Как живут ковровские погорельцы после пожара

Корреспонденты «ВВ» вместе со спасателями МЧС по Владимирской области побывали в Коврове в опустевшем после пожара доме-коммуне на улице Социалистической. И поговорили с семьями, которые остались без крова и нуждаются в помощи.

Говорят, что два переезда равны одному пожару. На самом деле — так себе сравнение. Потому что ощущение стресса и отчаяния от слома налаженной жизни, сопутствующих уничтожению собственного жилья в огне, описать невозможно.

Как уже рассказывали «ВВ», 3 августа в Коврове сгорел многоквартирный дом. Пока вопрос с обеспечением погорельцев постоянной жилплощадью находится на стадии решения, корреспонденты «ВВ» отправились узнать, как сейчас живут пострадавшие от пожара люди, что их тревожит и как им помогают власти на местах.

Когда мы приезжали в Ковров в прошлый четверг, сгоревший дом № 10 на улице Социалистической охраняли сотрудники ГУ МЧС и полицейский патруль.

Спасатели сопровождали жильцов, приезжавших забрать вещи из комнат, не затронутых огнем, потому что без сопровождения ходить по дому опасно для жизни. На четвертом этаже, например, обрушились перекрытия. В этом доме они деревянные — выгорели.

Там, на верхнем этаже, был эпицентр возгорания, огонь ушел на крышу и быстро распространился на все здание. Пожары в этом доме случались и раньше. Но локальные. Сейчас же людям фатально не повезло. То, что не уничтожил огонь, залили при тушении. Две недели спустя в коридоре еще остаются лужи. Как поведут себя отсыревшие деревянные балки, предсказать сложно. Даже стены кое-где обрушились. Так что предосторожности оправданы. Как и полицейское патрулирование: все двери в квартирах снесены, а жильцы еще не успели вывезти имущество.

Дом угловой. Большой, четырехэтажный. Первый этаж занят магазинами и кафе. Но все закрыто. Вход в супермаркет опечатан. На самом углу в эркерном помещении располагалась аптека. Ее фасад чистенький, недавно покрашенный, окна пластиковые, дверь-жалюзи. Владельцы вкладывались в свой бизнес. А теперь все их усилия пошли прахом.

Был элитным, стал проблемным.

Построен этот дом в 1930 году — как дом-коммуна. В Коврове было три таких объекта. По тем временам жилье считалось элитным. В этих домах — пусть и не в каждом жилом помещении, а на этаже — были канализация и водоснабжение. Редкая роскошь для Коврова начала века. У большинства горожан все «удобства» находились во дворе, а воду носили с уличных колонок.

В домах-коммунах предполагались ясли, «красные уголки», библиотеки — все для комфортной и рациональной жизни работающих. Селили в таких домах в основном инженерно-технический состав крупных предприятий. С тех пор прошел почти век. Из разряда элитного жилья дома-коммуны перешли в разряд жилья проблемного: «Система коридорная, на 48 комнаток всего одна уборная». Правда, собственными силами жильцы завели воду в свои комнаты — так что раковина и стиральная машина были почти в каждом жилом помещении. Большего не позволяли ни планировка дома, ни площадь комнатушек. Зато и стоимость таких квартир-студий в доме на Социалистической была весьма бюджетной — обзавестись собственным отдельным жильем могли позволить себе не самые обеспеченные люди. Материнского капитала хватало, чтобы выкупить достаточно большую по меркам этого дома комнату в 15 «квадратов». И покупали. Ведь дом не числился до пожара аварийным. Из 110 помещений в доме — жилых 106: 90 квартир и 16 комнат. Только 18 жилых помещений находились в муниципальной собственности, остальные — в собственности граждан. У некоторых собственников сгорели документы, теперь их нужно восстанавливать, чтобы получить компенсацию за утраченное жилье.

Трагическое «вдруг».

Татьяна Кузьмичева грузит диван — теперь единственное ее имущество.

— Я только в июле эту комнату купила, и диван этот… Когда случился пожар, меня в городе не было. Вернулась, а тут такая жесть. Только диван и остался, — поделилась горем девушка. — Теперь не знаю, куда идти. Я еще даже компенсацию не получила. Завтра поеду в администрацию узнавать, что и как. Где мне жить. Сейчас к подруге подалась.

Еще месяц назад Татьяна была на седьмом небе от счастья. Ей удалось обзавестись собственным отдельным жильем для себя и дочери за 130 тысяч. Деньги она набрала с огромным трудом. Ковровчане говорят, что ей действительно повезло. Удачное стечение обстоятельств — плохое состояние комнаты и желание продавца поскорее продать метры. Даже в старых домах с частичными удобствами таких цен давно нет. Теперь, когда везению резко наступил конец, Татьяну съедает отчаяние — даже если ей компенсируют эту сумму, то еще раз ей вряд ли удастся найти жилье так дешево.

В сопровождении сотрудника МЧС мы с Татьяной поднимаемся в ее комнату, которую она так удачно приобрела и так внезапно потеряла в один несчастный день. На входе на этаж нас встречает брошенная детская коляска. На веревке в коридоре висит белье, рядом — детские качельки. Через снятые двери видно то, что осталось от прошлой жизни жильцов дома. В одних комнатах — разгром и ужас. То ли результат пожара и тушения, то ли люди уже вывезли, что смогли, бросив ставшее непригодным. В других — такой вид, будто жильцы ненадолго отлучились. Люди жили, радовались, ругались, строили планы. И вдруг из-за одной не потушенной сигареты все эти планы поломаны…

— Все настолько внезапно случилось, — вспоминает руководитель подразделения одного из банков, офис которого находится в соседнем со сгоревшим доме, Руслан Трещалин. — Я ехал с обеда, вижу — крыша дымится. А потом огонь очень быстро распространился. Мы переживали, боялись, как бы на наш дом огонь не перекинулся. Он такой же, с деревянными перекрытиями. Хорошо, что пожарные вовремя подъехали, работали слаженно. Их, наверное, даже из отпусков вызывали, потому что многие приезжали на своих машинах и прямо здесь быстро переодевались. Видно все силы, какие можно было задействовать, задействовали. Сразу не могли начать тушить, потому что сначала жителей эвакуировали. Здесь «скорая» стояла. Мы тоже помогали, воду носили — кому попить, кому ополоснуться от сажи.

Без крова, но не без помощи.

Жильцов дома эвакуировали в ДК имени В.А.Дегтярева — он как раз напротив, через дорогу. Обеспечили питанием. Оперативно решили вопрос с расселением. Кому некуда идти, мэрия заселила в гостиницу «Ковров». Кого-то потом забрали родственники. Сейчас в гостинице живут 35 человек. Среди них — семеро детей.

63-летний Валерий Гамозин эвакуировался только с документами: «Вышел на балкон. Сосед сказал — крыша дымится. У меня сначала дыма вроде не было. Думал, пережду в комнате, пока потушат. Потом слышу, пожарные ходят по коридору, стучат в комнаты и говорят жильцам выходить на улицу. Открыл дверь, а там дым — дышать нечем. Схватил документы. У меня ноги больные. Боялся, что если возьму, например, телевизор, то могу с ним на лестнице упасть. Не рискнул. Так и остался на улице с одними документами. Спасибо, что сразу в гостиницу поселили.

Еще одни постоялец — 13 летний Данил во время пожара тоже был дома. Спал. «Меня телефонный звонок разбудил. Позвонила мамина подруга. Сказала, что их дом горит. Наверное, в интернете увидела. Я не в курсе даже был. Хотел выйти в коридор, не смог найти ключ. Дым уже чувствовал. Но меня пожарные вытащили. Здесь все нормально, но дом жалко. Там все друзья. Не знаю, что теперь со школой будет».

В гостинице при заселении учитывали и состояние здоровья людей, и наличие в семьях детей.

— Двоих пожилых, у которых проблемы со здоровьем — Валерия Гамозина и женщину, передвигавшуюся с двумя палочками, поселили на втором этаже, чтобы им не так сложно было спускаться и подниматься. Женщину сейчас забрали родственники. Семьи с детьми поселены в отдельные номера со всеми удобствами, — рассказывает главный бухгалтер гостиницы Светлана Кондратьева. — Администраторы и горничные работают круглосуточно. И любые проблемы, возникающие у наших постояльцев, могут разрешить.

Семья Любови Эгеновой с двумя сыновьями сейчас живет в двухместном номере со всеми удобствами. В сгоревшем доме у нее была комнатка в 15 метров без удобств на четверых. Но зато своя. И своя стиральная машина.

Жизнь погорельцев сейчас больше всего омрачает неясность перспектив из-за недостатка информирования. Ковровские власти первоначальную помощь пострадавшим организовали очень оперативно: все, кто обратился, сразу же получили сначала 3 тысячи рублей от города и 10796 рублей по линии соцзащиты — на первоочередные нужды. Деньги выплачивали по справке о пожаре в день обращения или на следующий день. Срочная социальная помощь — продуктовыми наборами, одеждой, товарами первой необходимости — оказывается на базе комплексного центра социального обслуживания населения. В соцсетях горожане тоже собирают помощь для погорельцев — от одежды до мебели и бытовой техники.

— Мы и расчетный счет открыли, чтобы граждане могли помочь, — сказала глава Коврова Елена Фомина.

Городской Совет в экстренном порядке принял решение компенсировать часть затрат на найм жилья. Но для этого нужен договор об аренде, на который неохотно идут те, кто сдает квартиры нелегально. А у агентств расценки выше компенсаций.

— Нам только 50 тысяч, сказали, положено! Что на 50 тысяч можно купить? Даже мебель не купишь. Мебель вся сырая и провонявшая осталась. Оттуда ничего не заберешь. Одежда даже после двух стирок пахнет. Я хочу, чтобы мне выделили жилье, пусть пустое. А не говорили — вот тебе 50 тысяч и иди, куда хочешь, — возмущалась Любовь Эгенова.

Когда ей объяснили, что 50 тысяч за частично утраченное имущество получит каждый из прописанных в пострадавшем от пожара жилье, а за саму жилплощать будет другая компенсация, то женщина немного успокоилась. Хотя сказала, что поверит в это, только когда переедет в новое жилье. Любовь — мама двоих детей, инвалид. И вполне могла бы рассчитывать не только на денежный выкуп утраченного жилья, но и на получение комфортной квартиры нормальной площади, если бы встала в свое время на очередь как нуждающаяся в улучшении жилищных условий.

Вера Арбатская сейчас живет на даче. Там она была и во время пожара. «Там можно жить. Но только до холодов. А так я бомж теперь! Еще сказали, что мне никакой компенсации не положено, раз меня в комнате не было в день пожара. Лучше бы эта комната сгорела совсем! У кого все сгорело тем деньги выплатили». При этом компенсация ей тоже полагается! И за частично утраченное имущество, и за комнату. Возможно, непонимание возникло потому, что разговор, который так расстроил женщину, состоялся до экспертизы, признавшей дом непригодным для дальнейшего проживания и до оценки степени ущерба, причиненного движимому имуществу.

То, что в доме после пожара жить нельзя, всем было понятно сразу. Но на это «понятно» нельзя выделить бюджетные деньги. Нужно заключение экспертизы. Только на его основании дом № 10 по улице Социалистической признан аварийным и включен в программу расселения, которая позволит выделить из вышестоящих бюджетов средства на расселение. Для выделения компенсации за утраченное движимое имущество — нужно заключение комиссии по каждой квартире.

Городские власти несколько раз собирали жильцов. На эти встречи приходили не все. Зато информация распространялась по принципу испорченного телефона.

В субботу, 14 августа, в Ковров на встречу с погорельцами приезжал Владимир Сипягин. Пока ждали губернатора, пострадавшие от пожара засыпали вопросами главу Коврова Елену Фомину.

«Почему нас двое прописано, а пострадавшей считают только меня? Дочь всю жизнь здесь прожила!». «А нам почему только 50 тысяч на двоих?». «Мне сказали, что мне ничего не дадут, у меня мебель не сгорела, только пролита — сушите, проветривайте!».

Людей понять можно. Они в сильнейшем стрессе и не обязаны знать все нюансы законодательства. Плюс, наши люди, хоть и выступают дружно за частную собственность, не всегда понимают, что риски в этом случае тоже становятся их «собственностью».

В тех же США владельцам сгоревшей недвижимости пришлось бы рассчитывать только на страховку или подавать в суд иски на взыскание ущерба с виновника пожара. А у нас государство возместит ущерб всем пострадавшим. Да, никто вместо комнатушек без удобств дворцов не предоставит и на пожизненное обеспечение не возьмет, но равноценное жилье у погорельцев точно будет.

Вот и на встрече с губернатором погорельцам еще раз объяснили, кто и на что имеет право. Нанимателям муниципального жилья предоставят равноценное жилье. У собственников жилье выкупят. Выкупная стоимость одного жилого помещения, по предварительным оценкам, составит от 330 тысяч до 1,2 млн рублей. За эти деньги аналогичное сгоревшему, а то и лучшее жилье подобрать реально.

За частично утраченное движимое имущество выплатят по 50 тысяч, а за полностью утраченное — по 100 тысяч каждому из реально проживавших из приписанных в сгоревшем доме. Помимо этого, людям, доход которых в расчете на каждого члена семьи меньше 15 тысяч, положена дополнительная выплата по соцконтракту — по 71 тысяче на человека.

На встрече снова были не все погорельцы. Поэтому решено создать общий чат, в котором чиновники будут отвечать на вопросы пострадавших.

— С государственными мерами поддержки порой бывает непросто разобраться даже нам, а уж простым людям понять, какие документы нужно собрать, тем более сложно. А иногда они просто не знают об этих возможностях. Поэтому, уважаемые коллеги, надо разъяснять, хоть по 10 раз. Если есть необходимость, сопровождайте каждого, направляйте, помогайте собрать нужные документы, — поручил губернатор сотрудникам областной и городской администраций.

Срок, к которому жилищный вопрос всех погорельцев должен быть решен — октябрь: «Мне нужна таблица с разбивкой по квартирам и каждому человеку. Чтобы я понимал: вот это сделано к такому сроку, а вот здесь нужна дополнительная помощь. Нужен конкретный план в датах и действиях. На особый контроль беру подбор квартир для семей с детьми. Если необходимо помочь, поможем. Собирайте риэлторов и застройщиков. Подъеду — переговорим. К октябрю те, кто снимал муниципальное жилье, должны справить новоселье, а собственники жилья — получить деньги на счет».