«Партия — это не сборище ловких дельцов с хорошими деньгами, пшеничными пирогами и сладким чаем»

Как на территории Владимирской области очищали партийные ряды от бюрократов, уголовников и прочего балласта.

100 лет назад (в августе-сентябре 1921 года) во Владимирской губернии, как и по всей стране, прошла первая генеральная чистка рядов РКП(б) — Российской коммунистической партии (большевиков). Ряды коммунистов, по словам Ленина, чистили «от мазуриков, от обюрократившихся, от нечестных, от нетвердых коммунистов и от меньшевиков, перекрасивших фасад, но оставшихся в душе меньшевиками».

Как пишут историки, практику партийных чисток большевики переняли от французских якобинцев, которые в 1793-1794 годах практиковали что-то вроде клубного суда, в ходе которых исключали из своих рядов людей разложившихся, скомпрометировавших себя, не исполненных «республиканских добродетелей», «равнодушных эгоистов и фанатиков», «сторонников богачей». Исключенных из клуба, обычно, ждал арест и казнь.

Первую партийную чистку в РКП(б) провели во второй половине 1921 года. В это время, по мнению старых большевиков, партию наводнили сомнительные элементы: кулаки, мещане, буржуазная интеллигенция, обыватели, выходцы из других партий. Задачи по пресечению влияния мелкобуржуазно-анархических стихий на пролетариат были поставлены на X Всероссийском съезде РКП(б).

Для оздоровления рядов коммунистов политбюро создало специальную Центральную комиссию, на местах появлялись губернские, городские и районные комиссии. Владимирская губернская комиссия по чистке и проверке личного состава партийных организаций начала предварительную работу в августе 1921 года. Уездные комиссии начали работать с 22 августа.

«В эти Комиссии назначены старики партийцы-рабочие. Славная старая гвардия рабочих-передовиков Владимирской губернии. Вместе с каждым из вас — десятки лет на фабриках, заводах и мастерских — они закаляли волю свою в борьбе за рабочее дело.

Теперь они от станка, тисков и верстаков, неоднократно побывавших в боях, идут заботливо очищать сор и накипь со своей Коммунистической партии. Товарищи коммунисты, рабочие, трудящиеся крестьяне…Вам на местах больше видны и больше известны злоупотребления отдельных людей, числящихся коммунистами, но ничего общего с рабочей партией и ее задачами не имеющих. Вам повседневно, по работе, по делу каждого видно, кто действительно предан делу Революции, и кто пошел в партию с иными целями», — сообщала владимирская газета «Призыв» 20 августа 1921 года.

Перед уездными комиссиями стояла задача: «вышвырнуть» всех, кто чужд революции, всех пришедших в РКП(б) с корыстными целями. Партия после чистки, по мнению ее организаторов, должна была стать сильнее и привлекательнее для новых членов.

«Ни одна политическая партия в мире не делала и не будет делать подобной чистки своей партийной организации. Пусть у нас в партии будет гораздо меньше членов, но зато мы будем представлять из себя одно целое, освободимся от излишнего мешающего работе и чуждого для коммунизма и рабочих балласта, будем крепче и страшней для всяких врагов», — писал «Призыв».

Во Владимирской губернии было создано 13 уездных комиссий: Алексанровская, Владимирская, Вязниковская, Гороховецкая, Гусь-Хрустальная, Ковровская, Меленковская, Муромская, Суздальская, Судогодская, Юрьев-Польская, Переславская, Киржачская, Кольчугинская. Каждая состояла из «тройки»: председателя и двух членов. Члены «троек» были текстильщики, ткачи, слесари, шлифовщики, хрустальщики. Почти все председатели «троек» были членами партии с 1905 года, а члены — в основном с 1917 года. Список комиссий подлежал обязательной публикации во всех газетах Владимирской губернии.

Владимирскую уездную комиссию возглавлял столяр из Гусь-Хрустального по фамилии Горбов, член РКП(б) с 1903 года. В нее также входили телефонист из Гусь-Хрустального Лопаткин, член партии с 1904 года, и слесарь из Муромских мастерских Казанской железной дороги Дворецкий, член партии с 1917 года.

Приходящие на комиссию коммунисты клали на стол перед «тройкой» свой партбилет и оружие, если таковое имелось, отвечали на вопросы о происхождении, об участии в революции, об убеждениях. Проверялось знание марксизма. Человек успешно прошедший этот ритуал, получал назад свой партбилет и оружие.

Отсеянные, «бросившие тень на всю 700 тысячную партию», выходили на улицу уже не коммунистами. Кроме того, комиссии проводили собственные проверки. Оказать помощь им могли все желающие, в том числе беспартийные, «тройкам» поступали заявления с «сигналами».

«Пусть каждый честный беспартийный, не боясь ответственности, заявляет в проверочную комиссию о коммунистах, порочащих свое революционное звание: о шкурниках, о карьеристах, о чиновниках-бюрократах, о людях с уголовным прошлым. Мы добросовестно проверим каждое заявление, мы безжалостно прогоним из наших рядов тех, кто окажется виновным в приписываемых ему поступках», — агитировал владимирская газета «Призыв».

Формулировки, которые давали «вычищенным» весьма любопытны: «примазавшийся», «колеблющийся элемент», «ненужный элемент», «балласт», «сомнительный», «неподготовленный». Исключали из партийных рядов за связь с «черной сотней», с эсерами, за нестойкость, «лодырничество», «шкурничество», за пьянство и разложение в быту, за религиозные убеждения. В «Призыве» писали про «паршивых овец»:

«Народная поговорка гласит: одна паршивая овца все стадо портит. Таких овец в нашей Коммунистической партии, пожалуй, наберется не один десяток. А народная масса по поступкам этих овец, к сожалению, судит о всей партии… Именно этим дурным коммунистам мы обязаны тем, что партия — передовой авангард в борьбе со всякой эксплуатацией, в борьбе за новую жизнь свободы, равенства и братства — в глазах некоторых групп трудовых масс превращается в какое-то сборище ловких дельцов с хорошими деньгами, пшеничными пирогами и сладким чаем».

Во Владимирской губернии «генеральный смотр Коммунистической партии» закончился 15 октября 1921 года. В результате чистки почти треть владимирских коммунистов лишились партбилетов: из 4 265 членов исключено было 1 227 человек. Статистику по исключенным опубликовали в разрезе социальных групп: из рабочих выгнали 491 человека, из крестьян исключили 518, из интеллигентов — 218. Выводы об ужесточении правил вступления в партию для отдельных категорий граждан были сделаны незамедлительно.

«Это означает, что наиболее надежный элемент в партии, наиболее стойкий — это партийцы рабочие…Эти же цифры обозначают и то, что поддается влиянию собственичества, разгильдяйства и халатности…в первую голову выходец из интеллигентов и крестьян», — сообщалось в «Призыве».

После чистки владимирская организация РКП(б), как писали газеты, из интеллигентско-крестьянской стала, по большей части, рабочей. Как писали в газетах, это было очень важно в условиях начавшегося НЕПа, когда «бешеная спекуляция на вольном рынке засасывала рабочих и крестьян»:

«Никаких колебаний, никаких уклонов от основных задач: пуска крупных фабрично-заводских предприятий и сохранения промышленного пролетариата от цепких многомиллионных лап вольного рынка».

В дальнейшем чистки партийных рядов коммунистов продолжались в 20-х и 30-х годах XX века.