Областная клиническая больница: Испытано на себе

Предыстория

Изначально я решил, что моя ситуация терпит, поэтому буду лечиться бесплатно, параллельно изучая нашу медицину. Как я и подозревал, бесплатно — значит долго. Моя история знакомства с владимирской медициной от первого обращения к врачу до операции длилась почти год.

Впервые по поводу новообразования в области шеи я пришел в поликлинику в сентябре 2020 года. Хирург направил меня на УЗИ, а после — на консультацию в Областную клиническую больницу.

Врач областной больницы отправил меня в онкодиспансер на пункцию. По ее результатам доктор сообщил, что онкологии она не видит, значит, заниматься мной здесь не будут.

Затем опять был хирург и очередное направление. На этот раз, на МРТ. Сразу сделать её не получилось: не было квот. Пришлось, конечно, подождать: не хотелось отдавать около 7 000 рублей за услугу, которую мне обязано обеспечить государство. К счастью, в моей ситуации ожидание было возможным. Уже в январе этого года мне сделали МРТ в Областном диагностическом центре (ул. Каманина, д. 25а), благодаря чему наконец-то удалось поставить диагноз — боковая киста шеи.

После снова был хирург в поликлинике по месту прописки, антибиотики «на всякий случай», и очередная консультация в ОКБ, где мне назначили операцию на апрель.

К слову, операция должна была состояться еще в октябре, но тогда ОКБ перепрофилировали в ковид-госпиталь. Ждать следующей возможности лечь в стационар пришлось более полугода.

В апреле тоже ничего не вышло: на подступах к больнице меня задержали сотрудники «правоохранительных органов» и отправили в спецприемник для административно задержанных, в котором я провёл 9 суток.

В мае пришлось снова идти в ОКБ, чтобы мне в очередной раз назначили операцию. В итоге, её запланировали на 21 июня.

Спустя месяц, когда меня уже почти госпитализировали, врач ОКБ отправил меня домой. Внезапно оказалось, что мои анализы указывают на воспалительный процесс: повышены лейкоциты в моче, поэтому надо сперва вылечиться.

Подозревая неладное (еще 2 месяца назад у меня не было выявлено никаких проблем), я пересдал анализ. Как я и думал, оказалось, что всё в норме. По словам уролога, предыдущий результат был ошибочным.

28 июня я наконец-то лег в больницу. Мне повезло: через день после госпитализации нам сообщили, что на следующей неделе хирургический корпус снова перепрофилируют в ковид-госпиталь, но операцию должны успеть сделать.

Больница

Утром 28 июня я пришёл в приёмное отделение хирургического корпуса (№ 4) ОКБ. Сотрудники попросили копию паспорта, полиса, СНИЛСа и завели на меня медицинские документы. После этого мне дали бумажку, в которой нужно было написать свой рост, вес, перенесенные заболевания и телефон ближайшего родственника. Потом меня провели в отделение челюстно-лицевой хирургии, расположенное на 3-ем этаже.

Челюстно-лицевое отделение занимает половину 3-го этажа 7-этажного здания. В нём расположены палаты для пациентов, комнаты для врачей и сестер, процедурный и перевязочные кабинеты.

Кроме челюстно-лицевой хирургии в 4-м корпусе есть отделения гинекологии, травматологии, колопроктологии, сосудистой и торакальной хирургии.

В непосредственной близости от хирургического комплекса находится вертолетная площадка. Из окон больницы можно было видеть, как несколько раз в день сюда прилетает вертолет санавиации, который перевозит тяжёлых больных. Для многих пациентов стационара наблюдения за полетами стало своего рода развлечением.

С утра до вечера больные могут свободно гулять по территории. Можно спокойно выйти за ее пределы и купить продукты в ближайшем магазине.

В 19.00 больница официально закрывается для посетителей. В первый день примерно в это время заперли дверь во внутренний дворик, но в остальные дни её закрывали позже. Так что пациенты, которые хотели покурить, могли спокойно выйти на улицу.

День в больнице начинается с 8:00, когда всех будят на уколы. Второй укол делают через 12 часов, в 20:00.

Завтрак дают после 8:00, обед — с 13:00, ужин — после 17:00.

На завтрак — простая каша и компот, на обед — суп и второе (довольно скудные), на ужин — только второе. В первый день мне даже не положили курицу, а выдали только гарнир: сказали, что вновь прибывшим мясное не положено.

Я лежал в довольно просторной пятиместной палате. В первый день вместе со мной было двое пациентов — им делали операцию по удалению зубов (одному — под местным наркозом, другому — под общим). Потом к нам подселили ещё одного больного — у этого человека была сломана челюсть и он не мог говорить.

Впрочем, разговаривать нам не слишком хотелось: у всех были гаджеты с интернетом. В этом заключался контраст со спецприёмником: в последнем нам не давали телефонов, поэтому все были заняты разговорами друг с другом.

Условия стерильности в больнице, на мой взгляд, оставляют желать лучшего. Как и в других медицинских учреждениях нашей области, здесь тоже водятся тараканы. Но надо отметить, что мне на глаза попался только один.

Операция

Утром 1 июля меня отвезли в операционную на 7-й этаж. Операции мне пришлось ждать около часа: врачам не давали «наркотик». Большую часть этого времени я провел лежа на операционном столе.

Когда пришло время, мне вкололи предварительную анестезию в вену, затем приложили к лицу маску, после чего я погрузился в глубокий сон. Потом мне ввели специальную трубку в трахею, хотя этого я уже не почувствовал.

Операция длилась примерно 1,5 часа.

В 11.30 я очнулся. От наркоза отошел довольно быстро. Первым делом обрадовался, что могу мыслить и понимаю врачей, которые спрашивали, как меня зовут. Снов я не видел и боли не чувствовал. Спустя полчаса уже мог говорить, писать и слегка держаться на ногах.

Моим лечащим врачом был Потапов Денис Сергеевич. При первом знакомстве он показался мне слишком молодым, но после нашего общения я проникся к нему доверием. Он ничему не удивлялся и всегда был спокоен. К тому же, мой доктор оказался аккуратным человеком с чувством юмора. Думаю, это очень важные качества для хирурга.

Кстати, боковая киста шеи — довольно редкое и малоизученное заболевание, причина которого кроется в нарушении эмбрионального развития. Некоторые врачи считают, что в 25% случаев вовремя неудаленная киста перерождается в злокачественное новообразование. Единственный способ от нее избавиться — хирургическое вмешательство. Причины её возникновения — аномалия развития жаберных щелей, которая происходит на 4-6 неделе беременности. Так что можно считать, что после операции я перестал быть неправильной рыбой, а стал полноценным человеком.

В то время, как я лежал, родственников в отделение не пускали. Когда в день операции ко мне попыталась проникнуть жена, ее выгнал бдительный младший медперсонал, объяснив запрет на посещения коронавирусными ограничениями.

В остальном больница не препятствует встречам с родными и друзьями. В любой момент пациент может встретиться со своими гостями.

К вечеру пятницы в нашем отделении осталось всего 4 человека, трое пациентов и одна медсестра: всех пациентов спешили поскорее выписать, чтобы подготовить помещение к коронавирусным больным.

Утром в субботу мне сделали перевязку и отправили домой. В моей палате оставался только один пациент, тот самый, который не мог говорить.

После операции моя температура держалась высокой еще несколько дней. В первые 2 ночи она повышалась до 38,5, в дальнейшие пару дней держалась на уровне чуть выше 37, а потом стала нормальной.

В понедельник я снова приехал в ОКБ, чтобы убрать дренаж. Швы мне сняли через несколько дней в поликлинике по месту жительства. Сейчас на месте разреза остался только шрам длиной не более 6 см

Вывод

Лечиться бесплатно в нашей стране можно, но сложно. Если вы решили идти по этому пути, запасайтесь терпением: это будет долгая история со множеством преград.

Однако, несмотря на все сложности, от этой медицинской истории у меня остались позитивные впечатления. Порадовало неравнодушие докторов: многие медики начали меня узнавать и даже интересовались, как мои дела. Уверен, что в России немало хороших специалистов. Думаю, мне повезло столкнуться именно с такими врачами.