Слишком много сомнений: История о том, как владимирца судили за нападение на начальника изолятора

На днях суд вынес Эдуарду Симонову обвинительный приговор по статье о применении насилия в отношении начальника изолятора временного содержания. Адвокат Евгений Жигачев рассказал нам о том, как всё было на самом деле.

На прошлой неделе Октябрьский районный суд города Владимира вынес обвинительный приговор по уголовному делу, возбужденному против жителя региональной столицы Эдуарда Симонова. Владимирцу вменили статью о применении насилия в отношении сотрудника места лишения свободы. По версии следствия, которую в дальнейшем поддержал суд, мужчина ударил ногой в живот начальника изолятора временного содержания.

С учётом предыдущего приговора по статьям, связанным с совершением краж, в связи с которым горожанин и находился в пенитенциарном учреждении, Эдуард Симонов получил наказание в виде лишения свободы сроком на девять лет с отбыванием в исправительной колонии особого режима. Сам мужчина с обвинениями категорически не согласен и в ближайшее время будет подавать апелляционную жалобу.

Мы решили узнать подробности судебного процесса и поговорили с Евгением Жигачевым, адвокатом Эдуарда Симонова. В диалоге с нашим корреспондентом защитник рассказал о том, как заключенного поместили в карцер, где отсутствуют камеры видеонаблюдения. Жестоко избили за «протестные настроения» и просьбу побеседовать с прокурором. Не оказали медицинскую помощь, а потом и вовсе возбудили уголовное дело. А также о том, как якобы пострадавший начальник изолятора временного содержания путался в собственных показаниях и подделывал документы.

— Максимальный срок по статье, которую вменили Симонову, составляет пять лет. В пресс-релизе суда говорится о девяти годах. Как так вышло?

— Да, действительно, санкция по статье, о которой идёт речь в приговоре, предусматривает лишение свободы сроком до пяти лет. Моему доверителю по ней назначили три года. Иначе говоря, за рамки возможного наказания суд не выходил. Девять лет, о которых сообщается в пресс-релизе, было назначено с учётом предыдущей судимости, то есть это общий срок пребывания под стражей. На момент описанных в приговоре событий Эдуард уже находился в колонии.

— Расскажите о том, с чего всё началось. За что его судили?

— Всё началось в 2019 году, когда следователь вызвал моего доверителя для ознакомления с материалами дела по краже. Он тогда находился под арестом, а на время ознакомления был помещён в изолятор временного содержания. 24 июня Эдуард в очередной раз начал протестовать: кричать и стучать руками по решёткам. Делал он это в связи с тем, что сотрудники изолятора отказывались обеспечить ему возможность подать жалобу прокурору.

Под предлогом того, что Симонов использовал нецензурную брань, его поместили в так называемый карцер. Там и произошли события, ставшие предметом судебного разбирательства. Начальник ИВС, майор полиции Олег Мартынюк заявил, что мой подзащитный ударил его ногой в живот. Доверитель же считает, что били наоборот его, схватили за голову и прижали рукой к стене. Симонова ранее уже туда доставляли, он требовал, чтобы к нему пришёл дежурный прокурор, а его игнорировали и никого не вызывали. Поэтому он и решил такие вот протестные акции устроить. Руководству, видимо, это не нравилось.

— Вы как адвокат конечно верите своему клиенту?

— Моё мнение такое. Предварительная проверка до возбуждения дела длилась более года. На протяжении этого времени несколько раз менялись следователи, которые занимались обращениями начальника ИВС и обращениями Симонова. На всех допросах Олег Мартынюк говорил, что Симонов ему нанёс удар в живот левой ногой. Спустя год кому-то в голову пришло выяснить, а может быть у нас Симонов не левша, а правша. Оказалось, правша. Дело возбудили, силовик уже начал заявлять об ударе правой ногой. Конечно, это вызывает вопросы. Становится очевидно, что где-то он, наверное, обманывает, лукавит.

Далее. Всё это произошло якобы в помещении карцера. Чтобы поместить туда человека, надо вынести отдельный документ. Полтора года шла проверка, следователи отказывали в возбуждении дела со ссылкой на сомнения в законность помещения в карцер, у нас есть эти решения. Начальник изолятора никаких постановлений не предоставлял. Потом возбудили дело, опять никаких постановлений не было. И только уже после судебных прений государственный обвинитель неожиданно заявляет о необходимости возобновления расследования, постановление вдруг появилось.

Постановление появляется под зановес дела, в последний момент. При этом датирована бумага числом, когда эти события происходили. А в самом постановлении написано, что Симонов доставлен в ИВС в 2021-ом году. Когда ты в 19-ом году документ пишешь, никак ты 21-ый не укажешь по ошибке. Он ещё не наступил. Очевидно, что документ просто подделан, составлен задним числом. Такие вот, конечно, мелочи, казалось бы, но на определённые мысли наталкивают. А документ этот был необходим, потому что в статье говорится о законной деятельности силовиков. Если помещение в карцер было неправомерным, то и состава нет. Задним числом просто нарисовали, чтобы легализовать свои действия.

Кроме того, во всех помещениях там есть видеокамеры. Только в карцере видеокамер нет. Подтверждает эти события потерпевший и один из его подчинённых. Причём есть ещё один сотрудник, который тоже был в карцере, но на допросе в суде заявил, что не видел, как Симонов наносил какие-то удары. Да, дёргался, да выражался нецензурно. Но ударов ногой не видел.

— А что говорит по этому поводу Симонов?

— Он тоже довольно логично объяснял. Мол сначала он начал требовать прокурора в камере, где есть видеонаблюдение. Ничего страшного он не делал, просто ходил по камере и стучал в дверь. Ему надевают наручники и помещают в карцер, где нет наблюдения. Если в карцере он нанёс удары начальнику, зачем после этого было переводить обратно в камеру? Оставляли бы в карцере. За мат человека помещают в карцер, а за избиение начальника изолятора обратно в камеру? Очень много несостыковок.

Другой момент. Они говорят, что он сам нанес себе какие-то повреждения, а Мартынюк его не трогал. Но, подождите, у вас в инструкции что написано? Вы должны вызывать врача, зафиксировать травмы, акт составить, вдруг он себе вены вскроет? Ничего сделано не было. Если ты сам себе «телестники» наносишь, должны быть бумаги, а ничего нет в деле. И вот эти переводы туда обратно. Где нет камеры, там всё происходит. Нелогично, непонятно. Очень много сомнений.

— Рассчитываете на успех в апелляции?

— Мотивировочную часть приговора я получил только сегодня. Апелляционную жалобу подавать безусловно будем. Просто сейчас необходимо ещё ознакомиться с протоколом судебного заседания, поэтому подробная жалоба будет позже. Конечно, надеемся на лучшее. Но гарантировать что-то сложно.