«Террористическое расследование»: зачем студентка угрожала взорвать корпус ВлГУ?

Осенью 2021 года угроза нависла над Владимирским государственным университетом, когда студентка второго курса Екатерина Иванова опубликовала в сторис свое лицо с закатанными глазами и подписью: «Я собираюсь заложить три взрывных устройства в разных местах нашего корпуса. Сама тоже планирую подорваться». Теракт она «назначили» на 12 октября. Сообщение было опубликовано в Instagram в субботу, 9 числа.

Отметим, что подобные «обещания» и школьный шутинг долгое время не были проблемой для нашей страны. В «Википедии» первым массовым нападением в современной России называют стрельбу в московской школе № 236 в 2014 году. После этого подобные инциденты произошли в Ивантеевке (2017), в Перми и Улан-Удэ (2018). А потом массовые убийства случились в Керченском политехническом колледже (2018), в Амурском колледже строительства и ЖКХ (2019), в гимназии № 175 в Казани и в Пермском государственном университете (2021).

Веская причина не прийти

«Во вторник у меня была первая пара. Народу было мало, но ко мне из той группы много студентов никогда не приходит. Я высказала вялое возмущение тем, что сейчас присутствуют трое, а на прошлой неделе тоже были трое, но другие. На что студенты мне сказали, что вообще-то не прийти сегодня у многих была веская причина», — рассказала преподаватель ВлГУ Юлия Назарова.

Речь идет о группе РСО-119. Это студенты третьего курса, обучающиеся на направлении «Реклама и связи с общественностью», которое относится к кафедре Журналистики, рекламы и связей с общественностью (далее — ЖРСО) Владимирского госуниверситета. Катя Иванова тоже учится на этой кафедре, но по направлению «Журналистика».

Студенты-рекламщики рассказали преподавателю, что некая второкурсница пригрозила взорвать третий корпус на Белоконской, 3/7, и показали скрин ее сторис. Юлия Назарова была знакома с этой девочкой, но соотнести ее с образом террористки оказалось проблематично.

«Катя Иванова на хорошем счету — коммуникабельная, спокойная, добрая. Все писала про экологию, про хорошее отношение, никогда безобразных тем не было. Во всяком случае, я ее такой знаю и другие тоже», — поделилась мнением доцент кафедры ЖРСО Светлана Говердовская-Привезенцева.

История про якобы готовящийся и предотвращенный теракт разошлась по соцсетям, ее перепечатали некоторые владимирские СМИ. Везде повторялась одна и та же версия — это журналистское расследование. То же говорила и сама Катя:

«Я в данный момент не могу давать никаких комментариев. Единственное, что могу сказать — все плохо. Но историю я выкладывала без злого умысла, действительно хотелось провести журналистское расследование, чтобы написать статью о том, как работает ФСБ», — пояснила Иванова журналистам.

Как работает ФСБ

Пока можно сделать вывод, что ФСБ работает хорошо. Сторис с угрозами в Instagram появилась в ночь с субботы на воскресенье, сотрудники в форме пришли к Кате с понедельника на вторник. ПроВладимир направлял запрос в правоохранительные органы, но выяснить удалось мало: делом второкурсницы занимается МВД. Об этом нам сообщила прокуратура Владимирской области. В полиции же, сославшись на закон о персональных данных, не раскрыли никаких подробностей. Но некоторые детали мы знаем со слов очевидцев.

Катя Иванова живет в общежитии ВлГУ № 10, там и проходил обыск. Вот, что о той ночи рассказала ее соседка, студентка четвертого курса Надежда Живаева.

«Я узнала о том, что вообще что-то случилось, от девочки из общежития на кухне. Она с испуганным видом сказала, что какая-то студентка с журфака хочет устроить теракт в третьем корпусе. Она настолько перепугалась, что хотела даже из общежития уйти, потому что боялась, что и здесь может быть бомба. Я не поверила ей, а потом увидела, как по нашему коридору расхаживает силовик с овчаркой. Это было утром, получается, обыск длился всю ночь».

Катю Иванову отвезли в отделение полиции, где продержали до 12:00 вторника. Об этом она сама пишет в посте-раскаянии в студенческом паблике «Город студентов». Катя больше не дает интервью, все ее слова и мысли, приведенные здесь и далее, будут взяты из той публикации.

Вернемся в ту ночь, когда Катя Иванова решила проверить работу ФСБ и опубликовала несколько сторис, которые многие не восприняли как шутку. Скрины появились во всех студенческих чатах. Сама Катя пишет, что распространять информацию начал ее знакомый.

«Он отправил скриншот истории другу „просто так, по приколу“, как я выяснила позже. Друг, в свою очередь, не зная всей ситуации, сильно перепугался и решил разослать скриншот по беседам общежитий. К слову, знакомый ни разу не написал мне после того, как произошедшая ситуация получила огласку в СМИ. Наверное, стало совестно за то, что именно он первым отправил мою историю. Он же знал, что я не смогу причинить вред. Все это знали. Кроме человека, который написал заявление в полицию», — поведала Иванова.

Не шутки

Кем был заявитель, неизвестно. А студентка-журналистка ошибается, когда говорит, что все, кроме него, знали, что она не может причинить вред. Многие видели не Катины сторис, а их скриншоты на посторонних ресурсах, соответственно, не были ни подписаны на нее, ни знакомы с ней лично. Дело происходило на фоне пермских событий, когда в одном из корпусов местного университета студент открыл стрельбу. С той трагедии тогда не прошло и месяца.

«Навела она шуму… Я тогда не пошла в универ даже. Вообще не подумала, что это шутка, в связи с обстоятельствами в Перми, в тот момент было совсем не смешно и казалось, что в стенах нашего универа это вполне вероятно», — заявила студентка третьего курса Дарья Козлова.

Вышеупомянутый знакомый Ивановой был не единственным человеком, который сохранил ее сторис и начал распространять. Редакции известно еще минимум об одной цепочке. В ее начале стоит Данил Каманин, который учится в другом вузе, а с Катей знаком еще по школе. Он отправил сообщение своему другу Данилу Лабазину, студенту ВлГУ. И никто из них не подумал, что это шутка.

«Смутное чувство было, непонятное. Даже не знаю, что и подумал. Скорее подумал, что НЕ шутка», — сказал Каманин.

Позже, в субботу вечером, Катя удалит те сторис и забудет об этом ровно на два дня, даже не подозревая, какой оборот примет история. По ее словам, она еще раз пересмотрела картинку, перечитала сообщения, не увидела никакой реакции и решила, что материал она все-таки опубликует. Правда, будет это не журналистское расследование.

«Подумала получше — и удалила. „Значит, буду писать о том, что никаких запретных слов в интернете нет“, — решила. Только не успела…» — продолжает рассказ Иванова.

Материал, к которому готовилась Катя, должен был выйти в уже упомянутом студенческом паблике «Город студентов». Его ведут учащиеся журналисты под руководством доцента кафедры Светланы Говердовской-Привезенцевой.

Журналистское расследование

Светлана Говердовская работает в университете 15 лет, до этого она была успешным журналистом. Многим студентам она нравится, кто-то ее побаивается. Но все ученики отмечают ее требовательность.

«Написать что-то, что бы понравилось Светлане Александровне, было довольно сложно», — вспоминает студенческие годы выпускница кафедры Татьяна Степанова (имя изменено по просьбе героини).

После того, как об истории с Катей Ивановой стало известно, «посты ненависти» появились в большинстве крупных городских и районных пабликах. Комментаторы соревновались в том, кто придумает более изощренный способ казни для «террористки». Под многими постам отметилась и Светлана Говердовская. Она Катю исключительно защищала.

«Я следила за этой историей и мне с самого начала показалось, что студентку на мысль о журналистском расследовании мог натолкнуть кто-то из преподавателей. Помню, и у нас был такой. Предлагал пойти в супермаркет и разбить там непременно две бутылки водки, отказавшись потом за них платить. Посмотреть, что будет», — добавила Степанова.

Мы спросили у Говердовской, не думает ли она, что могла прямо или косвенно подтолкнуть Катю к необдуманному поступку? Преподаватель, действительно, сначала чувствовала свою вину, но перебирая в голове все разговоры со студентами, не нашла, за что зацепиться. Она считает, что по-настоящему в произошедшем виновата погоня за лайками.

«Я вопросов проведения расследований не сильно касаюсь, у меня практика. Чтобы я „нажимала“ на это, такого не было, и вряд ли кто-то из преподавателей мог дать такое задание. Я думаю, что дело в том, что мы заточены на лайки, на монетизацию, на популярность в интернете. Только представьте, какой резонанс бы имел Катин материал, подойди она к нему с головой», — рассказала ПроВладимиру Светлана Говердовская.

Внутренний цензор

«Подойти с головой», по мнению Светланы Говердовской, означало, в первую очередь прийти к ней за советом. О том, что она даже не задумалась над возможными последствиями своего эксперимента и «никакой внутренний цензор» ее не остановил, пишет сама Катя. На языке психологии это называется «инфантилизмом».

«По почерку видно, что это поступок не взрослого человека. Возможно, девушка уже совершеннолетняя, но она явно не в состоянии оценить последствия от принятых решений. Способность просчитывать на несколько шагов вперед приходит с возрастом и с опытом», — объяснила психолог Наталия Фельдман.

Раскаяние пришло уже позже. Как только Катя поняла, что напугала очень много людей, она выложила у себя на странице новую сторис.

«Вы сейчас гоните все насчет истории, которую я выставляла по поводу вторника? Журналистское расследование, не слышали? Хотела проверить, как работает ФСБ. Простите все, кого испугала этой историей. Я не хотела. Приношу свои искренние извинения».

В своем посте-раскаянии она просит прощения у одногруппников, других студентов, преподавателей и даже у полицейских, которым из-за нее пришлось не спать всю ночь.

По решению суда

Одними извинениями второкурснице отделаться вряд ли удастся. По 207‑й статье УК РФ «заведомо ложное сообщение об акте терроризма» ей грозит штраф в размере от 200 тысяч до 500 тысяч рублей (может быть и больше, все зависит от части статьи). В худшем случае Ивановой грозит лишение свободы.

По словам Светланы Говердовской, которая продолжает общаться со студенткой, семья Кати готова к тому, что им придется отдать полмиллиона рублей. Более того, Иванову могут отчислить из университета.

«Существует Устав вуза, где прописано, в каких случаях студент может быть отчислен. И это далеко не только неуспеваемость. Что касается Ивановой, то пока нет решения суда, ВлГУ никаких санкций на нее налагать не будет. Если она будет признана виновной, мы сможем вынести ей, например, строгий выговор, сможем отчислить, но, скорее всего, до этого не дойдет. Каждый случай рассматривается отдельно, и все будет зависеть от того, раскаялся ли студент, какие у него характеристики и так далее», — объяснил ПроВладимиру начальник управления правового обеспечения деятельности ВлГУ Александр Феофилактов.

Разрешить оружие?

Александр Феофилактов — единственный из представителей вуза, кто согласился дать комментарий по поводу этой истории. Обозреватель издания обращался в пресс-службу ВлГУ с просьбой организовать интервью с кем-то, кто уполномочен отвечать на подобные вопросы, но безуспешно.

На месте Кати Ивановой мог быть человек, который замыслил не журналистское расследование, а реальный теракт. И по этому поводу очень хотелось бы знать, какие контртеррористические меры принимает ВлГУ?

«Узнав об этой истории от своих студентов, первое, о чем я подумала, –, а что делать, если начнется стрельба? У нас там две смежных аудитории и имело бы смысл уводить студентов во вторую, куда нет прямого прохода из коридора. Обсудила со студентами. Они мне показывают на окно, а там выход на крышу, по которой можно легко убежать. То есть мне не пришел в голову самый доступный способ спасения даже вне критической ситуации. Меня никто не учил тому, как себя вести. Я 10 лет работаю в вузе, у нас постоянно проходили какие-то курсы повышения квалификации, у меня даже есть корочка, где написано что-то про антитеррористическую безопасность. Но, насколько я помню, там были лекции про заложенные бомбы. Хотелось бы, чтобы всем преподавателям рассказали, как поступать в такой ситуации по уму», — отметила преподаватель Юлия Назарова.

В США, где школьный шутинг, увы, давно стал привычным явлением, в некоторых штатах учителям разрешено носить с собой оружие. Но эта история явно не про Владимир. В российских учебных заведениях травматическое оружие и электрошокеры (не говоря уже об огнестреле) не могут иметь даже охранники. После трагедии в Перми об изменениях в законе начали было говорить, но быстро пришли к выводу, что это невозможно. По этому поводу отлично высказался глава Калуги, население которой сопоставимо с Владимиром, Дмитрий Денисов:

«Представьте количество учебных заведений. У нас формально дошкольное учебное заведение, детский садик, тоже является учебным заведением. Посчитайте количество вооруженных людей, денежных средств. Даже не в деньгах дело, а в технической возможности.Я считаю, что подобные инциденты, если можно так выразиться, должны решаться с уменьшением наличия человеческого фактора. Есть современные системы безопасности, которые позволяют еще на подходе к зданию идентифицировать человека, который по определению является преступником».

Коллективный психолог

Другой вопрос, который бы хотелось задать официальному представителю ВлГУ, — как обстоят дела с психологической поддержкой. 20 марта 2020 года на сайте вуза опубликовали новость о том, что такой центр в университете открылся. Его работа должна была быть направлена на проблемы, связанные с пандемией и дистанционным обучением, но там можно получить и консультацию психолога. Бесплатно и анонимно.

Но если вернуться к проблематике материала, то речь, в первую очередь, должна идти о работе с коллективами, то есть с группами учащихся.

«Очень часто бывает, что те, кто в итоге идет расправляться с учениками школы, в которой учился, или студентами своего вуза, были ими обижен. Речь идет о буллинге, когда одного из членов коллектива целенаправленно травят. И здесь очень важна роль, во-первых, куратора группы, который, как педагог, должен увидеть, что с коллективом что-то не так. А если с группой что-то не так, то нужно привлекать психолога, который должен уметь работать именно с коллективом», — говорит психолог Наталия Фельдман.

Но если в вузе есть целый институт психологии, то школы таким похвастаться не могут. После нападения на учебное учреждение в Казани, в России снова задаются вопросом, способна ли система школьных психологов предотвращать подобные трагедии.

В 2017 году на 800 школьников приходился только один психолог. В 2019‑м число педагогов-психологов в школах за два года довели с 16 тысяч до 25 тысяч. Но этого все равно недостаточно: на две школы приходится один специалист.

Средняя зарплата школьного психолога в небольшом городе — 15 тысяч рублей в месяц. Эти деньги он сможет заработать за несколько дней, ведя частную практику. При низких зарплатах в школе психологов любят нагружать дополнительными обязанностями и бумажной волокитой. Прибавьте к этому отсутствие понимания у руководства школ, что именно должен делать психолог-педагог, и проблемы с доступом к современной научной информации. А ведь психолог — это именно тот человек, кому ученик может рассказать о своих проблемах или о том, что заметил странности в поведении одноклассника.

«Иду на вы!»

Центр психологической поддержки Владимирского госуниверситета принимает звонки по телефону 47–77-10. Скорее всего, туда можно сообщить и о подозрительном человеке. Сделать это возможно и по телефону 112, о чем в ответе на редакционный запрос написала пресс-служба МВД.

В случае с Катей Ивановой, если бы кто-то сообщил о ее сторис не в полицию, а уполномоченному работнику вуза, многих печальных последствий, вероятно, можно было бы избежать. По мнению Наталии Фельдман, для начала нужно было выйти на контакт с самой предполагаемой преступницей и спросить, что случилось. Странный или неадекватный ответ на уточняющий вопрос — повод обратиться в органы.

Безусловно, оставлять посты с угрозами без внимания нельзя. Умозаключение о том, что человек, готовящий преступление, не будет о нем предупреждать, зачастую оказывается ошибочным. Многие случаи нападения на учебные заведения можно было бы предотвратить, обратив внимание на посты преступников. Самый свежий пример: 7 декабря 2021 года стало известно о школьнике из Москвы, которого задержали с пистолетом в кармане. О готовящейся атаке он предупреждал у себя в соцсетях.

«Про князя Святослава известно, что якобы собираясь с войной на соседей, он предупреждал их письмом „Иду на вы!“. Та же история с людьми, которые предупреждают о том, что готовятся к нападению. Смысл — придать своему поступку значимости. И вообще, на такое чаще всего идут люди, неуверенные в себе. А вред другим они рассматривают — подсознательно, конечно — как способ этой самой уверенности набраться», — пояснила Фельдман.

Журналистское расследование проведено. Мы все выяснили, как работают спецслужбы, если речь идет об угрозе теракта. Работают не только правоохранители, но и бдительные граждане. Кто-то может сказать, что жаловаться в полицию на второкурсницу не стоило. Но эта ситуация, стоившая многим нервов, а в перспективе — немалых денег, все-таки лучше, чем реальный теракт, который бы не предотвратили, проигнорировав сторис в соцсетях.

Сообщение «Террористическое расследование»: зачем студентка угрожала взорвать корпус ВлГУ? появились сначала на ПроВладимир.