«Но однажды не вернулся домой»: добровольцы «Лиза Алерт» рассказали о запомнившихся поисках во Владимирской области

Осенью 2020-го поисковому отряду «Лиза Алерт» исполнится десять лет. Объединению добровольцев предшествовали трагические события — пятилетнюю Лизу Фомкину и ее тетю-инвалида больше недели всем миром искали в окрестностях Орехово-Зуево, однако найти живыми не успели. Эта история вскрыла много системных нюансов, когда стало понятно, что в случае пропажи человека нужно рассчитывать не только на силы полиции и МЧС. Примерно через месяц участники поиска создали добровольческий поисковый отряд, в названии которого есть и имя погибшей девочки, и английское слово alert, обозначающее сигнал тревоги.

Сейчас добровольцы «Лиза Алерт» есть во многих регионах России, в том числе и во Владимирской области. Мы пообщались с пятерыми из них и попросили рассказать о самых запомнившихся поисках, а также о том, как они пришли в отряд.

Валентина Савинова, домохозяйка и мама троих детей, г. Владимир.

Детские поиски сложные во всех планах, начиная с эмоционального и заканчивая вопросами охраны информации. Мы не разглашаем подробности случившегося, все данные, которые остаются за ориентировкой, являются конфиденциальными. Потому что это — доверие к нам людей и служб.

В нашей области резонансных детских поисков не было давно. Но был у нас городской поиск по ребенку младшего школьного возраста, который не в первый раз уходил из дома. Это было страшно, потому что я понимала, что к утру он мог погибнуть. Дело происходило зимой, и мальчик в прямом смысле был на улице.

Валентина Савинова

Если исключить криминал, то детские поиски чаще всего связаны со «сказочными путешествиями». Ребенок куда-то пошел, например, за бабочкой или к реке. Для ребенка это интересное приключение, он не понимает, что могут быть последствия, для него не существует понятия «смерть».

Информация о пропавшем мальчике поступила к нам на рабочей неделе, поэтому добровольцев было не так много. Начали искать около восьми вечера, по нашим стандартным практикам и отработанным алгоритмам. Мы пытаемся отследить путь ребенка, и здесь очень важно, чтобы о пропаже нам сообщили как можно раньше. В этом случае мы соберем больше информации. У нас говорят: «Медлить — значит, хоронить». К сожалению, люди так устроены, что на третьи сутки они уже не вспомнят, кого и когда они видели.

Первое, что мы делаем, — обследуем территорию вокруг места пропажи, составляем карту камер. Кто-то нам разрешает посмотреть записи, например, если камеры частные и установлены на коттеджах. Бывает, даже в магазинах и на заправках разрешают. А некоторые говорят: «Нет, только с полицией». Соответственно, мы должны эту информацию оперативно до полиции донести…

Люди осматривают район пропажи, закрывают квадрат за квадратом. У нас карты по поиску разбиваются на квадраты, это очень удобно, потому что можно дать задачу на основании этой карты. И человек на основании этой карты может по телефону или по рации сказать, где он находится.

И вот мы работаем, много чего уже сделали, время за полночь. Параллельно работает полиция — на поиск детей весь город поднимают. У меня остается последняя свободная группа, которой нужно дать задачу. По результатам предыдущих поисков этого ребенка я делаю вывод, что надо проверить одно из общественных мест города. Посылаю туда людей, говорю — посмотрите в туалете неподалеку, потому что он теплый, и на детской площадке. А когда человек на эту детскую площадку приезжает, то сразу звонит: «Валя, все, я нашел». Это было уже примерно в час ночи.

Добровольцы, принимавшие участие в поисках ребенка

Это пример быстрого поиска с хорошим результатом. Состояние мальчика было нормальным, обошлось без переохлаждения. И нет, он не думал, что делает плохо. Он понимал, что доставляет неудобства родителям, полиции, нам, но это еще не тот возраст, чтобы осознавать всю серьезность ситуации. Испуга как такового тоже не было, потому что времени прошло не так много. Плюс детская психика очень гибкая. Помню, несколько лет назад ездили на поиски четырехлетнего мальчика в лесу в Нижегородской области. Сутки ребенок провел под проливным дождем, причем это была уже осень. Но когда его потом расспрашивали, то он сказал, что спал дома в кроватке… Хотя дети могут испугаться и даже быть в шоке, если провели ночь в природной среде.

На поиск детей всегда максимум сил применяют. Бывает, что люди по несколько суток не спят, или спят в машинах, а потом снова уходят на задачу. Потому что мы находили маленьких детей в природной среде на четвертые, на пятые сутки — живых. И у нас есть понимание, насколько важно продолжать искать.

Конечно, во время детского поиска испытываешь очень сильные переживания, я же сама мама троих детей разного возраста. Однако прячешь все эти переживания поглубже, потому что голова должна быть холодной. Зато если поиск закончился хорошо, то чувствуешь радость и большое облегчение. Но эти эмоции меня обычно догоняют не сразу, а намного позже — через сутки, может быть.

Про «Лиза Алерт» я узнала из интернета. Увидела, что идет поиск, подумала — у меня есть полноприводная машина, есть оборудование для похода, есть опыт, так как я бывший сотрудник полиции… Почему нет? Потом я почти на год «выпала из жизни», так как был маленький ребенок. Ну, а полноценно пришла в отряд летом 2017-го.

«Мы находили маленьких детей в природной среде на четвертые, на пятые сутки — живых. И у нас есть понимание, насколько важно продолжать искать…»

Я отвечаю за очень многое. Например, я информационный координатор — это тот человек, который удаленно управляет поисками. Его задачи — организовать печать ориентировок, связаться с полицией, со СМИ, заказать лошадей, собак… Также я выезжаю на место как координатор, который непосредственно ведет поиски. Кроме того, я старшая Конного направления в регионе. У лошадей есть огромное преимущество, потому что они тихие, в отличие, например, от квадроциклов. У нас в Селивановском районе был случай, когда на третьи сутки дедушку в лесу нашли. И он сказал, что слышал квадроциклы, но они «орали» так, что его крики о помощи никто не услышал.

Еще я — старшая по Новичковому направлению в регионе. Новых людей приходит много, особенно если поиск резонансный. Но не все готовы постоянно тратить на это свое время и деньги. Конечно, мы стараемся, чтобы подготовленных и обученных волонтеров было больше. Однако даже если человек просто сделал репост с нашей странички «ВКонтакте», то это может помочь.

Юлия Хисамиева, детский педагог, г. Ковров.

Бывают поиски, которые запоминаются до мелочей. Поиск, про который я сейчас расскажу, начался 14 сентября 2016 года и длился для меня 31 час, из них всего полтора часа — на сон. Причем на место я не выезжала, была инфоргом, то есть информационным координатором.

Заявка на поиск поступила на горячую линию ближе к вечеру. В Кольчугинском районе женщина 59 лет ушла за грибами и не вернулась. Она вместе с семьей приезжала на дачу, иногда ходила в лес неподалеку на пару часов, и тут так же пошла, но заблудилась. Успела рассказать мужу и сыну по телефону, что уже провалилась в болото и промокла, а также дать небольшие ориентиры о своем местонахождении. Потом связь пропала. Дело осложнялось еще и тем, что у женщины были заболевания, которые требуют регулярного приема лекарств. Ну и по стечению обстоятельств именно в эти дни на протяжении всего поиска шел дождь, лес был сырой насквозь.

Сначала родственники пытались найти потерявшуюся самостоятельно, а потом обратились за помощью. Вот у нас часто спрашивают, почему мы ищем ночью. А когда нам искать, если заявки приходят только вечером?

Юлия Хисамиева

К 10 вечера на место выехал экипаж с координатором, с Сашей Абакумовым. В лесу первым делом пробиваются линейные ориентиры. Это то, куда человек может выйти сам: на дорогу, под ЛЭП, к реке. И там он обычно сидит, потому что понимает, что так его быстрее найдут, чем если он обратно в лес зайдет. Также нами отрабатываются природные ловушки. И потом уже ребята начинают прочесывать квадрат за квадратом.

Кстати, вот на этом поиске в Кольчугинском районе с нами очень хорошо действовала полиция. Мы даже одному местному начальнику уголовного розыска слова благодарности в нашей группе «ВКонтакте» написали. Он настолько самоотверженно искал, как и все наши ребята — без сна, без отдыха!

Мы всю ночь, где-то до пяти утра, выполняли задачи. Но результат был нулевой. Потом подъехали новые силы: добровольцы, местные жители, лесники, полиция. В семь утра заблудившаяся женщина снова смогла выйти на связь. Она позвонила супругу, сказала, что всю ночь провела на каком-то поваленном дереве, что никого не слышала — то есть работа на отклик велась далеко от нее, что ей очень холодно и очень страшно. И все, связь прервалась окончательно.

Снова весь день велись поиски, ближе к вечеру на месте сменился координатор, потому что Абакумов по факту уже больше суток не спал. Передача смены — это не просто так, это полный отчет: где были, какие треки, где и какие ловушки. Кроме того, прорабатывается концепция следующих задач…

И вот ближе к 23 часам группа добровольцев в лесу услышала… даже не отклик, а слабый стон. Женщина лежала на земле, была без сознания и самостоятельно передвигаться уже не могла.

Эвакуация шла четыре часа — в некоторых местах дорогу пришлось пробивать при помощи бензопил. Сначала женщину полтора километра несли на мягких носилках, а дальше подъехали квадроциклисты из местного клуба, они нам безумно помогли. Я с ними потом созванивалась и знаю, что у них достаточно весомо пострадала техника, один квадроцикл даже ушел в серьезный ремонт. Но они большие молодцы!

«Причин, по которым люди приходят в отряд, очень много — от «найти жену» до «почувствовать социальную значимость». Да, молодые парни приходят в отряд, потому что знают, что там есть девчонки. А почему бы и нет?…»

Женщину доставили до кареты скорой помощи и сразу же отправили в реанимацию. Ее супруг — врач, когда он увидел жену, то сказал, что состояние очень тяжелое. Мы сильно переживали и хотели, чтобы все закончилось хорошо. И она выкарабкалась! Провела в реанимации две недели, потом ее перевели в отделение терапии, а потом выписали домой. А мне этот поиск запомнился, потому что это был 31 час нон-стоп борьбы. Я постоянно искала ресурсы, чтобы применить их. Мы даже пытались договориться, чтобы поднять в воздух вертолеты или дельтапланы. При последнем звонке заблудившаяся сказала, что перед ней поле и рядом березки — с высоты можно было бы опознать местность…

Когда человек нашелся, то очень сильные эмоции испытываешь, часов десять тебя трясет от счастья, от того, что успели, что смогли. Ну, а потом просто «выключает». Я, например, после сложных поисков могу отсыпаться сутки.

Причин, по которым люди приходят в отряд, очень много, от «найти жену» до «почувствовать социальную значимость». Да, молодые парни приходят в отряд, потому что знают, что там есть девчонки. А почему бы и нет? Пусть этот Вася кадрит девчонок, если он потрясающе выполняет поставленные задачи и может помочь поискам.

Я пришла в отряд, когда сидела в декрете, а младшему ребенку было восемь месяцев. Мне было необходимо делать что-то важное и полезное для общества. А тут — раз, и в интернете ориентировка промелькнула. Посмотрю — да, интересно. Зайду на сайт «Лиза Алерт», думаю —, а чем я могу помочь? Считала, что ничем.

Но летом 2016-го у нас в городе был большой поиск: мужчина уехал в лес на велосипеде и пропал. Родственники создали большой резонанс, поиск затянулся аж на 21 день. «Лиза Алерт» тогда тоже приезжала, я посмотрела, как ребята работают. Через неделю отряд уехал, и нас это удивило. Это сейчас я понимаю, что было сделано все возможное, потому они и свернулись. А тогда у нас у всех были «плащи Бэтмена»: «Да вы ничего не понимаете, мы сейчас найдем». Но по факту мы просто каждый день топтали лес. К слову, этот поиск до сих пор не закрыт и есть в наших базах…

«Бывает, что и тяжело. Просто у всех свое хобби. Кто-то на рыбалке сидит, кто-то на велосипеде катается. А я пытаюсь помочь, дать шанс человеку, который потерялся…»

Во время поисковых действий я прямо с коляской ездила на место, чтобы регистрировать группы добровольцев. Тогда и познакомилась с владимирским куратором «Лиза Алерт» Ириной Салтыковской. Она мне предложила: «А хочешь, я тебя научу, расскажу, как надо?». И вот уже четыре я года занимаюсь поисками, учусь, получаю новые навыки, учу новеньких.

Когда я начинаю перечислять, чем занимаюсь в отряде, то сама удивляюсь, на сколько меня хватает. Потому что я — координатор поисков, то есть сама выезжаю на место, ставлю задачи. В основном я профилирую городские поиски, и если пропал человек с психическими отклонениями — это тоже ко мне. Кроме того, я выезжаю как регистратор на резонансные поиски и обучаю других регистраторов. Еще я руководитель Направления профилактики, оно ориентировано на детей, подростков и их родителей. И также я по-прежнему инфорг: продолжаю прозванивать заявки, если поиск далеко от меня и я не могу выехать на место.

Поиск людей стал неотъемлемой частью моей жизни, хотя я давно уже вышла на работу. Я не могу сказать, что это легко. Бывает, что и тяжело. Просто у всех свое хобби. Кто-то на рыбалке сидит, кто-то на велосипеде катается. А я пытаюсь помочь, дать шанс человеку, который потерялся. Мой супруг теперь тоже в отряде, занимается поисковой деятельностью. Благодаря этому у нас есть понимание, кто поедет на поиски, а кто останется дома с детьми. Мы это всегда обговариваем.

Александр Абакумов, начальник отдела на заводе, г. Киржач.

Лет пять назад в Кольчугинском районе пропал дедушка, лет за 70. Начало лета, грибы пошли уже. У них с бабушкой дача неподалеку от леса, вот он туда и ходил. Но однажды не вернулся.

К делу подключили полицию Кольчугинского района. У нас с ней очень тесные отношения. Они там и без нас достаточно успешно искать умеют. А тут звонят, рассказывают, что уже сутки никак не могут дедушку «локализовать».

Александр Абакумов

Когда человек заблудился в лесу, очень важно, чтобы он оставался на месте, так его легче найти. А тут дедушка сам искал дорогу. Когда он еще был на связи и рассказывал по телефону о своем местонахождении, в полиции понимали, где это. Ему говорят: «Дед, стой там, мы сейчас приедем». Но приезжают, а там никого нету. Потому что дедушка решил никого не ждать и пошел дальше. Вот так они его ловили-ловили, да не выловили.

Дело было вечером, мы выехали на место. Я ехал координатором группы, но так как нас было всего четыре человека, я тоже пошел в лес. Хорошим фактором была достаточно теплая погода. А сложности были в том, что лес, грубо говоря, по площади был как прямоугольник: в ширину всего пару километров, но при этом длинный, порядка 20 километров. И все зависело от того, в какую сторону дедушка пойдет. Как оказалось, он пошел по длинному пути. Он несколько раз выходил на щебеночную дорогу между деревнями, но уходил обратно в лес. Почему так — сам потом не смог объяснить.

Однажды ему даже удалось выйти на небольшую ферму, где круглосуточно находились охранники. Дедушка попытался туда постучаться, посветить телефонным фонариком в окно, но на ферме были большие собаки, так что он снова ушел в лес.

Мы тем временем разбились на группы по двое, вошли в лес… и вышли ни с чем. К утру на место по нашей просьбе приехал лесник. Пока у дедушки еще работал телефон, он рассказывал, что нашел в лесу столб с какими-то цифрами, и называл их. Лесник достал большую карту, и по этим цифрам мы смогли определить три наиболее вероятных столба, потому что одной цифры не хватало. Все они находились в разных местах, на расстоянии друг от друга в 8-10 километров.

Собственно, недалеко от одного из этих столбов мы и наши дедушку. Он был уже в разодранной одежде, искусанный мошкарой. Но с грибами! Их он так и не бросил, почти двое суток носил с собой по лесу. Мы его, кстати, прозвали Дедом Морозом, потому что он был с бородой и полностью седой, причем седина такая, серебристая. Состояние у него было нормальное. И тут, по опыту скажу, именно моральная составляющая важна, он хоть и был уставший, но сыпал шутками-прибаутками.

«Есть мнение, что на поиски стариков собирается меньше людей, чем на поиски детей… Но если человек давно в поисковом отряде, то для него нет разницы. Жизнь человека — это жизнь человека, и не важно, бабушка это или ребенок…»

Когда мы его наконец из леса вывели, был счастливый момент встречи с родственниками — со слезами и так далее. Его дочка взяла у нас контакты, а потом, через какое-то время, дедушка решил в знак благодарности подарить нашему поисковому отряду фонарик. Специальный, водонепроницаемый…

Есть мнение, что на поиски стариков собирается меньше людей, чем на поиски детей. Это, пожалуй, справедливо для новичков, которые встречают ориентировки в СМИ и соцсетях. Тут психологический момент: дети считаются беспомощными, а взрослые как бы могут о себе позаботиться. Но если человек давно в поисковом отряде, то для него нет разницы. Жизнь человека — это жизнь человека, и не важно, бабушка это или ребенок.

В отряде «Лиза Алерт» я уже шестой год. У нас в Киржачском районе как-то был поиск, и я узнал об этом — знакомые сказали. Приехал на место, пошел в лес. Особой подготовки не было, разве что в детстве с отцом на охоту и рыбалку ходил. Просто подумал, что могу помочь, почему бы нет. Так и продолжаю помогать. Сейчас я координатор, руковожу группой поиска на месте, ставлю задачи. И отношусь к этому так: «Если не я, то кто?».

Татьяна Кузнецова, сотрудник салона сотовой связи, Ульяновская область (до переезда жила в г. Александрове) .

Поздней осенью 2018 года на горячую линию «Лиза Алерт» поступила заявка на поиск в Муроме. Дедушке примерно 70 лет, каждый день он выходил на улицу, чтобы прогуляться, подышать свежим воздуха. Но однажды не вернулся домой. Родственники подали заявление в полицию, а там порекомендовали еще и к нам обратиться.

Дедушка на улице уже сутки, а там все-таки холодает. Когда я увидела заявку, ни на секунду не сомневалась, что возьму в работу. Знаете, это какое-то необъяснимое внутреннее чутье — именно ты должна заняться. Как инфорг звоню заявителям, то есть родственнику. Задача — за короткое время узнать максимальную информацию о жизни дедушки. Начинаю выяснять, оказывается, что дедушка внешне абсолютно здоровый, просто в последнее время стал чуть-чуть забываться. Для родственников это стандартная ситуация, а для нас — звоночек. Расспрашиваю, оказывается, что дедушка уже немножко жил в прошедшем времени, где-то в 70-80 годах.

Татьяна Кузнецова

В таких ситуациях родственники, естественно, нервничают. Они думают — пропал человек, надо его искать быстрее, а мне какая-то тетя задает много вопросов по телефону. Да какая разница, где он работал 30 лет назад, где он жил 40 лет назад? Но то, что кажется неважным для нас в обычной жизни, именно в поисках обычно помогает. Долго вспоминали нюансы, подключили даже других родственников, уточняли адреса. В конце концов определили те места, которые дедушке были близки — четыре точки на карте.

Это как пазл складывать. Бывает, что не хватает какой-то детальки и ничего не понятно. А когда весь пазл сложился, сложился и маршрут — куда наш дедушка мог пойти. И мы, естественно, сразу же организовали выезд группы.

Я не только инфорг, но также и старшая Группы коротких прозвонов. Ребята начинают экстренно звонить в больницы —, а вдруг с нашим дедушкой что-то случилось, и пока мы бегаем и ищем, его госпитализировали? В это время другие волонтеры должны проехать по старым адресам пропавшего.

Приходит отчет из группы коротких прозвонов — не дозвонились ровно до одной больницы. Везде берут трубку, а тут никак. И я разворачиваю группу на середине пути: «Ребята, сначала едем в эту больницу, а потом уже дальше по маршруту». Подумала, что не могут в больнице просто так трубку не брать. Значит, они чем-то заняты. А вдруг дедушка там?

Ребята разворачиваются, едут до больницы… А туда только-только перед ними приехала скорая помощь. Открываются двери — и там наш дедушка! Причем скорая забрала его с того адреса, где он провел много лет своей жизни. Именно туда ребята ехали, прежде чем я их развернула. Могли разминуться, но все получилось. Поиск занял два часа.

«Это как пазл складывать. Бывает, что не хватает какой-то детальки и ничего не понятно. А когда весь пазл сложился, сложился и маршрут — куда наш дедушка мог пойти…»

Дедушка провел ночь на улице, испытал очень сильный стресс и врачи в итоге диагностировали у него проблемы с памятью. Все, как мы и предполагали. Просто поначалу изменения в сознании были не так заметны, а после все вот так стремительно развилось. Он даже не узнал близкого родственника: «Как так, ты еще не родилась, я только-только женился». В его голове была четкая картина 40-летней давности. Все были шокированы…

Про поисковый отряд «Лиза Алерт» я узнала в конце сентября 2017 года, когда жила в Александрове. Просто однажды обратила внимание на оранжевые ориентировки «Помогите найти человека». Бабушка на фото была очень похожа на мою. Знаете, такая классическая, маленькая, худенькая, морщинистая. А лицо доброе-доброе, как из сказки. Моей бабушке было 90 лет, когда она умерла, и тут возраст такой же. Сжалось все, что могло. Я долго смотрела на эту ориентировку, думала — чем я могу помочь, я же ничего не умею. Там же поисковый отряд, они все крутые, они профессионалы…

Я сделала себе скриншот ориентировки, сохранила ссылку на поиск, а вечером поняла, что просто так не могу. Я должна была что-то сделать. Эта бабушка пережила войну, голод, разруху, прожила всю жизнь, ну как она может пропасть? Это неправильно. Я позвонила на горячую линию по бесплатному номеру, мне дали телефон какого-то инфорга — я тогда вообще не понимала, кто это и зачем. Но мы поговорили и сошлись на том, что я распечатаю листовки и расклею по своему району.

С утра я напечатала эти ориентировки, дошла до магазина, в который хожу каждый день, поговорила с продавцами: «Если увидите бабушку, пожалуйста, позвоните по этому телефону». И только вышла на улицу, как приходит смс-ка: «Бабушка найдена. Погибла. Спасибо за участие».

«Это был абсолютно чужой и неизвестный мне человек, а мир перевернулся. У меня в руках куча ориентировок, она на фото смотрит на меня, улыбается… И все, точка…»

Я стояла посередине улицы с телефоном руках, читала смс и не понимала, что читаю. Это был абсолютно чужой и неизвестный мне человек, а мир перевернулся. У меня в руках куча ориентировок, она на фото смотрит на меня, улыбается… И все, точка.

Я вернулась в магазин, чтобы забрать ориентировки. Остановилась даже очередь, видимо, по моему лицу был понятен результат поиска. Кассир спрашивает: «Нашли?». Все, что я могла, это кивнуть в ответ. «Погибла?». Снова кивнула… А потом снова позвонила в «Лиза Алерт», сказала, что хочу вступить в отряд. И где-то через месяц взяла свой первый поиск как инфорг.

Несмотря на то, что я уже год как переехала в другой регион, я остаюсь волонтером «Лиза Алерт» Владимирской области, но теперь еще принимаю участие в поисках в Ульяновской области. Являясь старшей по направлениям Группа коротких прозвонов, Группа репостов, а также информационным координатором, смело могу сказать, что расстояние не преграда. Если нет возможности выехать на поиск, то всегда можно помочь удаленно. В отряде много разных направлений, и каждый может выбрать себе по душе, по духу, по возможностям и потребностям.

Марина Дедиц, бухгалтер, г. Александров.

Осенью прошлого года был поиск, который мне запомнился. Это случилось в ноябре, когда уже достаточно холодно. В Киржачском районе потерялась 72-летняя женщина. Она просто ушла днем с дачи, чтобы как обычно погулять по дорожке в лесополосе. Должна была вернуться домой через час-два, но не вернулась. С ней был телефон, но дозвониться не получалось, то ли разрядился, то ли сети не было.

Заявка на поиск поступила вечером в пятницу, на 21:00 был организован сбор добровольцев. Я тоже приехала на место как первый координатор.

Марина Дедиц

Этот поиск привлек много людей. Женщина потерялась на границе с Московской областью, поэтому оттуда к нам приехали добровольцы. Кроме того, из ярославского отряда приехали. Работа шла постоянно, и на земле, и с воздуха. Потерявшуюся искали при помощи беспилотников, было отснято и отсмотрено много кадров.

По ночам температура в ноябре уже минусовая, и поэтому поиск был, можно сказать, на грани. Бабушка же наверняка оделась не так тепло, чтобы провести на природе двое суток. Я тогда обратила внимание, что замерзшая трава под ногами хрустит. В лесу в такую погоду очень тяжело и холодно. Летом у потерявшихся и добровольцев все-таки немного больше времени есть, а здесь его было мало, поэтому мы торопились.

Кроме того, у бабушки были заболевания, которые осложняли ситуацию и могли привести к трагическому исходу, так как лекарства она с собой не взяла. Ведь все думают, что идут в лес ненадолго, поэтому — зачем мне брать воду, зачем спички, таблетки, я же всего на пару часов. Но, к сожалению, эта пара часов может превратиться в сутки и даже не одни.

Координаторы сменяли друг друга, чтобы ни в коем случае не останавливать поиски, ни днем, ни ночью. Меня сменил Александр Абакумов, потом приехала Валентина Савинова из Владимира… В конце концов бабушку нашли почти через двое суток, в воскресенье днем. К счастью, живой. После двух ночей в лесу она уже была без сил и лежала на земле, но услышала голоса добровольцев и откликнулась. Оказалось, что одета она была довольно тепло и состояние у нее неплохое. Но ее все равно сразу забрали на скорой в больницу, чтобы обследовать.

«Зачем бабушка свернула с привычной дорожки в лесу, мы не знаем. Но такое может быть с кем угодно, тем более, что впереди грибной сезон. Просто пожилые больше подвержены опасности…»

На самом деле, женщина отошла от своего обычного маршрута не так далеко, примерно на полтора километра. Вообще, потерявшие редко когда уходят на десятки километров, чаще всего плутают и ходят кругами. Но в этом случае поиски осложнились затрудненной местностью — овраги, болотные каналы.

Зачем бабушка свернула с привычной дорожки в лесу, мы не знаем. Но такое может быть с кем угодно, тем более, что впереди грибной сезон. Просто пожилые больше подвержены опасности. Люди среднего возраста и молодежь ходят в лес с гаджетами, с навигаторами. А бабушки и дедушки зачастую боятся взять телефон, чтобы не потерять.

Мы напоминаем раз за разом о том, что в лес телефон брать нужно. И даже если пожилые люди эти напоминания в интернете не увидят, то мы надеемся, что им расскажут о них дети и внуки. Кроме, того мы расклеиваем памятки у деревень и садовых товариществ о том, что с собой нужно брать, когда идешь в лес, как действовать — самое главное, это оставаться на месте, и куда звонить — по телефону 112.

Про поисковый отряд «Лиза Алерт» я узнала семь лет назад. У меня пропала знакомая, точнее, коллега. Сначала ее искали близкие, потом на поиски пригласили добровольцев. Они приехали в Александров, пробыли тут пару дней, и мы уже вместе со штабом отрабатывали какие-то задачи, расклеивали ориентировки. Так состоялось знакомство.

Где-то через полгода поступила новая заявка — в Александрове пропала бабушка. И нам позвонили, как самым активным людям на первом поиске. Мы снова приняли участие… Так я и втянулась в отряд.

Добровольцы «Лиза Алерт», отряд Владимирской области

Сейчас я являюсь в областном поисковом отряде и координатором, и инфоргом. Я занимаюсь этим, потому что хочется помочь людям. И тем, кто потерялся, и их родственникам. Я не хочу, чтобы родственники пропавшего оставались со своей бедой один на один. Они же в растерянности, не знают, что делать и куда обращаться, помимо полиции.

А еще у нас во Владимирской области очень крепкий сплоченный коллектив добровольцев «Лиза Алерт». Мы поддерживаем друг друга, и в том числе ради друг друга продолжаем этим заниматься.

Телефон горячей линии ПСО «Лиза Алерт» — 8 (800) 700-54-52.

Как стать добровольцем «Лиза Алерт», можно узнать в сообществе поискового отряда во «ВКонтакте» и на официальном сайте движения.