Жительница Владимира в процессе процедуры банкротства не может получить детские пособия

Жительница Владимира пытается получить положенные ей пособия по уходу за ребенком. За полгода набежало 172 000 рублей. Но Арина Самойлова своей банковской карте, увы, не хозяйка. Девушка проходит процедуру банкротства. Всеми счетами распоряжается финансовый управляющий. Однако дама не выходит на связь. О людях, с которыми лучше вообще не связываться, — Дарья Давыдова. Бизнес Арины Самойловой закончился, не успев начаться. Теперь у нее — миллион долгов по кредитам и на исходе последняя банка детской смеси. Молодая мама — банкрот по факту. И сейчас пытается доказать это в суде. Арина Самойлова, молодая мама: — Честно, печальная ситуация. Потому что молодой человек работает, зарплата 30 тысяч у него. Половину мы отдаем за съем квартиры, 15 тысяч вот на троих нам получается. Сыну уже полгода, но Арина до сих пор не получила ни одного пособия на ребенка. Банковская карта заблокирована. «Детские» оседают на специальном счете, и доступ к ним есть только у арбитражного управляющего. В последний раз Арина общалась с ней осенью. Поначалу дама отвечала, что очень занята и ей некогда ехать в банк. Но со временем стала выражаться яснее. — Мне как бы вообще не обязательно решать ваши вопросы с деньгами. За 25 тысяч разово мне это не надо, но Вы почему-то считаете, что я должна мчать и бросать все свои дела. Я, простите, как вышла из роддома, побежала работать и на пособия не рассчитывала. — Она вот мне написала сообщение. Вот из последних. Сейчас, Костенька, сейчас. Вот. «Я смотрю, Вы жалобу на меня написали? Прекрасно!». Это было 24 октября. — А, то есть она Вас в «черный список» добавила? — Да, она меня добавила в «черный список». То есть я не могла ни дозвониться ей, ни СМС отправить, ни в WhatsApp. Нигде ничего не доходило. У нас получилось. Пока суд да дело, мы не называем настоящего имени юриста. По телефону Ольга заявила, что… всегда предельно тактична и открыта для общения. Ольга, арбитражный управляющий: — Можно написать что угодно и предоставить скрины, отредактировать в любом редакторе. Арина Андреевна хочет, как это… какое сейчас модное слово… хайпануть что ли на этом? Ну, я вот просто не понимаю. Приедь ко мне в офис, привези документы, поедем в банк, получишь деньги. В чем проблема-то? Говоря о каких-то документах, женщина лукавит. Все выписки и данные о движениях по счету — в ее распоряжении. Лукавит снова, уверяя, что доведет банкротство до конца. Она УЖЕ попросила суд освободить ее от полномочий финансового управляющего. Запись есть в карточке дела. Зачем? Юрист Эдуард Кепин может только догадываться. Если это не личные счеты, то, скорее всего, коллега пытается уйти от наказания за ненадлежащее исполнение обязанностей. Пособия она должна перечислять ежемесячно. Одна жалоба — и крупный штраф, две — дисквалификация. Эдуард Кепин, юрист: — И возврат в профессию (мало того, что нужно полгода не работать), как правило, стоит порядка четырехсот тысяч, это с учетом взносов в фонды СРО и так далее. После этого увеличивается страховка. Объяснение действий управляющего, который вот в этой ситуации идет на конфликт с банкротом, это исключительно неразумность и личностный фактор. Бедность не порок. Теперь это — целая наука. И азы «потребительского банкротства» россияне постигают опытным путем. По данным Федресурса (это единая база банкротов), за шесть лет свою личную финансовую несостоятельность с разной степенью успеха уже подтвердили почти три с половиной тысячи жителей Владимирской области. В пандемию кредитное море штормило так, что волна судебных решений выросла вдвое. С особой силой ветра перемен дуют зимой, под Новый год, когда всем хочется верить в чудо и начать «с нуля». Дарья Давыдова: — Чем-то постыдным это перестало быть в сентябре 2020-го, когда подаваться в банкроты гражданам разрешили без суда и, так скажем, арбитражного следствия, а саму услугу стали оказывать государственные МФЦ. По этому пути уже пошли около двухсот владимирцев. Получилось не у всех. Половину заявлений завернули. Шестьдесят процедур завершены. Кто-то еще в процессе. Гарантий никаких. Банкротство вообще не равно «списанию долгов». Но именно это своим клиентам обещают мелкие околоюридические фирмы, предлагая свою посильную помощь. У должников в этой войне де-юре не может быть «союзников». А утвержденный судом арбитражный управляющий НЕ ДРУГ тем более. Если не заинтересован финансово. Так что нападение и здесь — иногда лучший способ защиты своих прав. Дарья Давыдова, Егор Герасимов. «Вести-Владимир»