Швейные производства Владимирской области оказались на грани закрытия

В прошлом году, когда вся страна месяцами сидела по домам на самоизоляции, спрос на одежду и обувь упал — временами пропорционально падению платежеспособности граждан. А затраты и — вместе с ними — себестоимость продукции выросли. В итоге сейчас швейные предприятия во Владимирской области буквально на грани закрытия. Что делать?

— В мире продажи одежды и обуви сократились на 40%, а в России — на 60%. Это настоящая катастрофа! Никто так не пострадал, как мы. Разве только Бангладеш, — не сдерживали эмоций руководители швейных предприятий Владимирской области во время рабочей встречи в Общественной Палате региона.

Такое падение само по себе критично, а если учитывать низкую маржинальность отрасли, это почти приговор.

— В Советском Союзе в швейное изделие закладывалось 25% рентабельности. Сейчас — 3-4%, а рентабельность в 5-8% считается очень хорошим показателем, — говорит гендиректор АО «Сударь» Екатерина Степанова. — Мы не конкурентны иностранным производителям по ценообразованию и не можем из нашей прибыли покрыть растущие издержки. А сейчас прибыли вовсе нет! Так что мы на грани исчезновения!

У большинства легально работающих швейных предприятий половина выручки уходит на отчисления в бюджет, половина — на зарплаты сотрудникам. На развитие ничего не остается. Льготные кредиты — вещь отличная, только и их на убытках обслуживать не получится. До кризиса худо-бедно наши швейники концы с концами сводили, хотя перспективы и тогда не особо радовали. Продажи мужского костюма через интернет-площадки упали в 10 раз. У покупателей нет ни средств на приобретение новых костюмов, ни особой необходимости — работают на удаленке, в театры и на светские рауты не ходят. Похожая ситуация с верхней одеждой. Но в других странах отрасль поддержали госзаказами.

Тонете? Тоните!

Например, знаменитые итальянские швеи, работающие на ведущие дома моды, отшивают медицинские маски. Это дороже, чем штамповать маски на станке, и квалификация швей избыточна для такой работы, но зато никто не остался без средств к существованию, а отрасль не потеряла кадровый потенциал.

А у нас — все оборудование импортное, запчасти к нему — тоже. Ткани в основном тоже зарубежные. Доллар подорожал — резко выросли затраты на обслуживание машин и стоимость сырья. И это без доставки. «Стоимость контейнерных перевозок выросла в 8 раз! Стоило 900 долларов, а сейчас 8 тысяч!» — возмущается учредитель ООО «Светлана» Светлана Митрофанова. Так еще и НДС подняли — с 18% до 20%.

— Мы до кризиса не очень замечали НДС даже в 18%. Но когда у нас НДС подняли до 20%, а в Китае опустили до 13%, то отрасль просто поставили под угрозу ликвидации, — считает Екатерина Степанова. — При таких условиях рано или поздно производители той же рабочей одежды, которые пока одни из немногих демонстрируют неплохую выживаемость, скажут: «Зачем шить на отечественных предприятиях, если можно в Китае?». Или в Казахстане, Киргизии, там НДС — 8%. А в Турции в отрасли вообще нет НДС.

То есть у всех основных зарубежных конкурентов нашего легпрома налоги ниже. Как и затраты на коммуналку из-за теплого климата. Отсюда разница в себестоимости товара.

Есть два способа отрегулировать конкуренцию. Либо по отрасли налоги снизить, либо ввести заградительные пошлины на импорт. Повышение пошлин противоречит нормам ВТО. Да и совсем без конкуренции рынок оставлять нельзя. А вот налоги — внутреннее дело.

— Самый больной вопрос для нас — НДС, — отметила директор ООО «Славянка Текстиль» Ольга Дерябина. — Мы просим снизить его до 10%. Доля налоговых поступлений от легпрома в федеральном бюджете настолько незначительна, что это никак не отразится на бюджетных доходах. Там доли процента! Для бюджета незаметно, а для предприятий — значительная поддержка. Но Минфин не идет на это. Хотя мы просим эту меру ввести временно, учитывая кризис отрасли.

Кстати, когда-то в той же Турции, чей текстиль сейчас известен во всем мире, находившуюся «при смерти» отрасль на 3 года освободили от налогов.

Неистребимый контрафакт

Даже с легальными, но находящимися в более тепличных условиях иностранными производителями наши фабрики конкурировать не могут. А что говорить о контрафакте и контрабанде, продающихся на всех рынках?

— Я недавно была в ковровском Пассаже. На верхней одежде, что там продается, маркировка полностью отсутствует, — поведала Степанова. — Хотя с 1 января все товары должны быть промаркированы, а обувь — вообще с прошлого года. И никакой реакции от городских властей и надзорных органов. Это в каждом городе. Зато на наших предприятиях проверяют все: состав тканей, наличие сертификатов, чипирование.

Не обращают внимание облеченные соответствующими полномочиями структуры и на «ИП», в которых числится один человек, а по факту в цехах работает по полсотни швей. Заботятся о создании рабочих мест? Вот только для кого эти рабочие места без «белой» заплаты и отчислений в бюджет?

Не работает и механизм поддержки отечественного производителя через систему госзаказа. На том же совещании в региональной ОП руководитель одного из швейных предприятий поделилась историей, как чуть было не получила такой заказ — на пошив курток для детдомовских детей. Но в итоге поставщик нашел готовый товар по такой же цене. Без маркировки и ужасного качества. Явно не местного производства. Но поставщик — гражданин РФ, значит закупка прошла «у отечественного поставщика». Чиновники, говорят спецы отрасли, наверное, еще и отчитались о поддержке отечественного производителя… А чего боятся те, кому положено следить за исполнением законов? Обвинений в «закошмаривании» малого бизнеса? Ну, так пусть торговцы законы исполняют, а не торгуют контрафактом. Зампред региональной ОП Сергей Бородин предложил подключить к проверкам «Народный контроль» с максимально широким освещением результатов. Может, у общественников защитить закон получится лучше?

Пока не поздно

Но все вышесказанное — далеко не весь перечень проблем легпрома. Уничтожено отраслевое машиностроение, сходит на нет производство тканей, а сырье давно уже импортное. Да и эти каналы поставок скоро исчезнут. Тот же Узбекистан квотирует поставки хлопковой нити в Россию. Узбеки хотят локализовать полный цикл — до готового изделия — переработки хлопка у себя. А об отечественной программе возрождения переработки льна давно не слышно. Будет государственная воля, все это можно восстановить. Но задача не на одно десятилетие.

— Глупо рассчитывать, что нас завалят дешевой одеждой из-за рубежа. После того, как демпинг убьет наш легпром, мы станем и в одежде зависимы. Тогда и цены резко вырастут, — обрисовал перспективы председатель комиссии по экономическому развитию Общественной Палаты Владимирской области Виктор Демидов. — Если мы сейчас хорошую одежду можем себе позволить за большие деньги, то будем плохую покупать за очень большие. Мы — северная страна. Производство одежды — стратегически важная отрасль. Ее поддержка — вопрос социальной стабильности и национальной безопасности.