Удар по классике: пропала ещё одна станция из поэмы «Москва-Петушки»

На Горьковском направлении железной дороги переименовали ещё одну станцию. Подмосковная Чухлинка стала называться Перово, сообщила «Российская газета«. Это звучит более благозвучно, кто спорит. Но если так пойдёт дальше, то маршрут «Москва-Петушки», воспетый Венедиктом Ерофеевым, будет разительно отличаться от реального, железнодорожного. Чухлинка стала пятой станцией, ныне существующей только в знаменитой поэме писателя, которого владимирцы считают своим земляком.

Нижегородская, бывшая Карачарово

Сейчас владимирцы, следующие в столицу или из неё, привыкают к новой станции Нижегородской. Она соседствует с Серпом и Молотом, чьё наличие означало для пассажиров советских «колбасных электричек» только одно: скоро Курский вокзал.

Между тем Нижегородская, открытая московским мэром Сергеем Собяниным в 2019 году, есть не что иное, как Карачарово. То самое, приближению к которому посвящена самая короткая глава поэмы «Москва-Петушки». Она состоит всего из трёх слов: «И немедленно выпил».

Карачарово формально не исчезло, оно как бы слилось с соседней Нижегородской. Сначала Карачарово было платформой, с которой можно пересесть на станцию Нижегородскую, а потом весь этот транспортный узел (кстати, один из крупнейших в столице) получил имя нашего восточного соседа. Обе станции интегрировали в Московское центральное кольцо.

«Заря» новоявленная

Между Чёрным и Купавной, где несчастный герой Ерофеева рассуждает о безмерном своём одиночестве и умении дерзать, сейчас впору делать разбивку. Часть главы посвящать безмерному одиночеству, а часть — умению дерзать. Поскольку на нынешнем пути Венички появилась бы ещё одна станция — Заря.

В ерофеевской поэме Зари нет. Первый раз взошла она в 1995-м, открывшись, и вторично в 2005-м, получив официальное наименование. Назвали её по месту расположения. Она находится в жилом секторе бывшего военного посёлка Заря, который ныне — один из микрорайонов городского округа Балашиха.

Километры с именем собственным

Целый ряд платформ, ранее просто обозначавших расстояние до Москвы в километрах, получили собственные имена. Например, в книге после Фрязево лежит 61-й километр. Именно там Веничка опровергает теорию усатого попутчика о тотальной трезвости тайного советника Иоганна фон Гёте, рассуждает о пользе хороших и плохих женщин и поминает Максима Горького, сидящего голоногим на острове Капри. Сейчас 61-й километр стал остановочным пунктом Казанское.

Название дано в 1991 году по селу Казанское, расположенному в 2 км к югу от платформы.

Следующий за ним бывший 65-й километр теперь Вохна. Звучит красиво, но, в общем-то, там мало что изменилось с ерофеевских времён. О Вохне в Википедии говорится только, что состоит она из двух платформ, соединённых настилом через пути. И не оборудована турникетами.

В книжке это место запомнилось рассказом о безумной любви неведомого приятеля к арфистке Ольге Эрдели и попыткой старика Митрича поведать о колхозном председателе с нетипичным именем (или фамилией?) Лоэнгрин.

А 85-й километр, где герой Ерофеева уже изрядно набрался и несёт откровенную чушь о своём путешествии по Европе, ныне Кабаново. Из любопытных сведений об этой точке нашлось разве что такое: «Напротив северной части платформы находится жилой сектор деревни Кабановская Гора, протянулась природная территория, лесные массивы, расположено Кабановское озеро».

В основном, платформой пользуются жители города Ликино-Дулёво и дачники, информируют интернет-источники, а в качестве достижений приводят такой факт: «С октября 2014 года на станции размещается билетная касса».

БП 97-й километр: малое приобретение

В реальной жизни появился отсутствовавший в поэме 97-й километр. Почему появился — сказать трудно. В виртуальных просторах о нём сведений никаких, больше о его тёзке в Мордовии.

Вообще-то эта новоприобретённая платформа — часть посёлка Войново-Гора, лежащего на стыке Московской и Владимирской областей. В этом населённом пункте есть ещё одна станция, собственно именуемая Войново, так что 97-й километр — некий приросток.

Возле этой платформы располагается клязьминская заводь Байкал, чуть далее к Крутому — озеро Амазонка, а ещё в нескольких километрах по «железке» — психиатрическая больница № 8 города Орехова-Зуево на улице Торфобрикетной.

Наконец, последнее изменение, вносящее диссонанс между литературной основой и действительностью — платформа 105-й километр. Она теперь носит гордое имя Глубоково. Находится между Усадом и Покровом и ничем героическим не отмечена. В книге на её долю приходится мрачный отрывок встречи Ерофеева с сатаной, подозрение героя о том, что неверен его путь и, наконец, чёрное забытьё.

…Остаётся только надеяться, что большая часть фигурировавших в поэме названий не канет в Лету, а прочно устоит как в жизни, так и в литературе. Всё же хочется, чтобы Петушки были Петушками и не постигла бы их участь Чухлинки.

А Чухлинку всё же жалко.