«На самом деле, Клязьма не грязная, она шоколадная»

Под Клязьминским мостом в столице Владимирской области появились большие «плитки шоколада». Если смотреть сверху, кажется, что «Бабаевский» шоколад стекает прямо в реку, из-за чего вода в Клязьме приобретает грязный цвет.

Возле Клязьминского моста появился необычный стрит-арт владимирского уличного художника Мишкина — четыре плитки шоколада «Бабаевский», которые, судя по цвету реки, плавятся под августовским солнцем и стекают прямо в воду. В социальных сетях Мишкин иронизирует: «На самом деле, Клязьма не грязная, она шоколадная». Художник обращает внимание, что река стремительно мелеет и загрязняется, цвет воды в ней переливается от зелёного до коричневого, в русле появляются новые песчаные острова.

Узнав о том, что во Владимире появился свой Вилли Вонка, который превратил Клязьму в шоколадную реку, Зебра-ТВ отправилась на место событий и застала там художника. Он вносил в работу последние штрихи. От Мишкина редакция узнала, что при строительстве его шоколадной фабрики ни один какао-боб не пострадал.

«Я часто ходил или ездил через Коммунаровский мост и там видел эти плиты. Как только я в первый раз увидел эти плиты, у меня сразу сыграло в голове, что там должна быть шоколадка. Во-первых, Клязьма — довольно грязная река, цвет её совершенно не определён. Оттенки колеблются от шоколадного, кофейного, болотно-зелёного, можно ассоциировать долго, какого цвета у нас река. Пускай это весёлый арт, с шоколадом нашим, российским, при этом имеет такой контекст, про загрязнение реки, про её цвет», — рассказал художник Мишкин.

На рисунок у Мишкина ушло около полутора часов работы и примерно 6 баллончиков краски. Плиты — это остатки временного понтонного моста, который наводили на Клязьме во время ремонта основного моста в начале двухтысячных годов. Сейчас это место облюбовано рыбаками. По расчётам художника, рисунок должен продержаться на плитах как минимум до сезона дождей и грязи. А там, как повезёт, рассказал Мишкин в разговоре с редакцией:

Это никакая не акция, это в первую очередь рисунок, вызывающий улыбку. Большие шоколадки, как они вообще оказались на берегу реки? Я постоянно обращаю внимание на всякие предметы, это может быть трансформаторная будка, светофор, что угодно.

Социальная проблемная составляющая важна?

Она присутствует иногда, но я считаю, и так негатива слишком много. Я выбрал другой путь, я выбрал путь нести какую-то радость людям. Социалка, конечно, важна, есть то, что меня как гражданина волнует, я на эти темы тоже могу рисовать. Заострять на этом внимание я не хочу. Для этого есть СМИ, вы об этом рассказываете — о негативе, о каких-то вещах, которые нам не делают, опросы жителей проведёте, а я, в свою очередь, другую немножко миссию несу.

Мне хочется в других городах представлять город Владимир, периодически подаю заявки на фестивали. Жду, когда удача улыбнётся. Во Владимире я продолжаю рисовать маленькие объекты. Мне нравится, когда ты идёшь по улице, там даже вот такая вот штучка маленькая, на неё смотришь — о, это прикольно! Остановился, посмеялся и дальше пошёл. И город комфортнее, приятнее от этого становится.

Плюс это туризм развивает. У нас в центр, во внутренние дворы, в арки, туда тоже туристы заходят. Им становится скучно, всё посмотрели, у нас ведь центр короткий очень. И они начинают —, а пойдём ещё куда-нибудь, и вот они там в арку зайдут, за дом зайдут, залезут в какие-нибудь эти… Если в этих местах будет попадаться какое-то творчество, это не обязательно рисунки, это могут быть инсталляции, это могут быть скульптуры.

Какая самая яркая работа?

На улице Погодина в рамках фестиваля в прошлом году. Она очень кропотливая, я там каждый листик маленький вырисовывал, на большом здании. Я считаю, она очень достойная. Это показатель: дайте мне большой фасад, большую стену, и я сделаю её прекрасной. Я делаю какие-то маленькие объекты, но я также готов к большим экспериментам.

Как оцениваете владимирскую стрит-арт тусовку?

Её нет (смеётся). Есть люди творческие, они знакомы друг с другом, но это не кластер, когда все собираются в одном месте: давайте, там сделаем, там. Я знаю ребят, общаюсь с ними, но нет такого, что собирается какая-то тусовка. Вот «Флигель», это Центр современной культуры, он объединяет творческих людей из разных направлений. Но в стрит-арте — нет. Хотелось бы, чтобы таких людей было больше, и все должны быть разные: один должен развлекать, другой должен заставлять задуматься, третий должен какой-то культурный нести пласт, четвёртый должен с историей работать и так далее. И обычный наблюдатель выбирает, что ему нравится. Поэтому я топлю, чтобы больше людей этим занималось, будет разнообразие, будет выбор. Сейчас второй год проводится фестиваль «Загфест». Организатор Регина и её команда пытаются что-то создать, и у них получается такое сообщество людей, они друг другу помогают, это очень круто. Благодаря таким фестивалям как раз образуются творческие объединения.

Почему во Владимире мало стрит-арта?

У кого-то нет идей, кто-то очень домашний и боится встречи с правоохранительными органами, я считаю, бояться этого не надо. Встречался и не раз. И третье — люди за деньгами гонятся, занимаются чисто коммерческой росписью. Есть ремесло, а есть хобби. Хобби — это то, что тебе нравится, что ты любишь, ремесло — это твоя работа. Если ты превращаешь это полностью в ремесло и отрекаешься от того, что ты любил раньше, запал теряется, и ты становишься, как робот. К тебе пришли и сказали: вот это рисуй, и ты вот это рисуешь, ни коррективы не вносишь, ничего. Я считаю — наоборот. Мой путь более тернистый и долгий, я вношу своё и ко мне уже обращаются. Фабрика музыкальных инструментов, к примеру. Владелица лофт-проекта «Фабрика» ко мне обратилась, говорит: я хочу твоё, чисто твоё видение, вот стена, что хочешь — придумай. Я изобразил в формате игры на приставке, как люди раньше работали на этой фабрике, как собирали рояль, рояль «Владимир» же такой был. Я за такое. Лучше это будет редко, но то, что по-настоящему, то, что я люблю, чем превращать это полностью в коммерцию. Тогда я потеряю все свои идеи. Мне же за эти рисунки никто не заплатит, я только вкладываюсь. Но я считаю, придёт время, и я своё заберу, просто я вложу на протяжении долгого времени, а потом эта любовь вернётся, возможно, финансово.

Какая ждёт опасность при встрече с правоохранительными органами?

Опасность — две статьи за мелкое хулиганство и за порчу имущества. Ещё есть третья — за вандализм, но это нужно прям умудриться, надо прям на администрации или на историческом памятнике нарисовать. Как правило, если я с ними встречался, я им объяснял, чем занимаюсь, они видели, на чем я рисую. Я называю это «творчество без вандализма». Я рисую на каких-то баннерах, на каких-то старых домах, я не рисую на фасадах каких-то новых зданий, на магазинах чьих-то. Поэтому я не считаю, что это порча имущества, я считаю, что я, наоборот, оживляю какие-то места, в которые я прихожу. Некоторые люди ждут: «А когда там у нас что-нибудь появится?». Я говорю, что по заказу не работаю — только то, что я люблю, и то, что я найду сам, что мне будет интересно.