В здании ремесленного училища на Студеной горе сохранилась уникальная система пневматического отопления

Во Владимире прекрасно знают авиамеханический колледж, который располагается в комплексе зданий бывшего ремесленного училища, выстроенного в 1885 году. Над сложной крышей бывшего училища топорщится гребенка из многочисленных труб. И тут вроде все объяснимо. В прежние времена господствовало печное отопление. Но это заблуждение, поскольку в нынешнем колледже когда-то работала совсем иная схема отопления.

Для большинства людей наследие прошлого выглядит как более или менее ухоженная руина с обязательной табличкой, подтверждающей величие объекта. Не меньшей ценностью обладают художественные полотна, которые широко обсуждались критиками и оттого числятся теперь шедеврами. Но это в какой-то мере парадная сторона ойкумены, отражающая лишь крошечную часть ее. И закулисье, огороды цивилизации лично мне кажутся не менее интересными и поучительными, чем то, что удостоилось выноса на витрину. Во Владимире сохранилось немало осколков прошлого. К сожалению, часто обращают внимание только на ангажированную их часть. Другое, неофициальное, часто погибает только потому, что мы не осознаем ценности дошедшего до нас.

Во Владимире прекрасно знают авиамеханический колледж, который располагается в комплексе зданий бывшего ремесленного училища, выстроенного в 1885 году на деньги И.С. Мальцова (строительство вел его наследник Ю.С. Нечаев), еще при своей жизни оставившего губернскому земству деньги на это дело. В училище учился революционер Белышев, известный комиссарством на крейсере «Аврора», а в советское время в его учениках числился Солоухин — глубинный соловей земли Владимирской, промышлявший крестьянской прозой. Здания колледжа, сложенные из контрастного кирпича, как-то сразу привлекают внимание причудливостью форм, которая ни разу не переходит границы вычурности. Фасады затейливы, но при этом не производят впечатления эклектичного изобилия. Немного псевдоготики и много псевдорусского — такой почти типичный пример архитектурной моды конца XIX столетия.

Над сложной крышей бывшего училища топорщится гребенка из многочисленных труб, до революции украшенные остроносыми дымниками с яловцами, которые позднее были заменены на более простые и строгие навершия. И тут вроде все объяснимо. В прежние времена господствовало печное отопление, и трубы, имеющиеся в здании, служили для отвода продуктов горения от многочисленных печей, обогревавших училище. Правда, в других местах они не сохранились по причине распространения центрального отопления и многочисленных ремонтов кровли, неизбежных за годы эксплуатации. А тут без этих труб нарушится архитектурная гармония облика училища, оттого их так бережно сохраняют. Но это заблуждение, поскольку в нынешнем колледже когда-то работала совсем иная схема отопления. И она неплохо сохранилась до нашего времени. Вот только рассказ об этой системе придется начинать издалека. Чтобы люди, мало знакомые с этой темой, смогли более-менее полно понять суть вопроса.

Проблема отопления жилых помещений в холодное время года стояла даже в странах, славящихся жарким климатом. В античности для этого применяли жаровни, наполненные древесным углем. Способ не самый экономичный и безопасный. Так что античные греки решили палить топливо вне дома, а горячие газы пускать под полом — прообраз современных теплых полов. Идею греков, в числе многих других, позаимствовали ушлые римляне, слегка доработав ее — они заставили горячие газы проходить под всем полом, а не под частью его. Так появился гипокауст, отапливавший в республиканские времена богатые виллы, многочисленные частные баниумы и общественные термы. В имперскую эпоху систему доработали, дополнительно проложив в стенах тубулы — керамические трубы, в которые отводили горячий дым после того, как тот отдавал часть тепла системе теплых полов. Эту систему в слегка измененном виде можно и сегодня встретить в Китае или Корее. Только там она теперь носит имя кан или ондоль. Так или иначе, систему отопления при помощи каналов, проходящих в стенах и под полом, ценили. Хотя применяли не часто — по причине сложности и дороговизны ее устройства. И в частных домах предпочитали нехитрый очаг или печку. Но вот для общественных зданий, в которых требовалось обогревать немалый объем, античную схему применяли долго и успешно. Практически до наших времен. Между прочим, московские жилые покои царя Алексея Михайловича отапливались именно так. Его сын, правда, отдаст предпочтение голландским печам. Но и они не окажутся универсальным решением, годным на все случаи жизни.

Каналы в стенах для пропуска дыма в чем-то прогрессивны и хороши, но по большей части неудобны — любой ремонт системы отопления грозит перерасти во всеобщий и капитальный. Поэтому попытки усовершенствовать эту схему предпринимались неоднократно. И главной идеей была такая: пускать внутри стен не агрессивный и ядовитый дым, а какой-то безопасный теплоноситель. Например, обычный воздух.

В XVIII столетии итало-американо-британский ученый и авантюрист граф Румфорд придумает, как усовершенствовать традиционный камин, дополнив его, помимо прочего, конвективной системой — то есть системой металлических труб, размещенных на пути горячих газов внутри дымохода. Воздух, нагреваясь в этих трубах, направлялся в жилые комнаты и неплохо их прогревал. Правда, только во время работы камина, поскольку тепловых аккумуляторов в эту систему граф Румфорд приспособить не сумел.

Изучив систему Румфорда, австрийский ученый Пауль Майсснер предложил свое видение отопления помещений горячим воздухом — так называемую воздушную (первое время в России ее называли исключительно «пневматической») систему отопления, позднее известную как калориферную. Суть ее проста. В подвале устанавливались большие, тяжелые и потому теплоемкие печи, через которые проходили жестяные трубы, выводившиеся в жилые помещения, расположенные выше. Это позволяло греть комнаты до комфортной температуры, при этом не загрязняя их золой, сажей и прочими прелестями печного отопления. Да и работа истопника становилась невидимой и неслышной, что сразу оценили любители приватности. Труды Майсснера стали популярными в Европе, и калориферная система отопления стала считаться новомодной, прогрессивной и единственно приемлемой для элитного жилья и присутственных мест. В России книга о пневматическом отоплении вышла в 1834 году.

Книгу эту внимательно прочли два военных инженера Василий Карелин и Николай Аммосов. И на ее основе разработали свою конструкцию, которую защитили патентом. Немногим позднее Николай Аммосов, бывший цельным генералом-майором артиллерии, добился разрешения на ее постройку в Императорской Академии художеств, залы которой отличались немалыми размерами. Калориферная система Аммосова (ее стали называть именем Николая Алексеевича) успешно стала работать с 1835 года. Причем каждый калорифер в этой системе заменял собой от 5 до 30 традиционных голландских печей. Понятное дело, что такая эффективность не могла оставаться незамеченной.

Новизна аммосовской схемы была в том, что она представляла собой комплекс обогревательных и вентиляционных каналов и решала сразу несколько задач. Причем система была скомпонована таким образом, что саморегулировалась — в зависимости от интенсивности нагрева менялась и производительность вентиляции. Николай I, ознакомившийся с работой «печей Аммосова», повелел применить такие во всем Зимнем дворце. И Аммосов руководил реконструкцией системы отопления главного императорского жилища, получив за труды золотую медаль и две тысячи десятин земли — настолько удобной оказалась новая схема в сравнении с прежним изобилием печей. Пример царя оказался заразительным. И вскоре воздушное отопление при помощи калориферов стало применяться для отопления церквей, магазинов, присутственных мест.

Стоит отметить, что идеальным пневматическое отопление Аммосова назвать нельзя. Оно пересушивало воздух, не поддавалось тонкой настройке, и потому в 1914 году его все же заменили на паровое, которое, кстати, было известно с середины XIX века, но применялось редко — стоило дорого на начальном этапе. Стоит сказать, что аммосовская система в Эрмитаже частично сохранилась. Часть ее воздуховодов используется для вентиляции и кондиционирования музейных площадей. А если вы попадете на экскурсию в подвалы дворца, то вам обязательно с гордостью продемонстрируют развалины калориферной топки — единственной сохранившейся из прежних восьмидесяти четырех.

Систему Аммосова доработали Н.И. Кржишталович и В.А. Строгонов. Первый, правда, базовую идею единства вентиляции и отопления применил в строительстве бытовых печей (он основал в Новгороде школу печников, считавшуюся в империи эталонной), а вот второй довел до ума воздушную систему отопления, сумев добиться и эффективности работы, и простоты регулировки, и рациональности компоновки. И систему Строгонова стали применять необычайно широко.

Надо сказать, что в XIX столетии ученые-гигиенисты очень плотно озаботились определением оптимальных условий обитания человека. При этом были разработаны нормы, рекомендованные для различных ситуаций. Правда, тогдашние нормативы могут показаться современному человеку не самыми совершенными, хотя где-то они совпадают и с нашим представлением о комфорте. Скажем, в жилых комнатах рекомендовали поддерживать температуру в 18-20 градусов Цельсия. Для учебных заведений хватало 15-16 градусов, а солдатам в казармах приходилось довольствоваться 14 градусами. Тяжелее всего приходилось пациентам армейских госпиталей — им назначили 12 градусов. Но особо оговаривалось обязательное поступление свежего воздуха. Причем в сравнении с современными нормативами требования XIX века выглядят избыточными, что объясняется просто — освещение тогда устраивали при помощи свечей, керосиновых ламп и газовых горелок, а не электричества. Так что углекислого газа приходилось удалять с избытком.

При всех плюсах калориферов, для жилых комнат все же решили рекомендовать печное отопление, поскольку печи давали минимальный суточный градиент температур. А вот калориферы назначили эталоном для присутственных и прочих общественных мест, потому что их несложно переключать с отопления на вентиляцию. Так что ночью и вне часов посещения воздушная система работала на обогрев, а при наполнении помещений посетителями переключалась на вентилирование — большое скопление людей и так неплохо само себя согревает, но излишки пара и углекислоты, выдыхаемые людьми, следует удалять, возмещая потери свежим воздухом. Желательно подогретым — вполне себе современная точка зрения на вопрос.

Попробую доходчиво объяснить принцип действия калориферного отопления. Итак, в подвале ставится печь (на деле их сооружали довольно много), дымоход от которой выводится за пределы кровли. Рядом с дымоходом, параллельно ему, проводят вентиляционный вытяжной канал. Когда печь топится, дымоход греется. Заодно нагревает и вытяжной. В вытяжном образуется тяга, он начинает усиленно выводить плохой воздух из помещения. А чтобы в этот канал попадал действительно плохой воздух (то есть сырой и холодный), в помещении отдушину вытяжки ставили как можно ближе к полу. Тогда туда гарантированно не попадет теплый — он, согласно законам физики, стремится вверх. Сравните с современными кухонными вытяжками. Их сейчас выводят ближе к потолку.

Внутри печей размещали чугунные трубы, причем воздух в эти трубы брали свежий, с улицы. Если посмотреть на главный корпус нашего авиамеханического колледжа со стороны улицы Федосеева, то ближе к Студеной горе на стене, чуть выше цоколя, можно заметить отдушину, закрытую решеткой. Это и есть один из приточных каналов, подававший воздух в трубы калориферов.

После того, как воздух нагревали в чугунных теплообменниках, его направляли в помещение. То есть туда он поступал всегда свежий и предварительно подогретый. А чтобы эти жаровые трубы не работали как вытяжка, в них устраивали вертикальные меандры, петли — примерно так, как сейчас делают водяные затворы под раковиной. Ну, или как устроен воздушный затвор, используемый любителями самогоноварения при производстве браги или винного сусла. Воздух теплый поднимается вверх и в верхней точке излома создает пробку, непреодолимую для холодного воздуха.

Приточные воздуховоды с теплым воздухом делали из чугуна, жести или кирпича. Во Владимирском колледже можно встретить все варианты. Для ремонта, прочистки и ревизии воздуховодов через каждые три аршина ставились смотровые лючки или дверцы. Точно такие же были на дымоходах — для удаления сажи. Воздуховоды были оборудованы шиберами — поворотными заслонками, которые регулировали баланс между обогревом и вентиляцией. Интересно, что в начале топки сначала сильно прогревались те теплообменники, что находились ближе к топочной дверце, потом сильнее грелись дальние. Чтобы выравнивать нагрев, истопники сначала прикрывали те воздуховоды, что шли от первых теплообменников, открывая дальние. А потом прикрывали дальние и распахивали ближние — так регулировали степень, интенсивность поступления тепла в помещение. Хотя в холода могли открыть нараспашку — для этого на приточке делались дверцы или жалюзи. Владельцы квартир-сталинок, возможно, застали такую систему регулировок при помощи роликов и веревочек — их монтировали на кухонных и туалетных вытяжках. Так вот — это наследники строгановской системы отопления.

Я занимаюсь историей печного отопления с 1990 года. Сначала в качестве хобби, а потом уже на правах основной профессии. И систему калориферного отопления встречал только в виде фрагментов случайно уцелевших вытяжек в заброшенных церквях или на старых интерьерных фотографиях. В свое время, когда я писал книгу о старинных проектах печей, мне пришлось обращаться к печникам Москвы, Питера, Выборга, Карелии и даже Финляндии. Они прислали массу изображений изразцовых печей и каминов, а вот калориферной не попалось ни одной — редкость. Все же чтобы такое устройство сохранилось, важно, чтобы оно эксплуатировалось. Но кто в эпоху центрального отопления станет держаться за возможность ежегодно палить кубометры дров?

Совершенно случайно от человека, учившегося в авиамеханическом техникуме в начале 1970-х годов, я услышал историю, как студентов техникума в летние каникулы снарядили убирать подвал по соседству с мастерскими. И там рядами стояли печи. Которые якобы проходили и через верхние этажи. Поскольку я уже был знаком с основами организации воздушного отопления образца конца XIX столетия (желающим разобраться в качестве стартовой ступени могу порекомендовать книгу Строгонова «Печное искусство» 1899 года, недавно оцифрованную и выложенную в открытом доступе Ленинской библиотекой), то заподозрил, что мы имеем дело именно с тем редким образцом, что не захотел доходить до наших дней в более-менее комплектном состоянии.

При помощи Дмитрия Артюха удалось выйти на Николая Николаевича Виноградова — директора авиамеханического колледжа. И он любезно согласился устроить мне и моим коллегам небольшую экскурсию по помещениям бывшего мальцовского ремесленного училища. Так что, пользуясь случаем, я выражаю Николаю Николаевичу свою признательность. Еще раз огромное спасибо за ту небольшую прогулку по закоулкам старого здания, выстроенного в 1885 году. Кстати, сохранность инженерных служб училища сам Николай Николаевич связывает с тем, что выстроенное как училище здание за все годы так и не сменило специализации. Оно, по сути, оставалось в одних руках. За исключением начала 1980-х, когда его чуть было не отдали под нужды партийцев. К счастью, обошлось. И мне с друзьями удалось воочию увидеть почти идеальную для своих 135 лет систему воздушного отопления. Правда, я и мои спутники оказались никудышными фотографами, но отдаленное представление о прежних инженерных идеях по нашему материалу получить все же можно.

В зданиях с воздушным отоплением часто ставили и традиционные печи. Как правило, наличие печей в комнатах сигнализирует о том, что это помещения предназначались для постоянного нахождения людей. То есть это или бывшая учительская, или комната для проживания персонала (преподаватели и работники часто жили непосредственно в учебном заведении, и небольшие казенные квартиры проектировались заранее). На этой красавице сохранились подлинные дверцы из латуни. Их массово производили в Туле. Понятное дело, что самоварные мастера. Вот производителя изразца можно узнать только по внутреннему клейму. И в наших краях то могли быть мастерские Кинешмы, Москвы, Костромы или Нижнего. Они встречаются чаще всего.

Вроде бы вполне современная декоративная решетка, закрывающая обычные вентканал. Одно «но» — расположена она у самого пола. То есть мы имеем дело с той самой вытяжкой эпохи пневматического отопления, только в современной аранжировке.

А это вытяжка с сохранившейся родной «слесарной» решеткой. Вдавленность решетки в стену пусть не смущает. Эту стену уже примерно в 1970-е годы «украсили» плитами мелеховского известняка. Тогда модно было — посмотрите на Белый дом или ДТЮ. Там все в такой красе.

А на этом образце мастера-отделочники даже не стали заморачиваться, подгоняя новый проем под габариты исходника.

А это те самые чугунные колонны, которые использовались как несущие элементы части здания. Они пустотелые. И внутри них проходят каналы для горячего воздуха. А для регулировки устроены дверцы, которые можно прикрыть или наоборот — распахнуть. Чтобы внутрь жаровых каналов не попадал всяческий мусор, их закрывали решетками, часть которых сохранилась.

И таких колонн сохранился цельный коридор. Возможно, не одно поколение студентов удивлялось наличию в них узких дверец.

А это капители тех самых колонн. Поверх идет цельнодеревянная балка, дополненная, правда, современной проводкой.

Невозможно пройти мимо такой двери. Ее изначальный дизайн, правда, искажен поздними наслоениями москательного товара, но общее благородство облика проступает и через такой защитный барьер.

А это сохранившаяся противопожарная дверь из цельного стального листа. Тяжеленная и красивущая. Эдакое смешение мотивов еще не наступившего модерна и оковок сундуков.

Еще одна современная решетка на старом канале. Только на сей раз это приточный канал, потому что довольно высоко от пола расположен.

Другой коридор, другой дизайн, иное решение оформление вытяжки. На этот раз небольшие проемы в основании коридорных пилястр. Судя по всему, в этих колоннах проходят дымоходы калориферных печей.

А это ручка регулировки воздушной системы.

В помещение кочегарки ведет металлическая огнестойкая дверь. Металл только имитирует деревянную филенку. Никакой древесины на деле в этой двери нет. За такой дверью можно было запросто снимать финал сериала «Место встречи изменить нельзя». Собственно, примерно за такой и снимали.

Внутри коридора кочегарки анфилада пилястр, поддерживающих своды перекрытий. В каждой пилястре устроена топка. Точнее, были устроены — контуры топочного проема просматриваются под штукатуркой. Но один калорифер оказался открыт. И внутри даже можно рассмотреть чугунный теплообменник жарового (духового) канала, между прочим, имеющего оребрение для лучшего теплообмена.

Ревизионный люк на старом канале воздушного отопления. Между прочим, дверца финского литья. Защелка на ней, к сожалению, не сохранилась.

Наша небольшая экскурсия в прошлое на этом, к сожалению, подошла к концу. Всем пора бежать по своим, вполне современным делам. На выходе из подвала кочегарки между плит обращаем внимание на полоску акцизного кирпича, размеры которого в справочной литературе указывались не в сантиметрах, а в вершках.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции