Рубежи русского офицера

Накануне Дня пограничника (отмечается 28 мая) «ВВ» встретились с нашим земляком Владимиром Сысоевым, подполковником в запасе, более 23 лет отслужившим в пограничных войсках, ветераном боевых действий в Афганистане, награжденным медалью «За боевые заслуги». Владимир Сысоев

Владимир Сысоев — потомственный пограничник. Его дед, сибирский казак, охранял границу России с Монголией. Отец участвовал в ВОВ. Сам Владимир в армии попал в Приморский край, на границу с Китаем, в село Камень Рыболов на берегу озера Ханка. Потом уже, будучи старшим лейтенантом и командиром мотострелковой роты, служил в погранотряде в Биробиджане, на берегах Амура. Затем — в Бикине, на китайской границе, вдоль реки Уссури, в 7 километрах от острова Даманский. Там Сысоев возглавлял бронетанковую службу пограничного отряда. Дальше был направлен в Среднюю Азию, в самый южный город Советского Союза, Термез, на границе с Афганистаном вдоль реки Амударья. 8 января 1982 года его мотоманевренная группа вошла в Афганистан. Дислоцировалась в городе Мазари-Шариф, в километре от знаменитой голубой мечети.

«Мы руками полировали черенки лопат»

Первые же ночные обстрелы показали всю серьёзность обстановки в Мазари-Шариф и его окрестностях.

Ночное небо было так красиво от полёта трассирующих пуль! — вспоминает Владимир Михайлович. — Из ниоткуда в южную кромешную темноту будто врывается струя светлячков, плавно извиваясь, пронзает её и, совсем ослабев, рассыпается веером, чтобы пропасть где-то в бездне. Потом приходит звук очереди. И вот он совсем не вписывается в эту прекрасную картину. Гораздо позднее понимаешь, что не светлячки летят по небу, но пули, и что видны они не все. А с этим пониманием — озноб по телу…

В пустыне спрятаться некуда. Вот мы и вгрызаемся в афганскую землю. Работы не приостанавливаем даже ночью. Грунт тяжёлый. Два, три штыка лопаты — песок с глиной, а далее — гравий с глиной. А как спрессован! Лопата не берёт. Предстояло отрыть окопы, ходы сообщений. Но это ещё была не самая трудоёмкая работа. Требовалось отрыть и оборудовать огневые позиции БТР и БМП, укрытия для автомобильной техники, боеприпасов и блиндажи для личного состава. Тяжкий ратный труд. Кровавые мозоли на руках и отполированные до блеска этими же руками черенки лопат.

Пока жили в палатках, сами себя охраняли и закапывались в землю. Адаптировались к новым условиям. Заметил на себе: перестал ощущать вес и неудобства от постоянного ношения автомата, пистолета, подсумка с боеприпасами. Как-то сроднился с этими вещами.

Рубцы на сердце

Прошло столько лет, а Мазари-Шариф до сих пор в памяти Владимира Сысоева:

Город блокирован. Бомбоштурмовые удары. Объявлено перемирие. Работает фильтропункт. Мирное население выходит из города. Три женщины с четырьмя детьми пытаются пройти через минное поле. Пуском сигнальных ракет и выстрелами из стрелкового оружия стараемся предупредить трагедию. Они бегут назад, останавливаются, но медленно возвращаются. Что-то или кто-то направляет их на минное поле. Это повторяется неоднократно. Предупреждения и даже гибель женщины и ребенка ситуацию не поменяли. Они возвращались. В итоге погибли все. Позднее я побывал на месте трагедии. Красивые, совсем юные восточные женщины и их дети. Другой случай. Противотанковая мина взорвалась под штатным местом механика-водителя БМП. Он сумел выбраться из машины и побежал от неё в сторону. Его догнали, повалили на землю и вкололи промидол. Стараясь вырваться из крепких рук боевых товарищей, он громко матерился и всё не мог понять, что ног у него уже фактически нет: «Э-э-э-э! Войну твою афгано мать!»

С самого начала формирования маневренной группы и вплоть до 25 декабря 1982 года, когда я убыл к новому месту службы, недостойных военнослужащих у нас не было, — говорит Сысоев.— Находясь в Афганистане, ни один из нас добровольно, по собственному желанию не просился вернуться в Союз. Не было трусости, а самым большим наказанием считалось не взять военнослужащего на боевую операцию.

Элита пограничных войск

После Афганистана Сысоев вернулся в Бикинский пограничный отряд, где его подлечили. Весил он тогда всего 54 кг Похудел на службе на 30 кг! Жена Светлана отпаивала любимого козьим молоком. А еще Владимиру с сослуживцами трудно было привыкать, что вокруг — не война. Даже пилот вертолета, на котором возвращались домой, по инерции все еще выискивал угрозы, почти уткнувшись носом в лобовое стекло…

В 1983 году Сысоев поступил в Московскую Академию бронетанковых войск. Учился на факультете подготовки руководящего состава. В то время он был капитаном, а вместе с ним учились 28 полковников. После этого преподавал бронетанковую подготовку в Алма-атинском пограничном училище. За 8 лет — 3,5 тысячи учеников. Многие из них потом прошли и Афганистан, и обе Чеченские кампании.

Именно в легендарном училище я познакомился и сдружился с пограничным бардом Валерием Монастырёвым. Обрёл новых друзей. Здесь же с товарищами открывал памятник павшим в Афганистане Анатолию Воронцову, Геннадию Боровикову и другим выпускникам погранучилища… Наши — это особые войска, и служат в них люди тоже особые. И дело тут не «ветре романтики»: когда узнаёшь в своих учениках лица боевых товарищей и сослуживцев и понимаешь — это же их сыновья! Дети, выросшие на пограничных заставах и пропитавшиеся «рассолом государевой службы». С трепетом и удовольствием учил сыновей не только своих боевых товарищей, курсантов Воронцова, Тихонюка, Моторного, Микрюкова, Мирошниченко и многих других, но и ветеранов войны Сергея Глущенко, Володи Платонова. Они — отдельная каста, элита пограничных войск!

Белая юрта

В декабре 1986 года Владимир Сысоев стал участником Алма-атинских событий, когда на площади перед зданием ЦК Компартии Казахстана, у «Белой юрты», бесновалась толпа, горело несколько пожарных автомобилей и голубые тяньшанские ели:

К нашему прибытию из личного состава полка, находящегося в оцеплении, было эвакуировано и госпитализировано более сотни бойцов, — вспоминает он.— Их, невооруженных, толпа била камнями, палками, строительной арматурой. Нещадно била! Меня и моих сослуживцев раздирали противоречивые чувства. Больше всего удивляли лозунги: «Казахстан для казахов!» и «Русские — вон из Казахстана!» Позднее о факте присутствия в толпе националистических лозунгов умолчали. Понятно почему. Но возрождение национального самосознания и национализм — это не одно и то же… Перед выездом по тревоге успел позвонить жене. Два ружья были в доме, велел зарядить их. Следующим утром, когда страсти несколько улеглись, Светлана привезла в училище завтрак. Не побоялась! А ведь ехала на такси через эту самую площадь!

Про песни

После выхода из Афганистана Владимир Сысоев понял, что на память о войне у него ничего нет. Даже сувенира. Стал собирать афганские песни, которые сочиняли солдаты и офицеры. Он «загорелся» этим хобби, затем появились соратники. В результате издано четыре тома афганских песен под общим названием «Память из пламени». По традиции больше 10 лет в Радужном проходит межрегиональный фестиваль афганской песни под одноименным названием. Эмблема праздника — голубое небо, афганские горы, красная звезда, белый голубь и гитара. Владимир Сысоев называет себя «крестным отцом» фестиваля.

В Союз через границу песни буквально прорывались! — вспоминает он. — Контрабандой в солдатских письмах, магнитофонной плёнкой, намотанной вокруг тела. И просто в головах выходивших с Афгана воинов. Никакая таможня не могла остановить этот мощный песенный поток правды о войне!

А еще вышла книга Владимира Сысоева «Рассказ русского офицера» — с циклом повествований о друзьях-пограничниках. Сейчас Владимир Михайлович работает над новой книгой — о семилетней боевой истории родной мотоманевренной группы пограничников.

В Афганистане с ним служили около 350 человек. 200 из них он разыскал благодаря интернету — учеников, сослуживцев.