Прилежный гимназист из Покрова Герасим Фейгин стал вожаком красной молодёжи

На 2021 год пришлись две круглые даты, напоминающие о судьбе одного из первых комсомольских вожаков из Владимирской губернии героя Гражданской войны поэта Герасима Фейгина. 12 декабря исполняется 120 лет со дня его рождения, а 18 марта минуло 100 лет с того момента, как он погиб при штурме мятежной Кронштадтской крепости.

Сын юриста. За свои 19 лет Герасим Фейгин успел так много, что стал легендой, образцом революционера, юного большевика, организатора комсомола, пропагандиста и поэта, прообраза героя знаменитой песни «Орленок».

В 1915 году семья крещеных евреев Фейгиных переехала в город Покров Владимирской губернии из города Белостока Гродненской губернии, где и появились на свет 12 декабря (по новому стилю) 1901 года близнецы Герасим и Владимир. Еще в семье был старший брат, а позже родились две младшие сестры. Главой многодетного семейства переселенцев был юрист Григорий Давыдович Фейгин. Перебраться в Покров Фейгиным пришлось с потоком вынужденного переселения евреев из прифронтовых губерний в разгар Первой мировой войны. Герасим даже написал об этом уничтоженную им потом поэму «Беженцы».

В Покрове семья поселилась в двухэтажном доме на улице Александровской (ныне III Интернационала). Сейчас на этом доме мемориальная доска, о том что там с 1915-го по 1918 год жил Герасим Фейгин.

Его отец получил должность защитника в суде. Герасим был прилежным учеником Покровской гимназии, начал писать стихи, и, конечно, играть в футбол. Ведь Покровский уезд был первым очагом развития футбола в России.

Приход Герасима из вполне респектабельной семьи в революцию начался очень рано. Он еще до 1917 года, совсем подростком, участвовал в антивоенной пропаганде среди расквартированных в уезде солдат.

Февральскую революцию Фейгин встретил восторженно и организовал митинг в своем классе. Летом 1917 года вышла публикации его первых стихов в газете «Старый владимирец».

Вожак красной молодёжи. Юноша из Покрова включился в создание ячеек будущего коммунистического союза молодежи, а сам еще в 16 лет, в 1917 году, вступил в партию большевиков.

В 1918 году Герасима Фейгина избрали в губернский комитет Российского коммунистического союза молодежи, и юный покровский поэт стал одним из первых кадровых комсомольских работников регионального уровня.

Его назначили во Владимире редактором журнала «Юность». А позже, вместе с выпускником владимирской гимназии поэтом Александром Безыменским, Герасим стал в 1919 году одним из создателей губернской газеты «Красная молодежь». Впоследствии она называлась «Сталинская смена», «Комсомольская искра», «Местное время» и выходила до середины 90-х годов.

Именно в этой газете пламенный молодой коммунист Герасим Фейгин опубликовал свое самое знаменитое стихотворение «Красная молодежь», которое позже было положено на музыку и стало революционной песней:

Мы пойдем без страха, мы пойдем без дрожи,

Мы пойдем навстречу грозному врагу,

Дело угнетенных — дело молодежи,

Горе, кто на чуждом черном берегу!

Герасим вдохновил друга поэта Якова Шведова на стихи к песне «Орленок», где есть такие трогательные строки: «Не хочется думать о смерти, поверь мне, в шестнадцать мальчишеских лет». А на самом деле покровский «орленок» о ней думал и был убежден, что «смерть в жестокой битве ярче и моложе».

«Орленок с подбитым крылом». Герасим Фейгин и его брат-близнец Владимир, который тоже стал видным активистом комсомола, были делегатами II съезда РКСМ, где в условиях натиска белой армии Деникина прозвучал призыв о мобилизации комсомольцев на фронт.

18-летний Герасим мог по-прежнему работать в губкоме во Владимире. Но он очень постарался, чтобы его взяли добровольцем на фронт, упирая на свой двухлетний уже стаж партийной работы.

«Надеюсь, что перед двухлетием Октябрьской революции мне будет дана возможность активно защищать Советскую власть…», — писал он в мобилизационную комиссию.

Так он стал на Южном фронте помощником военного комиссара полка. Следующим фронтом для него был Западный, где Герасима тяжело ранили. Он как комиссар полка в одиночку верхом объезжал подразделения. В лесу молодой комиссар заметил четверых человек, одетых как крестьяне, но выглядевших подозрительно. Судя по всему, это были вражеские лазутчики. Завязалась перестрелка, и Герасим был ранен в руку и ногу, а одна из пуль пробила фуражку. Конь вынес его к своим.

После лечения, тяжелой операции, которую Фейгин выдержал без наркоза, он был демобилизован, ненадолго вернулся домой и на комсомольскую работу. Вскоре его направили в Минск членом ЦК комсомола Белоруссии.

На III съезде комсомола в Москве Герасим все ходил с рукой на перевязи. Говорят, делегаты прозвали его «орленком с подбитым крылом».

А потом он был избран на самую свою высокую должность — секретарем Иваново-Вознесенского губкома комсомола. Именно на губернской партконференции в Иванове Герасима избрали делегатом последнего для него X съезда РКП(б), который проходил в марте 1921 года в Петрограде.

Съезд этот запомнился прежде всего тем, что его делегатов, многие из которых были с фронтовым опытом, пришлось вооружить и бросить против восставших моряков Кронштадта.

Последний бой. База Балтийского флота с тысячами моряков взбунтовалась против политики большевиков. Те самые матросы, которые стали символами революции — в черных бушлатах, с маузерами на боку и пулеметными лентами через всю грудь, теперь выразили недовольство слишком затянувшимся жестким режимом «военного коммунизма». В то время как их родня в деревне так и не дождалась земли в свои руки, как это обещала новая власть. Восставшие требовали вернуть в Советы левых эсеров и анархистов вместо большевиков.

Дошло до стрельбы. Взять штурмом напичканную оружием Кронштадтскую крепость с тысячами разозленных матросов было непросто.

Герасим, похоже, не выглядел крутым бойцом. А кстати, каким он был?

«Нервный, живой, донельзя рассеянный, донельзя увлекающийся, пламенный оратор, зажигающийся сам и зажигающий других… тонкая, впечатлительная душа и отчаянно бесшабашный парень — вот он весь, Герасим Фейгин, со всеми его достоинствами и недостатками», — написал о нем Безыменский в предисловии к сборнику стихов Фейгина, вышедшему во Владимире уже после гибели юного поэта.

Уже через месяц после штурма Кронштадта в апреле 1921 года другой участник этих событий рассказывал, что опять-таки никто не заставлял именно Фейгина идти в атаку.

Вот какая обстановка царила на сборном пункте делегатов перед штурмом: «Отдельными группами и кучками велись оживленные беседы. Я подошел к одной из них. Разговаривал юноша, почти мальчик, с черными живыми глазами: „Многим придется погибнуть. Нужно погибнуть“…

Через, полчаса я опять встретился с ним около распределительного стола.

— Герасим Фейгин — в управление связи группы.

— Товарищ, я — строевик и прошу послать меня в пехоту.

— В пехоту назначено довольно политработников.

— Я считаю нужным идти в строю рядовым красноармейцем.

А когда мы возвращались после взятия Кронштадта, то Герасима Фейгина не оказалось среди нас…»

О вероятности гибели можно было легко догадаться по самому замыслу штурма: идти пехотными цепями по льду замерзшего залива на крепость, откуда били пулеметы и пушки…

Герасим погиб одним из первых. А взяли Кронштадт только со второго захода. Прошли массовые расстрелы восставших, но многим удалось уйти по льду в Финляндию. После восстания Ленин и его соратники решили отойти от военного коммунизма и ввести НЭП с элементами предпринимательства.

Времена меняются. Именем Герасима Фейгина назвали улицы в Покрове, Владимире, Иванове, Кронштадте, а в Рыбинске — парк рядом со зданием администрации.

Его брат Владимир, дошедший до поста заместителя наркома земледелия РСФСР, был безвинно расстрелян в 1937 году.

Спустя век оценки событий у Кронштадта изменились. 3 декабря, за несколько дней до дня рождения Герасима Фейгина, в Петербурге был открыт памятник участникам Кронштадтского восстания со скульптурой матроса. Возможно, такой вот и убил поэта Герасима Фейгина… Так что почести в сегодняшней России отдаются сражавшимся на Гражданской на разных «берегах».