Вязниковский слесарь оказался гитлеровским обер-полицаем
В начале декабря 1944 года на станцию Вязники прибыли беженцы. Эшелон пришёл из западных областей Советского Союза — с разоренных и только что освобожденных от оккупантов территорий. Среди пассажиров был 37-летний Франц Игнатьевич Буко — белорусский крестьянин, освобожденный Красной Армией из гитлеровского трудового лагеря для гражданских лиц близ эстонского города Кохтла-Ярве. Тогда еще никто из местных не знал, что этот «беженец» ещё недавно служил у гитлеровцев.
Слесарь — бывший комендант
В лагерь Буко попал из немецкой тюрьмы в Риге, а до того находился в тюрьме города Двинска. Как пострадавший от гитлеровцев, он без особых проблем выехал вглубь страны и оказался в Вязниках. Там поступил на работу на вязниковскую фабрику имени Розы Люксембург. Был слесарем-водопроводчиком механической мастерской. Получил служебное жилье — отдельную квартиру. И даже завел роман с заведующей детской столовой Ново-Вязниковского сельпо.
Человек он был общительный, работал неплохо. И тем большей неожиданностью для сослуживцев и знакомых Буко стал его арест в июне 1947 года. Взяли его сотрудники Управления МГБ Владимирской области.
В качестве полицейского начальника Буко участвовал в арестах и расстрелах советских граждан.
Оказалось, что белорусский «беженец» в годы Великой Отечественной войны служил во вспомогательной гитлеровской полиции, причем не рядовым полицаем, а занимал должность волостного коменданта. Факт этой службы он скрыл.
Убивал и грабил
В постановлении на арест говорилось: «Буко, проживая на временно оккупированной немцами территории в Робежниекской волости Двинского (Даугавпилского) уезда Литовской ССР, в 1941 году добровольно поступил на службу комендантом полиции Двинского уезда. Выполняя обязанности коменданта, зверски относился к мирному населению. В августе 1941 года лично, с участием полицейских, расстрелял трех советских граждан».
Были и факты ограбления мирного населения. И других преступлений. Всё это подтвердили свидетели. И соучастники по расстрелу советских граждан — также арестованные.
Следствие по уголовному делу Буко велось довольно долго. Его разрабатывали еще с 1945 года. МГБ Латвии выявляло пособников немецких оккупантов, допрашивало их, искало свидетелей из числа местных жителей. В процессе данной работы «всплыла» информация и о Буко. К тому времени он уже попал в поле зрения МГБ.
Версия полицая
Поначалу Франц Буко пытался отпираться и обманывать. Его версия событий была вкратце такова. После того, как из местности, где он жил, отступили части Красной Армии, там, якобы, начались грабежи. Кто кого грабил — непонятно, но соседи посоветовали Буко организовать охрану территории. Что-то наподобие народной дружины. Охранникам выдавались повязки вспомогательной гитлеровской полиции, но это лишь символически.
И Буко, выбранный начальником, с сотоварищи вооружились и стали охранять. А заодно задерживать всех подозрительных и передавать их немцам. Ловили коммунистов, комсомольцев и попавших в окружение красноармейцев. И ещё евреев, которых отправляли в гетто.
Однажды, признался Буко, его подчиненные психанули и пойманных евреев — двух мужчин и женщину не отдали немцам, а отвели до ближайшей ямы и расстреляли. Но сам Буко-де не стрелял.
Так и служили эти «дружинники», а если и общались с немцами, то лишь по необходимости. А потом Буко и вовсе стал крестьянствовать, из полиции ушел, и даже в январе 43-го был арестован немцами по подозрению в связях с партизанами. Однако его не расстреляли и даже не осудили, а отправлен на принудительные работы в механическую мастерскую в городе Кохтла-Ярве в Эстонии. Там он и трудился до освобождения красноармейцами.
Правда, собранная по крупицам
Однако свидетели говорили совсем иное. Информация о работе Буко на немцев собиралась буквально по крупицам. И в итоге под грузом неопровержимых улик он был вынужден давать уже совсем иные показания:
— Поступлением на службу в немецкую полицию я имел намерение войти к немцам в доверие, так как я до прихода немцев в своем селе работал секретарем классного уголка Ленинской комнаты, а с приходом немцев на нашу территорию я боялся ареста со стороны немецких властей как советского активиста. Поэтому мне хотелось выслужиться и показать себя как враждебно настроенного по отношению к Советской власти.
Служба в полиции, Буко неоднократно проводил обыски у местного населения. Лично выезжал на задержание и арест лиц из числа советских активистов.
— Из числа задержанных три человека нами было арестованы и три человека еврейской национальности расстреляны. Кроме этого, мною намечались к аресту две девушки, руководители комсомольских организаций, но последние успели куда-то скрыться, а поэтому и не были задержаны,— сообщал арестованный в своих признаниях.
К стенке не поставили
Пытаясь обелить себя, Буко составил список из 22-х своих бывших коллег-полицейских. Каждому дал краткую характеристику. Например, такую: «Борейко, латыш, до войны служил в погранохране Латвии. В июле 1941 — охранник полиции в Дагде. В сентябре 1941 года принимал участие в расстреле крестьянина и учителя».
В свой черед, значившийся в этом списке полицаев под № 16 Владислав Измайлович, арестованный в 1946 году в Латвии органами МГБ, на допросе показал, что в местечке Робежниеки в августе 1941 года были расстреляны граждане еврейской национальности. При этом уточнил, что их расстреливали комендант полиции по фамилии Бука (так он назвал Буко), его помощник Павлович, а также полицейские Бакша и Петушкевич.
Постепенно Франца Буко следователи припёрли к стенке.
Правда, поставить к стенке его все-таки не смогли. В послевоенной эйфории, когда на скамью подсудимых попало множество генералов и начальствующих лиц поверженного Третьего Рейха, приговаривать к расстрелу полицаев, пусть даже не рядовых, получалось лишь за самые вопиющие злодейства. Видимо поэтому бывший полицейский комендант и вязниковский слесарь высшей меры все-таки избежал.
Реабилитации не подлежит
В октябре 1947 года Франц Буко военным трибуналом был признан виновным в измене Родине. Его приговорили к 25 годам каторжных работ. Из сталинских лагерей он не вернулся. Так что справедливого возмездия карателю и приспешнику гитлеровцев избежать не удалось.
В 1992 году деяния этого обер-полицая прокуратурой Владимирской области были оценены как «оказание помощи иностранному государству, с которым СССР находилось в состоянии войны».
Выносить протест о переквалификации преступления было признано нецелесообразным, так как реабилитации Франц Буко все равно не подлежал.
Читайте по теме
https://youtu.be/dqSNmlA0PVg Более шестисот жителей Вязниковского района, в том числе 168 детей, остались без отопления. Как…
В ночь на понедельник трое неизвестных ограбили Вязниковский историко-художественный музей. Похищены три картины Шишкина, Коровина…
Губернатор дал три дня Владимиру Безрукову на спасение Вязниковского роддома. Департамент здравоохранения в этот срок…