Во Владимирской области поисковики встали на круглосуточное дежурство

Весной прошлого года в Москве стартовал пилотный проект «Группа Быстрого Реагирования» ДПСО «ЛизаАлерт», буквально за несколько месяцев показавший свою эффективность: десятки «Найден, жив» без организации активных поисковых работ.

К дальнейшему «масштабированию» идеи развития «ГБР» в регионах в феврале-2022 «ЛизаАлерт» во Владимирской области подключилась одной из первых решением регионального представителя отряда Марины Дедиц, доверившей организацию нового для владимирских поисковиков направления и его руководство одному из самых опытных участников Сергею Крюкову (позывной Velaskes). Сегодня он гость «ВВ».

— Сергей, зачем вообще нужна «ГБР», если отряд и так сразу реагирует на заявки?

— Реагирует сразу работой групп прозвонов и репостов, информационных координаторов и затем активным выездом поисковиков, если он необходим по вводной информации. При этом каждый актив означает большие затраты ресурсов и сил добровольцев. Но главное даже не это. Бывают ситуации, когда для потерявшегося человека жизненно критично, приедут его спасти через три часа или через 15 минут. На организацию актива объективно всегда нужно несколько часов. Дело не только в назначении старшего на месте и выборе методики поиска. Добровольцам элементарно нужно собраться, сформировать экипажи… А если есть свидетельство, что человека (например, дезориентированного) видели в конкретном месте и надо быстро подъехать осмотреть окрестности, пока он не ушел дальше или ему не стало плохо? Если у оперативного дежурного есть информация от специалиста «ЛесНаСвязи» о примерном местоположении потерявшегося, который уже замерзает, например? Здесь нужны люди, которые готовы стартовать по заявке буквально за 5-10 минут, чтобы помощь пришла в разы быстрее. Формат работы «ГБР» именно это и предусматривает: дежурство поисковиков, когда у них есть для этого возможность, на «низком старте». Для этого формируется график дежурств экипажей и курирующих их оперативных дежурных. С «ГБР» при появлении такой информации координаторам уже не нужно искать свободных поисковиков, готовых подъехать по нужному адресу, потому что люди уже наготове.

— Вы совмещаете работу оперативного дежурного в «ГБР» «ЛизаАлерт» Московской области и руководство с дежурствами в «ГБР» «ЛизаАлерт» во Владимирской области. Где в этом смысле ситуация сложнее? Понятно, что в Москве больше потерявшихся, но ведь и поисковиков там больше…

— Сложности есть везде. Как и нюансы. Во Владимирской области решение о привлечении «ГБР» и (или) организации актива принимает оперативный дежурный региона, оценив вводную информацию по заявке. Так что мы — подчиненное подразделение, работаем строго по команде. Главная сложность это, как и всюду, нехватка людей.

Для участия в «ГБР» в статусе старшего экипажа необходима квалификация старшего поисковой группы. Либо человек должен быть опытным поисковиком с как минимум десятком активных выездов, хорошей подготовкой, собственным оборудованием для поиска, психоэмоционально устойчивым, физически крепким… Опыт очень важен. Иногда одно слово при опросе видевших потерявшегося людей наводит опытного человека на след. Или какой-то фантик на тропе, сломанная ветка… Что угодно, на что обыватель даже внимания не обратит, а опытный поисковик заметит и сделает выводы. (С улыбкой. — М. К.) У нас это что-то вроде профессиональной деформации автоматом замечать несоответствие определенных вещей ландшафту. Раньше идешь по лесу, видишь ржавую бочку, через полсекунды о ней забываешь. А сейчас сразу начинаешь размышлять — откуда она, почему здесь и кто ее принес? В поисках такие навыки очень важны. Другой нюанс: во Владимирской области добровольцы живут в разных районах. На дежурство встают — по возможности. И бывает, когда группы дежурят в полной боевой готовности, скажем, во Владимире и в Суздале, а заявка падает в Муроме. В этом случае любой оперативный дежурный понимает, что отправлять экипаж из Суздаля в Муром как минимум нецелесообразно, потому что теряется весь смысл «ГБР» — быстро он на такое расстояние не приедет.

— А что тогда делать?

— Обзванивать всех участников «ГБР», территориально находящихся рядом с предполагаемым местонахождением объекта поиска, и спрашивать, могут ли они выехать на проверку информации. Сразу скажу у них есть право отказаться, никакой обязаловки, мы все в отряде добровольцы. Но наши обычно не отказываются, если находятся не на работе и физически могут ответить на вызов. Все пришли делать что-то правильное… В моей практике — как на дежурствах, так и вне дежурств — мне звонили даже в три-четыре часа ночи, и я вставал, собирался и ехал. У всех наших так.

— В этом году многие прогнозируют увеличение заявок в ягодно-грибной сезон из-за непростой экономической ситуации… Справитесь?

— Точно постараемся. Каким будет этот сезон не знаю. Я не гадалка. Будем работать с тем, что будет, и сделаем все, что в наших силах, чтобы помочь каждому. Надеемся, что желающих так или иначе поучаствовать в жизни отряда будет больше. Потому что «помочь может каждый» — это не просто слоган.

— «ГБР» выезжает чаще на детей или на взрослых?

— По-разному. Мы выезжаем на любого человека, которому, возможно, требуется наша помощь. Конечно, дети это абсолютный приоритет. Кстати, в три моих крайних смены оперативного дежурного «ГБР» в Москве все потерявшиеся, кого мы искали, были дети от полутора до 12 лет. Опережаю ваш вопрос всех нашли, все живы. Во Владимирской области мы еще отрабатываем все алгоритмы работы и взаимодействия, сейчас для этого самое время до начала сезона, но конкретно у «ГБР» здесь уже есть успехи. Несколько недель назад наш экипаж из Суздаля (Роман Носов (Jericho) и Вера Дербенева) по заявке и по распоряжению координатора выехал на патруль и обнаружил пропавшую женщину, которую затем благополучно доставил домой к родным.

— В вашей практике работы в «ГБР» «ЛизаАлерт» были курьезные случаи?

— Термин «курьезные» тут вообще вряд ли подходит: каждый поиск это чья-то драма или даже трагедия. Но все бывает, это жизнь. В марте мы три недели одного товарища искали, на него было 4 заявки в «ГБР». Гонялись за ним буквально «по пятам»: вот только что его видели экипаж стартует приезжает — на месте его уже нет. И так несколько раз.

— Нашли?

— Да, в итоге «Найден, жив», все хорошо. Но лучший на данный момент выезд «ГБР» для меня это была заявка на пропавшего 11-летнего ребенка в Москве. Этот выезд продлился 15 минут. Люди в экипаже вышли из дома, рванули на патруль и оказались в нужное время в нужном месте, быстро обнаружив парнишку. В этом как раз смысл «ГБР» — быстро оказаться в нужном месте.

— Вам удается распределять свое время в отряде так, чтобы еще и жизнь вне его оставалась?

— (С улыбкой. — М. К.) Честно говоря, уже не всегда понимаю, где моя жизнь в отряде или вне его. Вернее так: что основная жизнь, а что ее подпитывает. Я в отряде, чтобы были силы и энергия работать и делать что-то еще, или работаю, чтобы быть максимально полезным отряду… Наверное, пока все в балансе, раз успеваю.