Анна Лузгина: редкая московская актриса может похвастаться таким репертуаром

За 15 лет работы во Владимирском театре драмы Анна Лузгина сыграла почти полсотни ролей. Среди них такие всемирно известные персонажи, как Антигона, Джульетта, Татьяна Ларина, Нина Арбенина, Эмма Гамильтон, дочь короля Лира Регана, Маша их чеховских «Трех сестер»… Четыре раза талантливая актриса получала приз зрительских симпатий по окончании очередного театрального сезона во Владимире. На фестивале в Тамбове она была отмечена премией «Надежда Союза театральных деятелей» за роль Реганы в «Короле Лире». А совсем недавно на Московском театральном фестивале «Премия Джигарханяна» Анна Лузгина завоевала награду «За лучшую женскую роль» за работу в спектакле «Тайна старого дома».

К счастью, в своем плотном графике востребованная владимирская актриса нашла время, чтобы рассказать читателям «Призыва» о своем пути в актерскую профессию, новых ролях и секретах мастерства. А также порассуждала о судьбе провинциальной актрисы.

— Анна, а вы мечтали быть актрисой?

— В детстве я хотела быть юристом, полицейским, психологом. Но мечты стать актрисой не было, хотя меня к этому тянуло. Я была артистичной, эмоциональной. Я пела в хоре, у меня был самый большой бант, я совершала больше всех телодвижении. Нас просили подавать вот эту энергию, и я подавала столько энергии, что только со скамьи не сваливалась…

Я родилась в достаточно творческой семье: моя мама училась в музыкальной школе, у нас всегда был дома инструмент. И я пошла по ее стопам: тоже училась в музыкальной школе в Вязниках, ходила в театральную студию. Но мне пришлось уйти из нее, потому что я собиралась поступать в музыкальное училище. Для этого надо было сдавать экзамены в музыкальной школе, а на подготовку к ним мне не хватало времени.

И мама чувствовала себя виноватой, что не дала мне развиваться в театральном направлении. Она видела, что мне это нравится, и, когда увидела объявление о первом наборе курса народного артиста Николая Анатольевича Горохова, предложила попробовать. Я как раз заканчивала 10-й класс, мы подготовили программу, приехали — и получилось. 11-й класс я уже заканчивала в вечерней школе, будучи студенткой колледжа культуры.

— Вы поступили на актерские курсы, и вам понравилось?

— Я совершенно не знала, что меня там ожидает. Но нас так это все затянуло. Мы поверили Николаю Анатольевичу и пошли за ним. Он занимался с нами вместе со своей женой Надеждой Ивановной Гороховой, педагогом по сценической речи. К нам приезжали лучшие преподаватели Москвы: Виктор Владимирович Мархасев, Юрий Вениаминович Шлыков со своей супругой давали нам мастер-классы. Я сейчас понимаю, что Николай Анатольевич так нас вдохновил, что мы ничего и никого больше не видели, нам хотелось заниматься только этим.

У меня мысли не возникало куда-либо уйти. Я даже домой редко ездила. За все 4 года учебы я не болела вообще. Один раз у меня был какой-то сильный кашель, но я все равно шла на занятия. Я приходила в аптеку, у меня случался там приступ кашля, на меня смотрели огромными глазами и советовали обратиться в больницу. «Нет-нет, — говорила я. — Дайте мне что-нибудь от кашля, и я пойду». Было очень интересно, я почувствовала себя на своем месте, как бы это нескромно ни звучало.

Именно любимое дело вдохновляет на то, чтобы идти вперед и развиваться, несмотря ни на что!

— Над какой ролью вы работаете сейчас?

— Сейчас я репетирую Аглаю в «Идиоте». Ставит его очень хороший режиссер Петр Гарриевич Орлов, я работала с ним в «Поминальной молитве». Надеемся, что и новый спектакль будет интересен зрителю, потому что там затрагивается очень много тем, от того и жанр спектакля определен как «ощущение романа». Петр Гарриевич нам говорит, что если мы будем линейно играть роман, как телеспектакль, то не сможем передать его глубину, объем, полифоническое пространство, которое в нем возникает. Там есть много моментов, внутренних ощущений, которые без режиссера по пластике нам не донести до зрителя. Если в романе все это поэтапно описывается, то в спектакле мы все вместить не можем. А зрителю, даже не читавшему роман, должно быть понятно, почему герой сейчас так себя ведет, почему Настасья Филипповна такая, что с ней произошло.

— Какова она, ваша Аглая?

— Она разная, как и все люди. Где-то капризная, где-то трогательная, где-то волевая, где-то очарованная. Она любительница приключений, она не хочет жить обыденностью. Ей хочется летать. И она понимает, что, когда видит и слышит Мышкина, она куда-то улетает. Ее к нему тянет, потому что он не такой, как все. А это всегда в человеке притягивает. А Мышкин вообще не от мира сего. Пересказать все невозможно. Там многое на ощущениях, а как рассказать свои ощущения?

— Чему вы учитесь у своих героинь?

— Ну, во-первых, когда ты читаешь такую литературу, как «Идиот» Достоевского, ты умнеешь, взрослеешь, мудреешь… А моя роль — это всего лишь часть общей композиции. И ты у всех героев учишься, у того же Мышкина, например. Ты понимаешь, что осчастливить всех и каждого не всегда получается. Ведь если осчастливить одного, то другой становится несчастным…

— Легко ли вы входите в роль?

— Не могу определенно сказать, потому что каждый раз это всегда что-то новое. На какой-то спектакль нужно одним образом настроиться, для какого-то уже в процессе, то есть ты вступаешь в действие и следуешь по ситуации… Нет, мне кажется, какого-то одного рецепта, что надо сделать так, так и так. В каждой роли есть свои моменты, которые зависят от материала, от компании, в которой ты работаешь. Каждый спектакль дарит свои приемы.

— Своим героиням вы много даете от Анны Лузгиной?

— В любом случае мы все из себя достаем. В каждом человеке все есть. Просто что-то в нас ярче, а что-то мы прячем, потому что некрасиво, например, быть агрессивным или дерзким. Постоянно идет поиск, как проявить себя, чтобы зритель понял, что я имею в виду. Как мне проявить любовь к человеку на сцене? Не просто же только смотреть на него — это все проявляется в пластике, физике, в мелочах каких-то…

— Помогает ли вам ваша профессия в воспитании ребенка?

— Я думаю, что каждая мама со своим ребенком такая артистка и такой цирк, в хорошем смысле слова, устраивает! Любая мама проявляет творческие моменты в том, как спать уложить ребенка, как его накормить… В принципе женщина в обществе имеет множество социальных ролей.

— Вас узнают на улице, подходят, просят сфотографироваться, дать автограф?

— На улице как: надели очки, волосы убрали, одежда обычная — и бегом-бегом. Вся жизнь бегом! Вот когда я ездила в Вязники, на свою родину, в школу искусств, где у нас была творческая встреча в Год театра, было очень интересно вернуться туда, спустя 20 лет после окончания музыкальной школы, читать стихи со сцены, видеть своих педагогов. И те ребята, что пришли на встречу, потом подходили ко мне, просили автограф. Я со всеми сфотографировалась и расписалась везде, где можно. Меня потом даже родители нашли в «ВКонтакте» и благодарили.

А сколько в социальных сетях было откликов на «Премию Джигарханяна». От наших зрителей, от многих режиссеров, с которыми я работала и которые к нам приезжали, получила поздравления. Было очень приятно!

— Вы не сожалеете, что выбрали судьбу провинциальной актрисы?

— У столичных актрис, конечно, больше возможностей реализовать себя в кино и рекламе. Но что касается театрального материала, то я всегда с большой гордостью говорю, что редкая московская актриса может похвастаться тем репертуаром, который я сыграла в нашем театре к своим 35 годам, и теми режиссерами, с которыми я поработала. И так могут сказать и другие актеры нашего театра. Джульетта, Антигона, Маша в «Трех сестрах» — это же мировой репертуар! И я рада, что политика театра такова, что мы имеем возможность поработать со многими талантливыми режиссерами. Мне повезло и с материалом, и с режиссерами, и с партнерами по сцене. И, конечно же, ты постоянно у них учишься, потому что четырех лет в институте недостаточно, чтобы освоиться в профессии.

— О каких несыгранных ролях вы мечтаете?

— Я не говорю о несыгранных ролях, потому что вот появляется какой-то материал, тебя в него берут, ты окунаешься в него и влюбляешься. Я всегда мечтала сыграть Машу в «Трех сестрах», и я ее сыграла. Это одна из самых моих любимых ролей в театре! Я мечтала об Анне Карениной, но не сыграла ее. Зато пришла другая работа. Ты можешь мечтать о чем-то, даже в распределение попасть, а потом в процессе репетиции может все кардинально поменяться, и это тоже будет здорово, по-новому, по-другому. Театр — очень подвижный процесс. Поэтому я просто люблю работать!

— Где вы берете на всё силы? От кого или от чего подзаряжаетесь?

— Наверное, от людей, от природы, от музыки, от своего ребенка. Сколько я отдаю, столько мне и возвращается!