Предводитель владимирского «Союза Чернобыль» празднует 75-летний юбилей

Cвой 75-летний юбилей 5 октября отметил председатель владимирской организации «Союз Чернобыль» полковник в отставке Юрий Чайковский. Накануне этой даты он дал интервью «Владимирским ведомостям».

— Юрий Викентьевич, откуда идет ваша родословная?

— Долгое время изыскательской работой занимался мой дядя Георгий Константинович из Нижнего Новгорода, а я продолжил его дело. И даже написал книгу «Чайковские — потомственные дворяне из Костромской губернии». Древние корни рода по бабушкиной линии идут из Польши. В начале XIX века был такой Казимир Викентьевич, я вот Юрий Викентьевич. По линии дяди есть родство со знаменитым композитором Петром Ильичом Чайковским. Сам я родился 5 октября 1946 года в Свердловске, который позже переименовали в Екатеринбург.

— Почему вы стали военным?

— Мой прадед и дед были служивыми. Папа — кадровый военный, офицер, участник Великой Отечественной войны. Так что я пошел по его стопам. После службы в армии окончил высшее военно-политическое училище в Свердловске. По распределению был направлен во Владимирский танковый полк. 1972 год запомнился сильными пожарами. Горели торфяники, гибли люди. И нас, военных, отправили сражаться с огненной стихией. За это я получил первую государственную награду — медаль «За отвагу на пожаре».

— Как попали в Чернобыль?

— По приказу. Я был военный человек, как и сотни других. В то время я служил замкомандира полка химической защиты в Абакане. У меня были жена и сын. Мы сформировали пять эшелонов, привлекая запасников, и вместе с боевым формуляром и знаменем полка направились в Чернобыль. Прибыл я туда почти сразу после трагедии, в мае 1986 года, и пробыл почти три месяца.

Чернобыльская авария — крупнейшая катастрофа в истории мирного атома. Чернобыль в 600 раз превзошел Хиросиму по мощности загрязнения окружающей среды. Сегодня, когда развивается атомная промышленность, когда мы строим крупные станции в других странах, напоминать о произошедшей катастрофе стараются меньше.

— Чем пришлось заниматься в Чернобыле?

— Я был заместителем командира отдельного полка химической защиты Сибирского военного округа. Участвовали в дезактивации города Припять. Работали на том самом четвертом энергоблоке, где случился взрыв. Обрабатывали деревни, дороги и строили могильники в зоне отчуждения. У нас было достаточно большое подразделение — около двух тысяч человек. В июне 1995 года за эту работу мне вручили орден Мужества.

— Сейчас стали снимать и показывать фильмы про Чернобыль. Ваше отношение к этому?

— Где-то правда, а где-то вранье и небылицы. Но проблема подвига остается. Главное в этих фильмах — патриотическая составляющая. То, что молодежь узнает о событиях в Чернобыле, это хорошо. Мой внук посмотрел по интернету несколько серий, пришел ко мне в комнату и заявил: «Дед, я четыре часа смотрел фильм, какие же вы герои!»

— А сами вы считали тогда себя героями?

— Конечно, нет! Мы выполняли свой долг! Пахали с утра до ночи — от повара до командира полка. В итоге спасли Советский Союз и Европу от радиации. Были такие условия, что мы, конечно, не могли не получить радиационное облучение. Я тоже «схватил» достаточно большую дозу. Впоследствии это сказалось на здоровье. Перенес инфаркт, четыре операции. Пришлось пережить и трагедию со смертью сына, который умер от онкологии молодым. Причина его болезни, возможно, в том, что в детские годы он любил лазить по автомобилям и технике, которую вывезли из Чернобыля на Алтай.

— Сколько лет вы возглавляете владимирскую общественную организацию «Союз Чернобыль»?

— Больше 30 лет. Наша организация была зарегистрирована 22 июня 1990 года. В Чернобыле после аварии работали 2717 жителей Владимирской области. Орденом Мужества награждены более 370 человек. Каждый третий участник ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС скончался, каждый второй стал инвалидом. Организация объединила ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС, мы занялись вопросами социальной защиты, льготами и медицинским обслуживанием.

Помню, как дали объявление в областной газете «Призыв». Сначала откликнулись 370 человек. А позже мы составили списки на более 2,5 тысячи ликвидаторов.

— Сложно было отстаивать права?

— Очень сложно. По тем временам еще не было законодательной базы. Шла борьба за признание категории ликвидаторов льготной и принятие мер их социальной защиты. Тогдашняя власть пыталась занизить и приглушить опасность катастрофы на ЧАЭС. А ликвидаторы болели и умирали. По молодости я был горячий, чуть непонимание — начинал выходить из себя. Мы ездили с моими соратниками искать правду в Москву, в ЦК партии. Ходили на прием и во владимирский облисполком к крупному чиновнику. Помню, как во время таких бесед мою горячность по моей же просьбе сдерживал друг Володя Петров, сильный мужик был, борьбой занимался. Хватал меня за коленку, после чего на ней оставались синяки…

— Что удалось вам добиться за эти годы и какие проблемы остаются?

— Наша организация была образована одной из первых в стране. Ее не раз признавали одной из лучших среди отделений Общероссийского «Союза Чернобыль». Секрет живучести в том, что она создавалась не по разнарядке, а исходя из потребности людей. И сейчас в области действуют 16 местных отделений. За эти годы мы подготовили немало книг о героях атомного фронта, к 30-летию издана летопись организации. Во Владимире, в доме № 3 на ул. Луначарского, действует музей, экскурсии по которому помогают в патриотическом воспитании молодежи. Это же все останется потомкам!

Государство много обещало ликвидаторам, но потом о многом было забыто. Если бы мы не заявляли о себе, не был бы принят Федеральный закон «О социальной защите». Наряду с «чернобыльцами» вспомнили и о ветеранах подразделений особого риска, и о радиационной аварии на уральском ПО «Маяк». Ликвидаторам выделяли квартиры, был создан медицинский центр реабилитации на базе ОКБ, во Владимире открыт памятник жертвам радиационных аварий и катастроф (работа Игоря Черноглазова).

Ежедневно принимаем обращения с просьбами о помощи. Сегодня тоже было два звонка. Один ликвидатор пожаловался, что ему не дают дополнительный отпуск, хотя у него есть такое право. Чаще всего люди просят помочь с лечением, лекарствами, доказательством того, что их увечье связано с полученной дозой радиации. С этим есть проблемы, как и везде. Но «чернобыльцам» безотказно помогает главный врач ГБ № 5 Сергей Замковой, за что ему огромная благодарность.

Сейчас, в пандемию, возникают проблемы с тем, что никто не хочет бесплатно работать. А организацию надо как-то содержать. Хорошо, что мы не платим за аренду помещения, за свет. Нас поддерживают администрация города и области. Депутат Госдумы Григорий Аникеев и управляющий директор АО «ВОЭК» Николай Голенкевич с финансами помогают. А по России десятки региональных отделений закрылись…

— Знаю, что один из ваших проектов для «чернобыльцев» — садовое товарищество близ деревни Веригино Судогодского района. Что там нового?

— В коллективном саду мы поставили часовню святой Варвары Великомученицы. Эта святая — защитница ракетных войск и мирного атома. С часовней была моя идея. Последнее, что я смог сделать, — это выкопал колодец возле часовни. Здесь люблю отдыхать, в саду провели с супругой все лето.

— Как планируете отметить юбилей?

— Банкетов не будет. Но будет встреча с друзьями в музее. Недавно я звонил по делам в военкомат и услышал: «Мы помним, что у вас скоро юбилей». Это очень приятно, что помнят!

Из досье «ВВ»:

Среди наград Чайковского — медаль «За безупречную службу в Вооруженных Силах СССР» I степени, ордена Мужества, Почета и Святой Анны III степени, почетная грамота Президента России Владимира Путина, а также медали «Патриаршая благодарность» и «В память 1000-летия преставления равноапостольного великого князя Владимира».