Ковид по-владимирски — вирусные ингредиенты года

Закрытый на карантин Петушинский район, дефицит на гречку и туалетную бумагу, затяжные гуляния с собаками, ресторанные QR-коды, подпольные корпоративы: чем первая волна ковида отличалась от второй.

Начало эпохи коронавируса во Владимирской области пришлось на середину марта. Температурившие и кашлявшие в январе и феврале владимирцы еще не знали панического страха перед смертельно опасным вирусом. Только в конце февраля СМИ стали рассказывать о тысячах заболевших в Китае, сотнях похоронных процессий в Италии, опустевших улицах Германии. Владимирская область держала нулевую статистику по смертям от ковида дольше географических соседей. Пошли даже разговоры о богоспасаемом регионе. Но пандемия не пожалела владимирцев. Первой официальной жертвой ковида стал 48-летний мужчина, умерший в ковровской больнице 27 марта 2020 года.

Коронавирусная статистика Владимирской области подтверждает российские и мировые данные о двух волнах пандемии. Если весной показатели суточной заболеваемости доходили до 60-80 человек, а в июле-августе опускались до 40-20, то с сентября пошел суточный рост от 50 зараженных в первый месяц осени до 190 — в первый месяц зимы.

Сравнивать первую и вторую волны коронавируса во Владимирской области не совсем корректно, учитывая, что вторая еще не закончилась. Но даже при беглом взгляде очевидно, что меры, принятые весной, были гораздо более жесткими, чем осенью и зимой. А масштаб распространения ковида во вторую волну, напротив, более значительный, чем в первую волну.

С 17 марта на территории Владимирской области ввели режим повышенной готовности, а с 25 марта всем россиянам объявили о нерабочей неделе, которая в итоге растянулась почти на полтора месяца. Перечень организаций и ИП, которым можно было работать, менялся чуть не каждый день, усиливая напряжение в обществе. Многие смогли открыть двери своих предприятий только в июле, а некоторые — не открылись вовсе и сотрудникам пришлось искать новую работу. Меры господдержки, по мнению большинства владимирских предпринимателей, им не особо помогли. Многим пришлось отправлять сотрудников в неоплачиваемые отпуска, на 2/3 оклада, переходить на режим неполного рабочего дня или вовсе распускать штат. Некоторые владимирские предприятия, попали в вынужденный простой и накопили миллионные долги по зарплате.

По домам загнали школьников, студентов, детсадовцев и людей старше 65 лет. Фактически свобода передвижения осталась только у тех, кто продолжал работать, остальным разрешено было выходить только для того, чтобы выбросить мусор, купить продукты, погулять с домашним питомцем. Да и тех, кто ездил на работу, обязали оформлять электронные или бумажные пропуска. Не соблюдающим карантинные ограничения власти грозили штрафами, хотя никто особо не усердствовал в поимке нарушителей. Часть владимирцев режим самоизоляции игнорировала: некоторые — открыто и принципиально, некоторые — под различными предлогами, например, выгулом собаки. Острословы утверждают, что так долго, как этой весной, собаки во Владимирской области не гуляли вместе со своими хозяевами никогда.

В первую волну коронавируса руководство города Коврова даже требовало введения комендантского часа. Но доходило только до закрытия на карантин отдельных территорий. С середины апреля до начала июня карантин был введен в Петушинском районе. Попасть туда можно было только по прописке, на дорогах появились КПП, где проверяли документы. Почти месяц электрички проходили Петушинский район только с одной остановкой в Петушках, по прибытии в город нужно было сообщать о себе в администрацию и отправляться на 14-дневный карантин.

Серьезные ограничения коснулись работы медицинских учреждений Владимирской области. С конца марта был введен запрет на плановую госпитализацию, на посещение поликлиник, на плановую диспансеризацию, профосмотры, вакцинацию и нас санаторно-курортное лечение. Постепенное снятие этих ограничений растянулось фактически до начала второй волны.

Во Владимирской области перестали работать рестораны, кафе, библиотеки, музеи, кинотеатры, выставочные центры, фитнес-клубы, гостиницы, крупные торговые центры, парикмахерские, большая часть магазинов. Были отменены почти все культурные мероприятия, весенняя охота, субботники, первомайская демонстрация и даже торжества в честь 75-летия Великой Победы. Значительно меньше чем обычно верующих собралось в пасхальную ночь во владимирских церквях, хотя посещение храмов официально не ограничивали. Два с половиной месяца, начиная с вербного воскресенья, владимирцам официально запрещено было посещать кладбища, на въездах на некоторые из них даже появились железобетонные блоки. Желающим зарегистрировать брак при подаче документов в ЗАГСах советовали отложить церемонию или ограничить число участников росписи.

Вечерами на всегда оживленных центральных улицах городов не горели витрины и было безлюдно. Многие с наступлением тепла уехали на дачи и сидели там до холодов. Несколько недель в первую волну коронавируса бросалось в глаза явное снижение потока автотранспорта на дорогах Владимирской области. Во Владимире ощутимо увеличились интервалы движения автобусов и троллейбусов, а с 6 апреля городской общественный транспорт стал ходить только до 20:00. Сократились объемы и железнодорожных пассажирских перевозок: с середины апреля были отменены рейсы популярных скоростных «Ласточек» и «Сапсанов», следующих через Владимирскую область. Из-за запрета на международные перелеты пришлось отменить путешествия. Во Владимире, Суздале и других исторических городах по той же причине исчезли толпы туристы.

Привычными стали в это период медицинские маски и бесконтактные измерители температуры, обязательной деталью пейзажа стали бесконечные объявления об антиковидных мерах, метки для соблюдения социальной дистанции, дезинфекторы в костюмах-скафандрах, разносчики еды с большими зелеными рюкзаками для доставки еды. В подъездах часто можно было видеть волонтеров, оставляющих под дверью самоизолированным еду.

Многие мужчины перестали здороваться за руки, женщины — обниматься и целоваться. Зато появились новые варианты приветствия — прикосновением кулаков, локтей, плеч, ног и других частей тела. Мыть рук после улицы у многих стало обязательным ритуалом. В повседневный обиход вошли новые аббревиатуры и словосочетания: ИВЛ, дистанционное обучение, индекс самоизоляции, работа на удаленке, ПЦР, локдаун, санитайзер, социальная дистанция. В ряде городов Владимирской области возродился обычай крестных ходов против «вредоносного поветрия», которые несмотря на все ограничения запрещены не были.

В начале пандемии возник ажиотажный спрос на туалетную бумагу. Вместе с гречкой, рисом и мылом ее сметали с прилавков магазинов. Из-за неработающих парикмахерских сложно стало постричься и покрасить волосы. Проблемы возникли с покупкой спиртного в вечернее время: 14 апреля Владимир Сипягин издал указ, запрещающий розничную продажу любого алкоголя с 19:00 до 10:00 на весь срок действия режима повышенной готовности.

Неопределенность породила множество страхов. С замиранием сердца многие ждали очередных обращений к нации Владимира Путина, больше месяца шли разговоры: введут ли власти страны режим чрезвычайного положения. Перспектива оказаться дома взаперти без средств к существованию пугала людей больше, чем угроза заболеть. Ежедневные статистические данные о заболевших и умерших, напоминавшие жонглирование цифрами, вызывали у владимирцев недоверие и раздражение. Пошли разговоры о неизбежном чипировании, грядущей второй и третьей волне коронавируса, о том, что пандемия закончится, а ограничения останутся, о всплеске преступности и росте самоубийств доведенных до отчаяния предпринимателей. Одна из самых часто повторяющихся фраз на телевидение и радио в этот период была: «Мир уже не будет прежним». Каким именно он будет, никто не представлял.

В конце сентября, после недолгого спада, заболеваемость снова стала расти. В середине декабря в сутки ежедневно прибавлялось уже почти по новых 200 пациентов. Число умерших в день достигало 21 человека. Некрологи в газетах стали занимать все большую площадь. Приметой второй волны стали постоянно снующие кареты «скорой помощи», бесконечные очереди и толкучка в поликлиниках, которые в отличие от первой волны закрывать не стали.

Система здравоохранения Владимирской области работала на пределе, число ковидных коек в больницах региона стремительно сокращалось. Появлялись сообщения, что людей даже с пневмонией и поражением более 50% легких уже отказываются госпитализировать. Возникли проблемы с покупкой в аптеках выписанных лекарств, некоторым приходилось добывать нужные препараты в соседних регионах. Многим пришлось провести дома месяц и больше в ожидании результатов тестов, которые делали очень медленно. Ощущение незащищенности, потеря веры в систему здравоохранения эмоционально дестабилизировали владимирцев.

Жестких ограничений, таких как весной, во вторую волну вводить не рискнули. Из первой волны во вторую перетекла самоизоляция пожилых людей и масочный режим. Режим всеобщей самоизоляции уже не вводился, взрослые продолжали работать, дети — ходить в школы и садики. Был придуман запрет на появление подростков младше 16 лет в торговых центрах без сопровождения родителей. Была приостановлена деятельность развлекательных центров, детских игровых комнат, торгово-развлекательных комплексов. Кое-где были продленны осенние каникулы, где-то на карантин отправлялись отдельные классы. На дистанционное обучение перешли только институты и колледжи.

Серьезно пострадали от второй волны бары, кафе и рестораны. В октябре губернатор Сипягин запретил им работать с 11 вечера до 8 утра. Позднее время закрытия было отодвинуто до 1 часа ночи, но чтобы попасть в заведение от посетителей стали требовать проходить регистрацию по QR-кодам с помощью мобильных телефонов. В ноябре из-за роста заболевших были запрещены корпоративы, банкеты и дискотеки. Запрет действовал и в предновогодние дни. Это не значит, что жители региона массово отказались от удовольствия погулять в шумной компании в ресторанах. Подпольные корпоративы проходили повсеместно, Роспотребнадзору в ходе специальных рейдов удалось «накрыть» лишь ряд таких мероприятий.

Каких-то серьезных акций протеста во Владимирской области за время пандемии не произошло. Ряд граждан, которых условно можно назвать ковид-диссидентами, вооружившись российскими законами, пытались отстаивать свое право ходить в общественных помещениях без защитной маски, но для большинства из них это закончилось наложением штрафов, дела до сих пор рассматриваются во владимирских судах. А член региональной Общественной палаты Григорий Белов заявил, что указ губернатора Сипягина о введении цифровых пропусков нарушает права жителей Владимирской области, и потребовал от прокуратуры принять меры реагирования.

Во время второй волны владельцы ресторанов и кафе несколько раз обращались к губернатору Владимирской области с требованиями отменить запрет на работу общепита в ночное время. Бизнесмены заявили, что подчинённые Владимира Сипягина ничего не делают для оказания поддержки отрасли, несущей огромные убытки: ограничения на работу предприятий общественного питания привели к обвальному падению выручки заведений.

В 2020 году жители Владимирской области реже стали регистрировать браки и разводиться. У многих сорвались отпуска, большинству отдыхать пришлось не на берегу Средиземного или Красного моря, а на пригородной даче, в Крыму или у тетки в глуши под Саратовом. Скромно — без концертов, ярмарок, массовых гуляний и дискотек — прошла во Владимирской области и встреча Нового 2021 года. Пожалуй, главным новогодним тостом и пожеланием стало: «Чтобы скорее закончился этот проклятый коронавирус!».