о медиках, участвующих в военных действиях, нас возникает образ из фильмов про Великую Отечественную войну: хрупкая девушка ползёт по грязи, или снегу, взвалив на себя раненого бойца…

— Мы не стоим в самом поле. И раненых с поля боя доставляют сами солдаты. Но работа напряжённая, спать приходится всего по 4-5 часов, и опасная — нас впервые обстреляли на второй день моего прибытия, нередко обстреливают и санитарные машины, и палатки с красным крестом. Были случаи явной наводки.

К нам поступают бойцы с осколочными, огнестрельными ранениями, часто привозят танкистов с ожогами. Медицина способна даже при тяжёлых поражениях, ранениях спасти бойца. Главное, чтобы его вовремя доставили в госпиталь. А случаи бывают наисложнейшие. В декабре прошлого года на центральном телевидении прошёл сюжет о ранении бойца в ногу — неразорвавшийся патрон застрял. Оперировали его в нашем полевом госпитале. Хирурги, медицинские сёстры — все стояли у операционного стола в бронежилетах, касках, рядом стояли сапёры. Операция прошла успешно, и я очень горда за моих коллег.

По словам А.А. Модиной, бойцы на передовой проявляют удивительную сплочённость, взаимоподдержку. Легко раненые оказывают первую помощь более тяжело пострадавшим товарищам, выносят их из боя на руках.

— Вся беда в том, что не дают нам вытащить ребят с поля боя… Сколько бойцов поступает к нам с громадной потерей крови, некрозами и так далее. Спасти таких раненых — это уже чудо… Обстреливают машины с красным крестом, бойцов, пытающихся помочь раненым. Больницы обстреливают в городах — что уж про госпиталь полевой говорить, — вздыхает наша героиня.

Что касается оснащения, то владимирские медики чувствуют поддержку «из дома». Причем, поддержку не на словах, а на деле.

— В основном, у нас есть всё. Большая благодарность нашему губернатору Александру Александровичу АВДЕЕВУ, помощь приходит, что бы мы ни попросили: и медикаменты, и инструменты, и оборудование. Вообще наш губернатор бывает у нас почти каждый месяц. Мы его видим и знаем лучше, чем многие владимирцы. Приезжает часто Александр Васильевич ЦЫГАНСКИЙ, меленковский депутат ЗС. Гуманитарки много привозят — от мелочей, до сложного оборудования. Вот лазерную установку привезли — прижигать сосуды. Очень дорогостоящее оборудование.

Обращаю внимание Александры Анатольевны на её внешний вид: в отпуске «навела красоту»? Нет, возражает мне она, женщина и на войне остаётся женщиной. И ничего «косметическое» ей не чуждо.

— У нас два раза в день душ — тоже в палатке, но на отсутствие горячей воды не жалуемся, наш комбат делает всё, чтобы создать женщинам максимум удобств. У нас есть вся косметика, в парикмахерские нас отпускают в выходные дни, мы ездим на маникюр. И делаем это не только для себя, хотя такое внимание к себе тоже дисциплинирует, подтягивает. Но и раненым бойцам приятнее видеть красивую женщину, это создаёт атмосферу стабильности, надёжности, уверенности, в том, что всё будет хорошо. Это, как и улыбка, доброта, спасает наших солдат, помогает им найти силы для дальнейшего лечения, — уверена военный медик.

Кстати, об отпуске: за один месяц идёт два с половиной дня отпуска. По словам АА. Модиной, у них с отпусками проблем нет, вот и она приехала на 15 дней в родной Муром — заслужила за полгода. Здесь её с нетерпением ждала большая семья — сноха Фарида, с которой она очень дружна, 14-летняя внучка и 11 летний внук — это «половина сына». «Вторая половина»: дочка с зятем и «маленьким генералом» по имени Алёна. Почему генерал?

— Младшие — всегда самые главные, дорогие. Скучаю, но мы на связи. Особенно малая — утром позвонит: «Бабушка, я пошла в садик». Вечером опять звонок: расскажет, чем кормили, чем поили, как в группе ребята себя ведут, кто с кем дружит… Тем для разговора у нас с ней много, — смеётся моя собеседница. И с гордостью добавляет: — Все занимаются спортом, внук — вольной борьбой и плаванием, старшая поёт, танцует, успешна в иностранных языках. Младшая — гимнастика и танцы.

Что ещё нужно женщине для семейного очага, для счастья?

— У меня есть всё. Главное, чтобы не было пред людьми стыдно за своих детей. И я вырастила прекрасных детей. Это самое главное. А ещё, для счастья мне нужно, чтобы все наши мальчики, наши мужчины-воины вернулись домой живыми. Это моё самое главное желание.

Татьяна Доросевич