Синий цвет стал одним из главных на полотнах знаменитого владимирского художника

Вы знаете, что у синего цвета в искусстве совершенно уникальная история? Его то игнорировали, то он становился модным, аристократическим, и по мнению многих — прекраснейшим из цветов. Какие же загадки он таит- узнала Кристина Иванова. Синий тревожный, синий космический и почти черный — индустриальный. Он — и тень. И свет. Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ: — Небо у нас не такое синее, как в Италии. Он для него особый тон подбирает. Видите, он нам такой очень родной. Неяркий, но он наш. Наш такой бледный, голубой. — Мартовский, с надеждой на тепло. — Точно, точно. С надеждой на тепло. В пейзажах Саврасова — «царя неба», как его называли — голубой едва пробивается через облака. Солнца нет, но есть уверенность — луч вот-вот появится. А это «Клязьменская пойма», Валерий Кокурин. Здесь небо — яркое, грозовое — без этого оттенка радуга, очевидно, так бы не засияла. Сейчас трудно представить, что когда-то художники писали небо только черным или белым. Сначала люди не знали, как добыть синий пигмент, а после, научившись обходиться без него, ассоциировали синий то с варварами, то с трауром. Кардинально все изменилось только в средние века. Кристина Иванова: — Визуально синий как бы отдаляется от зрителя, внутренняя динамика цвета направлена вглубь… Кроме того, получить небесный цвет гораздо сложнее и дороже, чем, например, красный или черный. Идеально, подумали художники средневековья. И одели в синий непорочную деву Марию. До смены образа Богоматерь изображалась в темных одеждах — она скорбит по распятому сыну. И вот новый цветовой код — цвет истины и божественной любви. К тому же, лазурит был, как бы сказали сейчас, товаром люксового сегмента — кто, как не небожители, достойны его? Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ: — Это очень дорогой минерал. Он считается до сих пор полудрагоценным камнем. Он еще, знаете, с такими золотыми прожилками. Считалось, что это на самом деле настоящее золото. С минералом. Это очень и очень дорогой камень. Потому отдельной строкой в чеке художественного заказа прописывалось, сколько конкретно синего на картине готов оплатить ценитель искусства. Есть мнение, что именно по причине разорения заказчика не дописал одну из своих работ Микеланджело — «Манчестерская Мадонна» должна была быть в ярко-синей накидке. Но нет лазурита — нет и божественного сюжета. В том же столетии пишет свою «Троицу» великий Андрей Рублёв. В православии цвет всегда был полон особого символизма. А синий давал дополнительное свечение темному предмету — иконы кисти Рублёва полны этого света. Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ: — Вот есть такой цвет Рублева — его называют «рублевский голубец». Вспомните его троицу, икону «Троица», где вот этот голубой просто путешествует. Три ангела, троица, воплощение Бога. И вот этот голубой цвет у него здесь немножко, здесь, в одеждах этих ангелов раскрывается. В одеянии Богоматери в православии тоже начинают появляться синие тона. И купола русских храмов, посвященных Богородице, с тех пор обретают свой конкретный цвет. Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ: — Наши храмы, Богородичные храмы, они имеют синие купола. Мы с вами сразу отличим снаружи, что этот храм посвящен Богородице. А Богородичные храмы — это, как правило, храмы, имеющие такое градозащитное значение. Поэтому над нашими древними городами всегда главенствовали синие купола с золотыми звездами. Позже религиозное и эстетическое восприятие дополнило восприятие эмоциональное. Глубокий — от почти черного до почти белого — синий стал главным цветом мощных душевных переживаний. От философских мыслей на пороге вечности, как у Ван Гога в «Звездной ночи», до глубокой печали и безысходности, как у Пикассо в серии «Голубой период», которую он начал писать после самоубийства близкого друга. «Герои его полотен чем-то напоминали самого художника. Они были нищие, одинокие и отвергнутые. Их лица выражали отчаяние и душевное напряжение человека, который стремится найти точку опоры в жизни…» Пикассо был одним из любимых художников владимирского живописца Виктора Дынникова — известного почитателя синего цвета. Он сумел найти свой «космический» оттенок и написал целую серию работ. Ирина Реховских, директор музейно-выставочного центра ВСМЗ: — Теплый пепел упал на ладони, Голубые взметнулись кони. Голубые умчались кони. Золотые засыпав мечты. Видите, золотой и синий. Это как бы одно и тоже проявление символического неба. Художник всегда находится в какой-то духовной вертикали. Он все равно стремится вверх. Поднять нас вверх он тоже стремится. Выставка открыта в Суздальском кремле. Она, конечно, дань таланту владимирского художника Виктора Дынникова, к сожалению, получившего признание только после смерти. Но экспозиция еще и о цвете. Который тоже был принят не сразу, но стал ключевым на многих великих полотнах мировой живописи. Кристина Иванова, Вера Куликова и Андрей Синягин, Вести «Владимир».