Владимирский областной театр драмы поставил израильскую пьесу о жажде счастья
Не бывает похожих спектаклей, но некоторые из них все-таки настолько особенные, что впечатление не отпускает тебя потом очень долго. Новинка репертуара Владимирского академического театра драмы «Моя мать —секретарь ангела смерти» от режиссера Вячеслава Терещенко в моем личном рейтинге постановок теперь точно входит в ТОП-5 самых незабываемых. Не шучу.
Автор пьесы — Хадар Гальрон, авторизованный литературный перевод — Татьяны Хвостиковой (Соболь). Как я поняла, до сих пор на русском языке «Мою мать…» не ставили. И, кстати, это почти байопик — сюжет из жизни реального человека, писателя Якова Бучана.
Премьеру показали в ОДРИ — спектакль предназначен для малой сцены, где все действие происходит буквально в нескольких метрах от зала. Тем сложнее была задача для единственной актрисы «Моей матери…» Анны Лузгиной — суметь не отпустить зрительское внимание все 75 минут своего монолога, наполненного драмой героини и, при этом, ее отчаянным желанием не сдаваться на милость рефлексии и вколачиваемых с детства внутренних демонов.
Тами хорошо за сорок, и она — среди камней, раскиданных по сцене будто грузы, которые надо поднимать и тянуть в гору, ведет разговор со своими самыми близкими мертвыми — мужем (с которым было, «как в склепе, — без любви, тихое совместное прозябание») и мамой (родившей ее, нежеланную, после «Освенцима» вопреки всему).
От газовой камеры ее мать спас доктор Менгеле — знаменитейший садист всех времен и народов, «ангел смерти», который взял узницу в секретари, но это не мешало ему даже над ней ставить опыты, заставляя, в том числе, их документировать. Постоянные голод, холод (мешок из под цемента — единственное доступное платье), тщетные попытки сохранить достоинство в аду, где заливать гипсом грудь кормящей матери, стрелять в затылок другой женщине и отправлять отца убирать из газовой камеры труп дочери, — это нормально, — такое не может пройти бесследно.
И женщина свой внутренний слом и уничтоженную способность к любви и к эмпатии всю оставшуюся жизнь проецировала на дочь, которая лишь на пятом десятке начала осознавать, что не выживет дальше, не сойдя с ума, если все таки не позволит себе стать счастливой. Причем, снова вопреки всему — возрасту, возможности самой стать матерью, но — встретив любимого человека и получив шанс радоваться каждой секунде с ним рядом…
Даже трагическая история с цыпленком, подаренным отцом ей, еще малышке, очень показательна: с выводом, что любить кого-то — дико страшно, потому что всегда есть риск потерять или навредить и жить с этим, надрывая себе сердце…
Кстати, ее отцом стал тот самый мужчина, который хоронил жертв газовых камер. Родители Тами выжили в «Освенциме», но все таки — они не выжили, сумев лишить жажды жизни собственную дочь. Тем не менее, одна из метафор постановки очень чуткая и точная: она о дереве, которое вроде бы вянет, но хороший садовник говорит о нем так — оно просто незащищенное, оно еще может плодоносить.
Повторюсь — Аня прекрасна в этой роли. Однажды она сказала мне в интервью, что очень жалеет о некоторых ролях, которые прошли мимо нее. Так вот — эта ее роль стоит больше всех тех, вместе взятых. Отдельное спасибо директору театра Борису Гунину — идея постановки и приглашения режиссера Вячеслава Терещенко принадлежит ему.
Рейтинг спектакля — 16+.