Екатерина Александрова: «Режим всё больше и больше переходит в диктаторский»

Мы продолжаем общаться с россиянами, которые после начала войны в Украине вынуждены были эмигрировать по политическим мотивам. В Тбилиси нам удалось поговорить с Екатериной Александровой.

Екатерина Александрова — экс-помощник независимого депутата горсовета в Новосибирске и бывший СММ-специалист штабов Алексея Навального. Власти сфабриковали против неё уголовное дело, в связи с чем девушка вынуждена была эмигрировать.

— Чем ты занималась до войны?

— В 2019-м году я жила в Москве и работала на кампании Ивана Жданова, который баллотировался в Мосгордуму. Тогда всех сняли с выборов, но я поняла для себя, что очень хочу продолжать что-то делать, бороться против Путина и «Единой России», что я не могу просто сидеть в офисе на какой-то другой работе, потому что все мои мысли были направлены на то, чтобы что-то изменить в стране к лучшему. Я работала в Штаб Навального в Брянске.

Помогала собирать подписи в ходе муниципальной избирательной кампании в 2020-м году. Благодаря «Умному голосованию» тогда в совет народных депутатов прошли четверо независимых кандидатов, в том числе и Сергей Бойко, который занимал тогда должность координатора штаба Алексея Навального в Новосибирске. Потом, после закрытия штаба, работала помощником независимого депутата новосибирского горсовета Хельги Пироговой.

— Переезд стал для тебя неожиданностью или ты планировала давно?

— В 2021-м году, когда в сентябре проходили выборы депутатов Государственной Думы, уехал из России Сергей Бойко. Власти начали массово сажать всех координаторов штабов Навального, которые к тому моменту были признаны экстремистскими организациями. Поэтому я уже тогда начала задумываться о переезде, понимала, что это просто вопрос времени. Я понимала, что режим всё больше и больше переходит в диктаторский. Я так скажу: за всё время, что Владимир Путина находится во власти, никогда ещё не было спокойно. Даже начиная с 2000-х годов.

К тому же, я росла в такой семье, где почти все всегда находились в оппозиции, имели оппозиционные взгляды. Я помню ещё, например, дело Ходорковского. Когда его сажали, мои родители уже тогда говорили, что это очень плохо кончится. «Болотное дело», протесты против фальсификаций на выборах — уже тогда всё было понятно. Просто у меня были другие дела: я училась сначала в школе, потом в университете, было не до переезда.

— Почему всё-таки решила уехать?

— Когда началась война, я на тот момент была не в России: ездила в отпуск. Меня все тогда отговаривали, мол зачем ты возвращаешься, оставайся там, уже будет опасно. Я чувствовала, что происходит что-то очень плохое. Но всё равно вернулась. В России у меня были работа, семья, парень и вся моя жизнь.

6-го марта должен был состояться первый антивоенный митинг, анонсированный Фондом борьбы с коррупцией. В тот же день ко мне пришли с обыском по уголовному делу об ограблении горсовета. Это абсолютно политическое дело, которое было возбуждено сразу же после того, как наши депутаты начали высказываться против войны в Украине. Видимо, силовики решили действовать так, давить на них через помощников. По версии сотрудников полиции, я якобы украла одиннадцать тысяч рублей из горсовета. Потому что якобы я не работала какую-то одну неделю в прошлом году, но получала зарплату. В дальнейшем каждую неделю силовики приходили к помощникам независимых депутатов с обысками.

Я ждала, что будет какое-то давление в связи с антивоенной позицией, поэтому заранее увезла свои компьютеры в другое место, как раз перед обыском. Они смогли изъять только загранпаспорт с шенгенской визой. Как это вообще связано с делом о мошенничестве? Я не понимаю. Пришлось ждать месяц и оформлять новый. Хотели ещё изъять телефон, но не вышло. У меня был 11-й айфон и мне очень не хотелось его отдавать. Во время обыска я спрятала его под одеждой, на теле, и его не нашли. Забавная история. Мы должны были освещать антивоенный митинг как активисты «Весны». Я думаю, они об этом знали и решили таким образом помешать. Очевидно, когда у тебя проходит обыск, уже не до митинга.

— Ты в статусе свидетеля?

— Нет, я нахожусь в статусе подозреваемой. Мне пришлось поехать в Москву, по месту регистрации, чтобы сделать загранпаспорт. Вообще, если ты подозреваемый, загран не оформляют. Но можно попробовать сделать по месту прописки, и они возможно закроют глаза. Потому что это далеко и вообще какое-то местное дело, базы данных могут не совпадать. Я просто сделала новый загранпаспорт в Москве.

Я бы хотела отметить, что уехала не из-за уголовного дела о мошенничестве и не из-за обысков. Скорее из-за преследования активистов движения «Весна» по статье об участии в деятельности организации, которая покушается на права граждан. Я поняла, что за мной тоже могут прийти, поэтому приняла решение уезжать. Как именно я пересекла границу — не могу в настоящее время рассказать, потому что не уверена, что все уже смогли воспользоваться этим способом и уехать. Но у меня не было подписки о невыезде как и любой другой меры пресечения, может быть дело в этом.

— Как тебе в Грузии?

— Сейчас я живу в шелтере, который предоставляет Free Russia. Это организация, которая помогает россиянам, вынужденным эмигрировать по политическим мотивам. Но я уже нашла комнату, которую планирую снимать. Дороговато, конечно, но что поделать. Сейчас я продолжаю работать удаленно, но я не знаю, сколько ещё смогу это делать. Когда ты работаешь с местной политикой, лучше находиться в городе. Отдаляешься от местного медийного контекста и сложно становится писать.

— Что должно произойти, чтобы ты вернулась?

— Я бы очень хотела вернуться в Россию, но вряд ли мне будут там рады сейчас. Вот Владимир Путин умрёт, эта новость уже будет официально опубликована, — я беру билет и на следующий же день возвращаюсь. Начнутся очень сильные шатания. Я думаю, они не будут знать, как управлять страной. Сейчас им всё понятно, у них есть план. А после смены руководства точно будет не до меня. Нужно будет, конечно же, возвращаться и брать власть в свои руки.