Екатерина Градова: я растворилась в тишине

Екатерина Градова, сыгравшая радистку Кэт в фильме «Семнадцать мгновений весны», скончалась на 75-м году жизни. В последнее время актриса жила во Владимирской области. В наших краях она отдыхала от московской суеты. Екатерина Георгиевна вообще избегала светской жизни и прессы. Но в 2003 году Екатерина Градова согласилась нарушить свое уединение и встретиться с журналистом «Призыва». Мы публикуем это интервью целиком в память о легендарной «радистке Кэт», великой актрисе и большом человеке.

— Мы зимой рассказали, что вы вот уже 9 лет проводите в наших краях лето. Недавно купили квартиру во Владимире. Читатели спрашивают: вы действительно стали нашей землячкой, полностью отказавшись от столицы?

— Да, чтобы быть ближе к своему деревенскому дому, мы приобрели квартиру во Владимире. Небольшую, около 80 квадратных метров, на улице Мира. Но полностью перебраться из Москвы пока не можем: Маша (дочь Градовой и Андрея Миронова. — Прим. автора) много снимается, занята в театре. А внуку всего 11 лет, и забота бабушки ему необходима.

Я с удовольствием осталась бы здесь. Никаких прелестей в столице я не вижу. Москва — это город-вампир.

— А почему выбрали Судогду и Владимир?

— Я стремилась убежать из Москвы, исчезнуть из привычного круга и раствориться в тишине и уединении. Один близкий человек указал мне на Владимирщину. В этих краях я не бывала, но знала, что в триаде наших столиц Киев-Владимир-Москва роль Владимира велика. Он скромно уступил Москве духовное, экономическое и политическое место. Сейчас его роль в духовной жизни России усиливается.

Только не перестаю удивляться, что даже здесь, в сердце православной державы, позволяют витийствовать разнообразным сектантам. Мне это больно видеть.

Когда мы приехали в Судогду, здесь была духовная пустыня: грязные улицы с именами революционеров, заброшенные церкви, в алтарной части храма великомученицы Екатерины — торговый прилавок, кругом сквернословие.

В первом крестном ходе нас было несколько человек. Ничего себе, подумалось, Святая Русь! Но с появлением здесь отца Георгия Морохина городок начал духовно преображаться. Колокольный звон зазвучал, действует храм Святого Князя Александра Невского, на службы приходит много молодежи.

Отец Георгий строг со всеми. С ним я спокойна — не даст пропасть. Недавно наши московские друзья помогли батюшке сделать замечательный сайт «Православие на земле Судогодской«.

Теперь этот край стал нам родным. Хочется быть полезной здесь в духовном плане. Каждый раз уезжаю отсюда с сожалением. Хотя все 9 лет мы достраиваем и перестраиваем свой деревенский дом. Дочь первое время упрекала, что забрались в глушь, трудно добираться. Сейчас привыкли. С соседями ладим, друзья появились.

— Чем наполнены здесь дни?

— Домом, хозяйством. Но это не главное. У нас бывает много детей. Читаем, изучаем Закон Божий, историю, рисуем, вышиваем, делаем картины из соломки, 2 раза в день по часу плаваем, ездим в паломничество, устраиваем концерты и даже настоящие балы, фейерверки, печем что-нибудь, обязательно отмечаем дни ангелов.

Я внимательно отношусь к тому, что ребята читают, что смотрят по TВ или на видео. Кстати, на видео каждый год снимаю небольшие интервью с ними. Это наглядно показывает, как они взрослеют. Нам интересно, здоровье бы только не подводило.

— Ваша жизнь проходила в свете софитов: Театр сатиры, «звездный» муж, «звездная» роль радистки Кэт. И вдруг вы исчезли из поля зрения.

— Театр постепенно терял для меня привлекательность. А после смерти Андрея стал просто тяготить. Так совпало, что и интересной работы там становилось все меньше. А когда внуку Андрюше исполнился месяц, я совсем ушла из театра.

До 38 лет Господь терпеливо ждал меня. Когда я по-настоящему уверовала, уже не могла вести привычный образ жизни.

— Для такой революции в мировоззрении был толчок?

— Много всего сошлось и переплелось в судьбе и во взглядах. Был период, когда я сильно болела и даже кремлевские врачи не могли определить диагноз. Года два практически не выходила из дома, вес дошел килограммов до 45. Однажды в больнице случайно услышала, как врач сказал моей близкой подруге: «Забирайте ее, пусть хоть последний Новый год дома встретит».

Вот тогда я обратилась к Богу, и болезнь отступила. Потом много всего было. Закончила курс в Свято-Тихоновском богословском институте. Был у меня и благотворительный фонд. Я занималась детьми-сиротами и брошенными стариками. Но пришла к выводу, что благотворительностью надо заниматься без всяких бумаг и бухгалтерий. Преподавала в гимназии, в русской школе. Придумала предмет «Живое слово»: изучение словесности, основанное на Евангелии и Библии, на русской классике.

— Недавно отмечалось 30-летие фильма «Семнадцать мгновений весны». Для вас это дата?

— Конечно. Это не просто фильм, это судьба. И мне напоминают о нем постоянно даже спустя столько лет. Звонят, приглашают на какие-то встречи, просят об интервью.

— Как вы восприняли актерский выбор дочери?

— В детстве, когда Машу спрашивали, что родители делают в театре, она отвечала: «Папа все время ля-ля-ля, а мама все время пла-а-ачет». Она никогда особенно не хотела быть актрисой. И в «Томе Сойере» снималась из-под палки.

Маша с двух лет изумительно танцевала, и Андрей считал, что дочь может стать балериной. Но когда ее показали хореографам, она свредничала и ловко скрыла свои способности. Маша вообще не любила, когда ее рассматривают, начинала эпатировать. А сама за всем очень внимательно наблюдала — «микроскопила» всех. Была молчаливым ребенком, как отец. Любила мои театральные костюмы рассматривать, советовала какие-то цветовые решения. Она прирожденный дизайнер. Вы бы видели, какие Маша необыкновенные интерьеры создает!

Почему вдруг дочь пошла в актрисы? Не знаю. Думаю, что бабушка, Мария Владимировна Миронова, посвятила ее в профессию. Это была очень мудрая женщина и сильная личность. Непростой, конечно, человек. Но где вы видели простую личность? Я сейчас только понимаю, насколько права она была.

— Маленький Андрюша Миронов похож на своего деда?

— Потрясающе похож! Он ведь никогда Андрея не видел, а воспроизводит какие-то его словечки, мимику, жесты. В характере много узнаваемого. Например, Андрей был, как мы смеялись, «оптовым покупателем» — любил, чтобы все в доме имелось с запасом. И внук такой же.

— Вас одолевают СМИ, но вы уже давно нигде не появляетесь…

— А это уже к вопросу о свободе слова. Как только я начинаю говорить действительно важные для меня вещи, слышу: «это не наш формат». Даже когда в журнале «Чего хочет женщина?» я, отвечая на этот вопрос, сказала: «Чтобы мои дети жили вечно», почему-то посчитали, что читатели меня не поймут. Но думаю, что читательский формат много шире, чем издательский.