Во Владимирской области пропавших людей ищут с беспилотниками
Сейчас уже сложно представить, что изначально беспилотники задумывались исключительно для военных миссий. Теперь с помощью миниатюрных версий БПЛА (беспилотных летательных аппаратов) контролируют состояние инфраструктуры, доставляют товары, вычисляют неплательщиков налогов на имущество и нерадивых землепользователей, снимают свадьбы, устраивают красочные шоу. У «ЛизаАлерт» во Владимирской области с некоторых пор также есть свое направление БПЛА. «ВВ» встретились с его руководителем Дмитрием Пановым и выяснили, почему не все дроны одинаково полезны, насколько это дорого — искать людей с помощью БПЛА и почему иногда смазанные фотографии важнее четких.
Во многом дроны перестали быть чудом. Хотя все-таки есть одно особенное направление их применения, не вписывающееся в рамки коммерческих или развлекательных проектов: это поиск и спасение людей.
В добровольческом поисково-спасательном отряде «ЛизаАлерт» направление БПЛА появилось совсем недавно — в 2018 году, практически сразу показав свою эффективность. На масштабных поисках или в случаях, когда даже примерно не известно, где пропал человек, приходится обследовать огромные территории. И главной проблемой здесь становится нехватка людей. Особенно если речь идет о необходимости тотального прочеса сложной или трудоемкой для пешего прохождения местности — заброшенного перепаханного поля, заболоченного участка, бурелома… Например, чтобы прочесать квадрат такой территории размером 500×500 метров, пешей группе из 5 опытных поисковиков нужно не менее 6 часов (что может быть критично), тогда как коптер с той же задачей справится за час.
Дроны незаменимы, если нужна разведка труднопроходимых и опасных участков (от лесных завалов до мест обитания диких животных) с определением оптимальных подъездов к ним или когда требуется создание актуальной карты местности, потому что леса меняются каждый год. Как шутят опытные поисковики, «пока мы строим планы, приходят бобры или бури и меняют ландшафт».
У «ЛизаАлерт» во Владимирской области с некоторых пор также есть свое направление БПЛА. «ВВ» встретились с его руководителем Дмитрием Пановым и выяснили, почему не все дроны одинаково полезны, насколько это дорого — искать людей с помощью БПЛА и почему иногда смазанные фотографии важнее четких.
— Дмитрий Николаевич, как вы пришли в «ЛизаАлерт» и на каком этапе в вашей отрядной жизни появились беспилотники?
— Истории прихода добровольцев в «ЛА» во многом схожи: сначала (часто после какого-то резонансного поиска) мы начинаем следить за лентой новостей, а потом, когда в жизни и в ощущениях все сходится, сами решаем присоединиться к отряду. Это несложно — просто заполняешь анкету и начинаешь ездить на поиски и учебные сборы. Если это твое, то дальше обязательно появляется желание учиться. Обучение в отряде поставлено отлично — от теории до практики. Что касается БПЛА, то, когда это направление только появилось в отряде, в 2018 году, еще не существовало хорошо отработанных технологий поиска. Скорее, были эксперименты. Но перспектива сразу выглядела многообещающе, так что в Москве это направление быстро продвинулось, что принесло пользу и нашему региону. Москвичи приезжали с коптерами к нам на поиски и — да, находили людей. А затем на одном из сборов зашла речь о том, что необходимо развивать в региональном подразделении отряда. Причем у меня был выбор, каким из направлений заняться (а их больше двадцати). Я выбрал БПЛА. О коптерах у меня все-таки было представление и небольшой опыт их использования. Но, кстати, коптеров на тот момент у нас не было. Ни отрядных, ни личных. Поэтому стал думать что делать. Странно же руководить направлением БПЛА без БПЛА?
— Странно. И тогда вы купили свой коптер для использования на поисках?
— Купил после пары месяцев раздумий. К счастью, компания, занимающаяся продажей подходящих нам по характеристикам коптеров, дает скидку для «ЛизаАлерт». Хотя это, конечно, не дешевая история. Но добровольчество — такая штука, что мы все что-то тратим. Личное время, средства на бензин, на экипировку, на оборудование. Это, кстати, часто оправданно: свое оборудование, во-первых, дает автономность. Во-вторых, уверенность, что все будет работать, как нужно. Ну и, в-третьих, на своем легче учиться, не боясь что-то испортить в процессе. На отрядном оборудовании, пока нет нужного опыта, невольно думаешь — нажмешь не ту кнопку, трек не принесешь, все! Задачу нужно переделывать. А при ошибках в пилотировании коптера риски еще выше — можно его совсем потерять или допустить крушение. Со своими ресурсами спокойнее. Но второй, третий — отрядные коптеры нам бы не помешали, конечно. Это эффективный инструмент. Чем больше ресурсов, тем выше наши шансы найти человека. Причем в моей практике был поиск, когда потерявшийся был найден с помощью коптера в таком месте, где без БПЛА он, скорее всего, никогда бы не был найден. Разумеется, наш отряд очень заинтересован в привлечении добровольцев со своими коптерами, готовыми помогать на поисках пропавших людей.
— Где учились работать с коптером на поиск?
— В отряде есть все небходимые обучающие материалы, а практиковался я самостоятельно. На поле за городом. А потом пошли реальные поиски. С появлением во владимирском подразделении отряда своего БПЛА координаторы стали очень активно запрашивать его использование.
— Вы сказали про «подходящие характеристики». То есть не все дроны одинаково полезны?
— Не все. Мы летаем по многу часов, по своим уникальным методикам, иногда не в самую благоприятную погоду. Наш коптер должен летать относительно долго, чтобы одного аккумулятора хватало минимум на 25 минут. Совсем игрушки БПЛА способны держаться на одной батарее максимум 10 минут. Также нам нужно, чтобы коптер мог летать на автопилоте — даже при потере связи с пультом — по заданным точкам и делал фотографии в нужных местах по GPS-координатам. Управляя вручную, так же точно сделать это невозможно. Ну и, наконец, камера должна быть очень хорошей, потому что нам необходимы фотографии высокого разрешения. Одна конкретная компания выпускает коптеры, которые подходят нам в наибольшей степени. Управлять помогает профессиональное ПО для фотограмметрии.
— И сколько стоят подходящие для поисковой работы дроны?
— От 140 тысяч и выше. Плюс аккумуляторы — нужно минимум пять-шесть, чтобы не было больших перерывов в работе. В зависимости от зоны поиска летать иногда приходится весь световой день, аккумуляторы должны успевать остывать и заряжаться. БПЛА — это довольно ресурсоемкий вид поиска, и мы были бы рады найти спонсора, готового помочь отряду с оборудованием.
— Как конкретно ищут пропавших с БПЛА?
— Мы используем разные методики. Основная — это визуальный прочес открытых участков местности, когда коптер летает в автоматическом режиме по заранее составленной полетной программе и производит фотосъёмку высокого разрешения каждого сантиметра земной или водной поверхности. Полученные с коптера снимки на месте проверяются с помощью специального программного обеспечения машинного зрения — так называемой нейросети, которая обучена поиску людей на фото. Но нейросеть не всегда может обнаружить человека, и поэтому снимки обязательно просматриваются специально обученными людьми — группой просмотра и анализа отряда.
Но есть и другие интересные методики поиска с помощью БПЛА. Например, если потерявшийся на связи — заблудился в лесу и у него с собой работающий сотовый телефон, но определить свое местонахождение по геолокации по каким-либо причинам не представляется возможным. Во Владимирской области мы начали опробовать такой способ поиска в этом году. В сентябре как раз работали в Собинском районе — искали заблудившегося грибника. У него был с собой кнопочный телефон, он оставался на связи со специалистом ЛНС («ЛесНаСвязи»), затем его перевели на меня. Ночью мы подняли в небо коптер с включенными посадочными огнями на высоту в 200 метров, он летал над лесом, а потерявшийся смотрел в небо и при обнаружении огней коптера должен был мне об этом сообщить по телефону. Эти огни ночью видно очень хорошо. Так определяются точные координаты, чтобы направить к человеку пеших поисковиков для эвакуации. По ориентирам мы ночью не даем людям направление для самостоятельного выхода — велики риски, что потерявшийся пострадает. Попадет в яму, забредет в болото, поранится… А вот опытные поисковики, обученные для работы лесу, если есть координаты, спокойно могут дойти к человеку по земле и безопасно вывести. К сожалению, в том случае огней коптера наш потерявшийся не увидел — как выяснилось позже, он ушел в лес гораздо дальше, чем мы предполагали. Но все закончилось хорошо — мы привлекли вертолетный поисково-спасательный отряд «Ангел», экипаж которого обнаружил и эвакуировал человека.
Методика новая, мы в регионе ее только опробуем, но перспективы отличные. До ее внедрения «ЛесНаСвязи» работал по такому алгоритму (летать с огнями над территорией поиска) только с «Ангелом», переключая потерявшегося на командира вертолета. Когда тот слышал в телефоне шум своих винтов, то понимал, что находится там, где надо. Но полет вертолета и полет
БПЛА — это по стоимости и по сложности организации две большие разницы. Поэтому БПЛА и стали использоваться чаще. Их эксплуатация элементарно дешевле. При этом связь с человеком может на время пропасть, но, если он засек время, когда увидел огни коптера, мы все равно поймем, где он: дрон фиксирует время в определенных точках. Дальше нам останется только дойти до места и уточнить местоположение человека работой на отклик.
Еще один способ поиска потерявшихся даже без телефона — если мы точно знаем, что у него с собой были зажигалка или спички и он мог развести костер. В этом случае запускаем коптер по программе, он летает галсами и делает фотографии, не зависая для этого на месте. То есть снимает прямо в полете. Фото получаются смазанными, но в данном случае так и нужно: если сделать статичный снимок костра, он будет просто маленькой точкой, а на смазанном мы увидим на черном фоне яркую белую линию, опознать которую легко без усилий и траты времени. Смотрим ее координаты — и эвакуируем потерявшегося по земле.
— Почему не используем тепловизоры?
— Качественные тепловизоры очень дороги и зачастую не могут использоваться с коптерами из-за веса и габаритов. Доступные штатные коптеры с тепловизором той самой — «нашей» фирмы, которые можно использовать для поиска людей, стоят от полумиллиона. Ну, а идеал — это промышленные коптеры за 2,5 миллиона. Такой аппарат значительно крупнее, и вот на нем отличная камера с тепловизором. Кстати, именно такой отрядный коптер из Москвы к нам в Гусь-Хрустальный привозили на поиск ребенка — экипаж «Ангела» доставил его вместе с пилотом БПЛА. Но нужно понимать, что тепловизоры наиболее актуальны, когда земная поверхность холодная. То есть зимой, весной, осенью. Когда контраст между теплым человеком и всей остальной поверхностью очень заметен.
— А я вот подумала — дрон же может пропасть в полете… Не опасаетесь такого исхода?
— Все возможно. Мы часто работаем по автоматической полётной программе, когда коптер улетает далеко за пределы связи с пультом. Это каждый раз так — отправляешь его в полет и ждешь потом с волнением, вернется или нет. С рисками просто нужно морально смириться. Но они уменьшаются, если аппарат технически исправен и ты все верно просчитал (перепады высоты на месте, погодные условия и т.д.). Вещь достаточно надежная. Но, конечно, может быть все, что угодно. Крупная птица его атакует, БПЛА врежется во что-нибудь или, например, аккумулятор вздуется, отщелкнется — и коптер спикирует вниз. Технически это возможно. Здесь хочу отметить, что «ЛизаАлерт» очень трепетно относится к безопасности полётов. Все используемые нами коптеры зарегистрированы в Росавиации, при поисково-спасательных работах с БПЛА в обязательном порядке производится закрытие воздушного пространства в зоне поиска. Для этого в направлении БПЛА отряда работают опытные авиакоординаторы, которые взаимодействуют с оперативными органами Единой системы организации воздушного движения РФ.
— У нас удобная область для работы коптера?
— Вполне. Рельеф в регионе — без серьезных перепадов. Хотя есть места, где встречаются большие карьеры, высокая растительность… Был случай, когда я в Александровском районе на поиске отправил коптер на высоте 70 метров от земли на задачу и увидел на мониторе ноутбука, что он метров через 800 застыл, не долетев до места. Связь с ним, к счастью, была, поэтому я мог увидеть, на что «смотрит» его камера: он завис прямо перед березой. Коптер датчиками почувствовал препятствие и остановился.
— А что будет, если беспилотник врежется в птичку?
— Ничего хорошего. Для птички — точно. Коптер может выровняться и полететь дальше. Но не факт. Некоторые из пернатых проявляют интерес. Но я пока не сталкивался с агрессивно настроенными. В моей практике даже крупные птицы просто кружили над ним и рассматривали. Но знаю из рассказов коллег, что возможен другой вариант, когда птица начинает атаковать БПЛА. Отчасти отпугивать их помогает оранжевая раскраска с эмблемой отряда. Цвет отличается от природных. Плюс это может помочь, если аппарат упадет, — нашедшие будут знать, кому он принадлежит, и смогут вернуть его нам.
— Встречали агрессивную реакцию на беспилотник со стороны людей? Пальнуть в него не пытались?
— Я понимаю, что люди могут напрячься, видя пролетающий над собой летательный аппарат. Условно — никто не хочет, чтобы его снимали в тот момент, когда он к этому не готов. И, конечно, все уже знают, что дроны используют для контроля земель сельхозназначения, для контроля за строениями в целях начисления имущественных налогов. Но у нас совсем другие задачи. А за «пальнуть» в БПЛА предусмотрена ответственность по закону — это порча имущества. Я надеюсь, никому это в голову не придет. Наш дрон кроме добра ничего вам не сделает.
Статистика использования БПЛА в рамках одного — резонансного поиска во Владимирской области в 2020 году:
- Отснята площадь в 24,7 квадратных километров.
- Длина треков — 1 171 км
- Отсмотрено — 43 721 снимков, при этом группа просмотра и анализа «ЛизаАлерт» проставила 1245 меток, из них 159 проверили пешие группы.
За световой день в среднем пилот делает около 2500 снимков, а основной способ применения БПЛА на поисках — визуальный прочёс над открытыми участками местности (поля, луга, степь, вырубка), водоемами (реки, водоемы, болота), опасными участками (обрывы, песчаные карьеры, буреломы и т.п.). Что касается слабо заросших участков леса, то этот метод используется, но редко — ввиду слабой эффективности: нет гарантии отсутствия пропавшего, т.к. за кронами деревьев (особенно летом) можно не рассмотреть человека.
Особенность визуального прочёса — полет осуществляется по заранее составленной программе. Коптер летает в автоматическом режиме галсами и делает фотографии каждого сантиметра поверхности земли или воды. Причем, каждый соседний снимок захватывает не менее 40% предыдущего кадра, чтобы была возможность увидеть заинтересовавший объект с разных ракурсов. Например, если человек лежит рядом со стволом упавшего дерева, то его не увидеть одинаково хорошо с разных ракурсов — его будет загораживать ствол. Высота полёта коптера при визуальном прочесе 40-60 метров — для поиска взрослого, 25-40 метров — для поиска ребенка.