Тайна подклета в купеческом доме Гороховца ежегодно привлекает тысячи туристов

«ВВ» продолжают проект «Поэзия усадеб» поездкой в Гороховец — столицу каменных купеческих палат. Дом Ершова-Сапожникова в Гороховце по масштабам не уступает княжеским особнякам, его площадь — больше 500 квадратных метров. Здание было построено в конце XVII века, приблизительная дата — 1680 год. Всего в стране около 20 купеческих палат того столетия, из них семь — именно в Гороховце.

Член гостиной сотни Семен Никифорович Ершов был автором и первым владельцем дома, последним же хозяином стал Михаил Федорович Сапожников. Купец вошел в историю как щедрый благотворитель. Общая сумма его пожертвований за 35 лет — приблизительно 1 млн 200 тысяч рублей, что сопоставимо с 80-ю годовыми бюджетами Гороховца, а в пересчете на современные деньги — это более 1,5 млрд!

— Вторая половина XVII века — период наивысшего экономического расцвета Гороховца. В это время как минимум 10 местных жителей входили в сотню богатейших купцов России, — рассказывает краевед, сотрудник музея Антон Анкудинов. — Ершовы владели винокурными заводами по всей России, были крупными поставщиками вина в центральную Россию, на Русский Север и в Поволжье. Разовые поставки доходили до 20-30 тысяч ведер вина! При Екатерине Второй купцам запретили заниматься производством водки (тогда вином называли весь алкоголь). Стали возможными только продажа и покупка.

После такого сокрушительного удара по купеческим источникам доходов Гороховец погрузился в экономический упадок. Люди жили, что называется, с огородов. Выйти из кризиса помогла деятельность Михаила Сапожникова, это рубеж XIX-XX веков. Тогда даже появились небольшие производства. Михаил Сапожников в основном содержал социальную структуру и финансовые учреждения — банки, ломбарды, школы, детский приют, больницы. Благодаря его помощи были построены Торговые ряды. При нем создан муниципальный банк, таких в России было всего около 100. Интересный факт: Сапожников также содержал фонд бедных невест, так называемых бесприданниц.

Началась история будущего купца 2-ой гильдии с «заработков» в Казани, где он работал «мальчиком при лавке». Впоследствии сам занялся производством сукна, основал собственное производство. Магазины находились в Казани, Самаре и Астрахани. А в гороховецком особняке жил брат купца со своей семьей, главный герой истории бывал в родных краях крайне редко. В 1913 году филантроп скончался, дело продолжил один из сыновей — Константин (у Сапожникова было 11 детей — 7 девочек и 4 мальчика).

По одной из теорий, особняк в Гороховце выкупила прабабушка Михаила Федоровича. Здание уже планировалось под снос из-за ветхости. Про дом есть версия, что изначально третий этаж был деревянным, якобы там находились спальни-опочивальни. В конце XVIII века облик дома изменился, последний этаж переоборудовали на каменный. Еще до нашего времени сохранилась часть основания деревянных ворот конца XVII столетия, а вот поварня, конюшня, колодец, хлев и людские постройки канули в небытие.

В начале 1980-х в доме открыли народный музей, в период перестройки — в здании располагались коммунальные квартиры (примерно до 1975-1976 годов). Сейчас экспозиция разделена на две части — второй этаж посвящен Ершову, третий — Сапожникову. Осмотр экспозиции мы начали именно с конца, то есть, с третьего этажа.

Фонд сформирован из предметов старины, собраных инициативной группой среди жителей Гороховецкого района. В одной из комнат воссоздан образ делового рабочего кабинета купца конца XIX — начала XX столетий. Здесь можно увидеть подлинные личные вещи Сапожникова — сюртук, трость и фамильный фотоальбом. В столовой — настольное лото, салфетка с вышитыми инициалами и чайница. Предметы передали потомки, которым посвящена отдельная зона в детской комнате. На одной из фотографий в этой секции изображена племянница — Секлетея Ивановна Саичева со своей внучкой, Инной Павловной. Последняя сейчас живет в Гороховце, ей 88 лет. Иногда именитая дама приходит в музей и делится воспоминаниями с гостями.

Оказывается, Секлетея жила в доме во времена «коммуналок» еще с 7 семьями. В бывшей обители племянницы нынче воссоздана обстановка женской комнаты. До наших времен там сохранилась оригинальная лепнина под потолком и деревянные панели под окнами. В экспозиции представлены вещи, принадлежащие семье Сапожниковых, — швейная машина фирмы «Зингер» (подарок Михаила Сапожникова в день свадьбы), флаконы духов, фрагменты вышивок на столе и подсвечник в виде Эйфелевой башни.

Здесь же можно узнать информацию о жизни дочери хозяина дома — Надежды. Меценатка была известна как художница, даже открыла свою мастерскую, где обучала детей художественному ремеслу. Правнучка Михаила Федоровича — Галина Николаевна в марте этого года ушла из жизни. Женщина не была замужем, посвятила жизнь изучению истории.

На второй этаж мы спускаемся по опасной лестнице, у которой все ступени разной высоты. Почему так? Есть несколько версий: «Когда в дом пробирался враг, он не знал высоты ступеней, поэтому мог споткнуться и упасть, поднять шум. Также раньше при строительстве домов не было рулеток, линеек и прочих инструментов. Рука и ладонь — вся система измерения. Именно из-за этого ступеньки могли получиться непропорциональными. Наш персонал привык, знаем, где больше шаг сделать, а где меньше», — отметила ведущий специалист музея Виталия Наджафова.

Эта часть музея рассказывает историю, когда домом владел Семен Ершов. Кстати, за купцом числилось два особняка в городе, во втором организовали одноименную гостиницу на центральной площади. На втором этаже можно увидеть отличительные элементы архитектуры XVII века — сводчатые потолки, бестолпное арочное строение, небольшие полукруглые окна, снаружи украшенные каменными наличниками… Экскурсовод ведет нас в сени — хозяйственное помещение, откуда раньше отапливали печь. Устье печи отапливало сразу две комнаты — хозяйки и хозяина. За счет того, что воздуховод был внутри стены, дополнительно отапливался третий этаж. В 80-х годах прошлого столетия была выполнена реконструкция печей. Еще одна печь отапливала «красную палату», но она не сохранилась до нашего времени. Сейчас в музее обустроено центральное отопление, а батареи спрятаны.

«Дом очень долго прогревается, когда включают отопление, и долго остывает. Летом от солнечного света он не успевает прогреться. Свежо, туристам нравится. Особенность дома в том, что толщина стен в некоторых местах достигает полутора метров. Можно сказать — это дом-крепость», — подчеркнула собеседница.

Переходим в «красную палату». В этой комнате все обито красным сукном, что придает помещению особое праздничное настроение. Есть версия, что потолок мог быть украшен рисунком звездного неба, а окна обтянуты слюдой. Стекло было очень дорогим, и купцы считали непозволительной роскошью тратиться на него. Если погасить свет, то в комнате достаточно темно, с улицы все ставни закрыты. Как правило, здесь купец принимал именитых гостей. Во главе стола садился хозяин дома, а затем по старшинству и степени родства усаживались все гости. Еда, которую подавали, готовилась в поварне. Напротив — комната хозяйки. Интересно, что она соединена с соседней — хозяина — дверью.

Взгляд приковывает украшенный золотным шитьем головной убор замужней женщины — кика. Еще из интересного — самовар-кухня, который позволял одновременно готовить сразу два блюда. В комнате также представлен шкаф-поставец с медной посудой внутри, которая была признаком достатка купца. Крестьяне обычно ели из глиняной или деревянной посуды.

В комнате хозяина обстановка аскетичная. На столе — лишь документы, книги, перья и чернила. Купец не был купцом без сундука-подголовка, в который складывались ценные вещи и документы во время разъездов. «Иногда такие сундуки даже привязывали к себе. Все ценное под головой. Сейчас все также, только вместо сундука носят дипломаты», — шутит Виталия. Считается, что Клязьма в тот период была судоходной, и проходящий через Гороховец торговый путь содействовал увеличению благосостояния местных купцов.

В погребе (подклете) представлены предметы быта разных эпох — от XVII до XX века. Большие бочки для хранения товаров, корыта для рубки жестких овощей, тяпка, ухват для чугунков, коромысло, лучина для освещения помещений… Во второй части помещения — большие торговые весы для сыпучих товаров. В комнате есть все для работы в поле и на кухне — вилы, серпы, грабли, борона, жернова, маслобойка, просорушка, ступа и мялка для льна. Виталия обращает внимание на рукомойник, его раньше вешали при входе в дом, а вниз ставили лохань. Самый громоздкий экспонат в погребе — старинный комбайн. Внутри находится металлический жезл, за счет его вращения измельчались продукты. Функционал у этой вещи большой: мясорубка, соковыжималка и т.п.

Именно с подклетом связана местная легенда. Якобы в этой части дома был подземный ход. «В случае нападения купец брал семью, ценные вещи и мог уйти на безопасное от дома расстояние. Старожилы города вспоминали, как в детстве приходили в полузаброшенный дом и, мол, куда-то уходили, но, поскольку подземный ход был завален, они не понимали направление и возвращались обратно», — поделилась наш экскурсовод.

По мнению Антона Анкудинова, горожане принимали за подземный ход внутристенную лестницу: «Краеведы 1940-50-х годов писали, что ход существовал. Когда разрабатывался проект реставрации, что-то нашли под уровнем пола, по звуку стука похожее на кладку свода, возможно, подземный ход. Якобы жильцы, когда копали здесь фундаменты под сараи, что-то похожее на свод находили… По одной из версий, подземный ход вел на набережную, к дому Опарина-Селина. Селины — тоже Сапожниковы, прабабушка купила и тот дом. Мол, два дома соединялись подземным ходом. Впоследствии, во время полной реставрации, никакой ход найден не был. Хотя первый директор музея рассказывала, что ход был, его просто заложили из-за аварийного состояния. С ее слов, вел он в гору. Однако здесь высокие грунтовые воды, поэтому история с подземными ходами маловероятна. Это скорее легенда для туристов.

Оба владельца дома внесли большой «инфраструктурный» вклад. На средства Ершова построен главный Благовещенский собор, а также одна из церквей Знаменского монастыря за Клязьмой и Воскресенский храм. Только Ершов больше заботился о церковной архитектуре, а Сапожников — о социальной жизни Гороховца.