«Никогда я и мои коллеги грех на душу не возьмем»

В четверг владимирскую прессу позвали в областной суд. Думали — идем на пресс-конференцию председателя облсуда, оказалось — на «встречу-аккредитацию», именно так был обозначен формат мероприятия. Приунывшие было во время полуторачасового ликбеза по строению судебной системы журналисты были вознаграждены за терпение в конце этой долгой встречи: разговор зашел-таки, что называется, «о вечном». То есть о том, есть ли в России тот самый суд — справедливый и беспристрастный.

Вообще, об открытости правосудия и об отношениях судьи — «СМИ» председатель Владимирского облсуда Александр Малышкин рассуждал достаточно много. Продекларировав тезис — что суд и пресса не просто союзники, но даже помощники друг другу, ведь в обе структуры обиженные и недовольные обращаются за помощью в надежде на справедливость — Малышкин, тем не менее, дал понять, что разделяет позицию «некоторых деятелей из Госдумы», высказывающихся на тему —, а не переборщили ли мы с законами об открытости правосудия.

Малышкину понятно желание некоторых СМИ сделать из судебных процессов шоу, поскольку это — журналистский хлеб. Однако этого, по мнению «главного судьи 33-го региона», допускать никак нельзя, поскольку каждый процесс — это «борьба страстей, а нередко и трагедия». В общем, редко кто из участников даже резонансных дел жаждет публичности в СМИ, поэтому в присутствии камер и диктофонов участники судопроизводства становятся неискренними, а то и вовсе отказываются от дачи показаний, что не может не повлиять на исход дела, следовательно — освещать судебные процессы, по мнению Малышкина, нам следует с величайшей осторожностью, нащупав ту грань, до которой распространяется пресловутое «не навреди».

О претензиях к местным СМИ: они у облсуда, оказывается, есть. Например, в 2013 пресса растиражировала информацию из доклада уполномоченного по правам человека Лукина: Владимирская область прозвучала там в числе лидеров по числу жалоб на работу правоохранительной системы, в том числе судов. Облсуд направил запрос Лукину. Из полученного ответа ведомства обмудсмена следует, что число жалоб владимирцев именно на судебную власть минимальное (встречный вопрос: СМИ тоже должны были поставить под сомнение информацию, озвученную Лукиным, и письменно обращаться к нему за уточнениями? А на каком основании?).

В общем, любой негатив относительно судопроизводства в областном суде тщательно отслеживается и проверяется. И чаще всего «крайними» (даже за цитирования слов интервьюера, высказанных на официальной пресс-конференции) оказываются именно журналисты. Вывод: отношения «суд — СМИ» все еще далеки от идеала, удовлетворившего бы обе стороны, есть к чему стремиться.

А вообще открытость, непредвзятость и качество работы российской судебной системы критикуют много. Всегда ли по делу? Малышкин уверен — вовсе нет. Например, пресловутый тезис о минимальном количестве оправдательных приговоров. Их, по сравнению с тем же Западом, действительно ничтожно мало. Что дает возможность критикам говорить о том, что российские суды, де, «карающая машина в руках властьимущих». Председатель владимирского облсуда, что называется, «на пальцах» объяснил различие в работе правоохранительной системы и судопроизводства у нас и на Западе. По мнению Малышкина, эти самые различия и дают «вроде бы почву» для критики, на самом деле — беспочвенной.

Сейчас начали звучать голоса, что в судебной практике сталинских времен процент оправдательных приговоров был достаточно высок
У нас с конца 30-х годов уголовный процесс-носит инквизиционный характер
Во многих странах мира уголовный процесс носит устный характер. Там нет предварительного расследования, прокурорского надзора
У нас дело будет 15 томов, а там — схематически обозначенное преступление и адреса свидетелей, ссылки, впервые люди допрашиваются в суде
Общий процент, включая прекращенные дела и оправдательные приговоры, у нас будет больше, чем на Западе
Это термин легальный, что у нас уголовный процесс носит инквизиционный характер. Чтобы перейти на другое законодательство — надо перестроить свое правосознание. — А нужно переходить? — не могу сказать вам

Ну и про судейские ошибки. За которыми — людские судьбы. Может, и наивно было ждать от председателя облсуда оценочных высказываний на тему соотношения несправедливо вынесенных приговоров у нас и в других странах мира. Но мы ждали. И дождались лирического отступления, подытожившего «встречу-аккредитацию».

Александр Малышкин признался, что носит в своем портфеле художественную книгу. А именно — один из рассказов Мельникова — Печероского, писателя 19 века. Рассказ называется «Поярков», по фамилии главного героя — полицмейстера, который стал нищим, пытаясь добиться правды, и босой и нагой прошел по России — по святым местам. Так вот, рассуждения главного героя о судебной системы так запомнились председателю Владимирского областного суда, что он счел нужным практически дословно процитировать их журналистам. Комментируя вопрос о несправедливо вынесенных приговорах.

Бывает, что судье мзда глаза закрывает. Бывает, что судья дела не знает. Осуждают человека невиновного
Но есть же высший судья, разве он допустит, чтобы невиновного осудили?
Так значит, за каждым лицом, кажется нам невинно осужденным, есть тайный грех какой-то, нам неведомый, но высшему судье известный
И вот за эти грехи человек получает наказание, кажется нам несправедливо. А с точки зрения высшей справедливости — ну не может же высший судья ошибиться
Я как прочитал — подумал: господи, хорошо-то как! Это значит, что никогда я и мои коллеги грех на душу не возьмем! Почитайте рассказ