Иван Павлов: «Война — это чувствительная тема, отсюда все эти законы»

28 мая 2015 года Владимир Путин своим указом засекретил сведения о военнослужащих, погибших в мирное время в ходе проведения специальных военных операций. С того времени информация о потерях среди личного состава считается государственной тайной и за её разглашение предусмотрена уголовная ответственность.

В том же году адвокат и активист движения за развитие государственной открытости в России Иван Павлов попытался оспорить указ президента в Верховном Суде. Юрист собирался доказать, что глава государства не может засекречивать такие данные, тем более по собственному желанию и без каких-либо весомых оснований. Позже к иску Ивана Павлова присоединились многие журналисты, правозащитники и общественные деятели. Верховный суд, тем не менее, счёл нормативный правовой акт законным и отказал в удовлетворении жалобы.

Указ президента, который долгое время хранился где-то в пыльной папке, неожиданно «всплыл» в начале 2022-го года, когда российские войска вторглись на территорию Украины. Боевые действия там ведутся уже более ста дней, а потери личного состава со стороны российской армии исчисляются десятками тысяч человек. Власти скрывают количество погибших солдат и прессе приходится по крупицам искать эту информацию.

Адвокат Иван Павлов, который семь лет назад пытался оспорить тот самый указ президента, рассказал нашей редакции о порочности института гостайны в России, проблемах правоприменения и возможных репрессиях в отношении журналистов, которые предают широтой огласке чувствительные для власти сведения.

«Мы представляли интересы нескольких журналистов, политиков и гражданских активистов, которые обратились в Верховный суд и требовали признать незаконными эти положения, которые Владимир Путин внёс в перечень сведений, составляющих государственную тайну. Один из пунктов как раз включал в себя потери личного состава вооружённых сил, понесенные в мирное время в ходе проведения специальных военных операций. Термин «спецоперация», кстати, тогда появился впервые в нормативном поле. И мы это заметили.

Ясно, что, если открыто публиковать сведения о потерях, российская общественность, наверное, вела бы себя по-другому. Особенно, если преподносить это так, как это действительно существует сейчас. Но, понятное дело, что ни один указ президента никогда никому не удавалось оспорить в судебном порядке, начиная, наверное, годов с 2000-х. И этот указ тоже, конечно же, устоял. Верховный суд занял, как мне кажется, очень надуманную позицию, оставляя всё это в силе и констатируя полную законность и обоснованность.

Именно этот указ в общем-то применяется и сейчас, после нападения на Украину. Причём применяется совершенно бездумно. Если говорить, например, о решении Светлогорского суда, который запретил прессе публиковать списки погибших военнослужащих, он явно вышел за рамки своих полномочий. Такие вопросы не может рассматривать районный суд, это уровень областного суда. Только областной суд вправе рассматривать дела, связанные с гостайной. Кроме того, для того, чтобы принять решение, гостайна это или нет, нужно проводить экспертизу. По всем уголовным делам она проводится, и эксперты, а не судья, решают, составляют ли конкретные сведения государственную тайну.

Потому что решается это не на основании указа президента. Указ президента все-таки носит больше ориентировочный, рамочный характер. Что такое сведения о потерях? Сама по себе фраза «Россия несёт потери в ходе спецоперации» тоже что-ли является гостайной? Тогда почему к уголовной ответственности не привлекают Игоря Конашенкова [официальный представитель Министерства обороны РФ], который регулярно разглашает эти сведения? Не в указе президента вся соль.

Соль вся — на уровне ведомственных приказов. В каждом ведомстве, которое обращается с государственной тайной, ну, например, в министерстве обороны, есть свои перечни секретных сведений. Но проблема здесь в том, что мы с этими перечнями не знакомы, мы не знаем, какие категории сведений являются гостайной. Перечни такой информации сами являются секретными. Только эксперты могут получить к ним доступ. Иными словами, мы можем разгласить государственную тайну, сами не зная, что ей является. Сам по себе институт гостайны и его правовое регулирование — порочны. Он содержит те правовые акты, к которым мы просто не можем получить доступ.

А как на практике засекречиваются какие-либо сведения? Исполнители оперируют и руководствуются здесь не конкретными нормативными актами, а просто действуют на глаз. При этом, я напомню, законодательство предусматривает уголовную ответственность за незаконный сбор сведений, которые составляют государственную тайну. И эта статья применима к журналистам.

Прецедентов сейчас, конечно, мало по этой статье, но, я так скажу, в военное время это такая благодатная почва для того, чтобы эту прецедентную базу расширять, и это может произойти. Никто здесь не защищён от возможности быть привлечённым к ответственности, если люди оперируют чувствительной для власти информацией. Война — это чувствительная тема, отсюда все эти законы о «фейках», дискредитации вооружённых сил, блокировке интернета и так далее»,

— рассказал Иван Павлов.

Напомним, временно исполняющий обязанности губернатора Владимирской области, руководитель регионального отделения политической партии «Единая Россия» Александр Авдеев признался, что российские власти намеренно скрывают информацию о военнослужащих, погибших в ходе боевых действий на территории Украины. Авдеев заявил, что эта информация может использоваться против России, поэтому ей «нельзя торговать» и нельзя «делать на ней хайп». Глава региона добавил, что «не собирается и не рекомендует никому тиражировать эту информацию».

«Это в целом информация не для служебного пользования, но и той информацией, которая поступает в условиях сложной международной политической обстановки, не стоит ей торговать. Одно дело отдать почести и дань уважения погибшим, что мы и делаем, другое дело разогревать настроение людей, давая повод, давайте честно, и нашим врагам, уж точно не нашим друзьям, каким-то образом трактовать эту информацию. Это не та информация, на которой надо делать хайп»,

— заявил Александр Авдеев.