«Сбежавшая» из роддома»: горожанка поделилась шокирующей историей

Мария Красноселова оказалась под «впечатлением» от качества медицинского обслуживания в Областном перинатальном центре

Беременность — это волшебное время, когда женщина вынашивает своего ребенка, ожидая его появления на свет. Каждая мать находится в предвкушении долгожданной встречи со своим малышом. Те, кто едет в роддом в первый раз, представляют момент родов поистине чудесным, однако все грезы могут обрушиться в один момент. Так произошло с Марией Красноселовой. Горожанка рассказала свою шокирующую историю родов, которые прошли во Владимирском областном перинатальном центре в этом месяце:

— За две недели до родов я записалась на плановую госпитализацию на 4 октября, по срокам выходило ровно 38 недель. В назначенный день я приехала в отделение патологии, которое, мягко говоря, оказалось не «космос». Из-за отсутствия свободных коек мне определили диван в коридоре, где я провела несколько часов. Правда, за причиненные неудобства передо мной извинились и попросили немного подождать.

После этого местом четырехдневного пребывания горожанки в роддоме стала палата из шести девушек, которые составили ей отличную компанию на тот период.

Питание в отделении, как рассказала Мария, было не на самом высоком уровне:

— Щи без соли и недоваренные овощи, которые были включены в наш больничный рацион — это явно не лучшее питание для беременных. А чтобы испортить чай, который нам приносили, наверно, нужно приложить особые усилия. Для меня до сих пор остаются загадкой «великие» кулинарные шедевры местных поваров.

И вот, наступил день X. Роды Марии были назначены на восьмое октября:

— У меня взяли все положенные анализы и провели необходимые процедуры. Нас было трое плановых на кесарево сечение. И вот, пришло время операции. Первое, что мне не понравилось — это отношение помощницы анестезиолога-реаниматолога, которая проводила подготовку к операции. Женщина была грубой, нельзя было даже что-то спросить у нее. Мне приходилось выслушивать ее недовольства о том, что до конца смены нужно еще прооперировать много рожениц.

После того, как в операционную пришел анестезиолог-реаниматолог, горожанке рассказали, как правильно сесть, и после этого начался настоящий ад:

— Мне три раза пытались сделать спинномозговую анестезию. Видимо, после третьей попытки врачи посчитали, что она подействовала и спустя несколько минут меня проверили скальпелем. Описать ту боль, которую я испытала, невозможно. Таким образом они проверяли меня раза три-четыре. Анестезия не подействовала. После чего без предупреждения мне ввели общий наркоз, лишь сказав: «Сейчас у тебя закружится голова, закрой глаза».

Из состояния наркоза девушка выходила очень тяжело. В реанимации лежали три роженицы, однако ни врачей, ни анестезиолога, который должен контролировать выход пациента из наркоза, в палате не было:

— Первыми моими словами, после того, как я пришла в себя, были: «Я родила? Где мой ребенок?» Видимо, я очень громко отходила от этого состояния, поэтому врач-анестезиолог все-таки пришел и спросил, почему я буяню. На мой вопрос про ребенка он ответил, что все нормально.

После этого, мучения жительницы Владимира не закончились. У нее начались очень сильные боли. Горожанка предполагает, что их причиной было то, что матка отходила после операции:

— Спустя какое-то время, мне все-таки вкололи лекарство, после чего я поспала кое-то время. Когда я проснулась, любимый муж сообщил, что с малышом все в порядке. А чуть позже медсестра детского отделения принесла мне его, чтобы показать.

Позже в палату пришли санитарки:

— Они отругали меня за то, что все в крови: одеяло, простынь и ночнушка до шеи. Когда все это меняли, меня попросили поднять «пятую точку». В этот момент из меня лилась кровь. Соседка по палате сказала, что такого она еще не видела. Но я не придала этому значения, потому что считала, что так и должно быть. Пришла медсестра, сделала мне уколы: окситоцин и антибиотик. А через какое-то время нам сказали садиться и по возможности начинать ходить, чтобы перевести в обычную палату. На тот момент, я думала, что головокружение и слабость, которые я испытывала — это последствия операции.

Прошло три дня, и 11 октября в палату к Марии пришли врачи, которые сообщили, что у нее низкий уровень гемоглобина:

— Я им сказала, что чувствую себя хорошо. Но результаты проведенных анализов говорили о том, что я должна была лежать сине-зеленая, потому что гемоглобин у меня был 50, это очень низкий показатель. Они удивились тому, что анализы не соответствовали действительности и ушли. Позже мне поставили капельницы с железом и окситоцином, а кровь я пересдавала снова ближе к вечеру, на утро была повторная сдача — все без изменений.

12 октября девушке отменили выписку, которая была назначена на 13 число:

— Я чувствовала себя замечательно, тем более двумя капельницами гемоглобин не повысишь. А для полного выздоровления нужна не больничная атмосфера, а домашний уют, любимые муж и ребенок рядом. 13 октября я сказала врачу, что хочу написать отказ от дальнейшего лечения. С трудом мне согласились его подписать, и мы устно договорились о том, что через неделю я приеду для повторного анализа крови и УЗИ.

Марии выдали все выписки, справки и документы, после чего была торжественная выписка из роддома с фотографом и видеографом. Но на этом история не закончилась:

— Утром меня разыскивал участковый врач по прописке, сказал о срочном звонке из роддома и необходимости купить лекарства и продолжить лечение. Искали меня через всех, хотя свой номер телефона я указала в карточке роженицы. Около 22:00 моему мужу позвонили из Фрунзенского УВД. Роддом сообщил им, что я сбежала из больницы с ребенком, отказавшись от лечения. Приехал сотрудник полиции, взял с меня объяснения и порекомендовал написать заявление на ОПЦ в связи с их халатностью во время проведения операции и после. Я отказалась, потому что на все эти экспертизы у меня нет времени, а есть малыш, которому я нужнее. Сейчас я восстанавливаюсь едой и лекарствами.

Позже горожанка звонила в ОПЦ для разъяснений по поводу произошедшей ситуации и вызовом полиции. Однако все, начиная от главного врача, заканчивая дежурным, перекидывали ответственность друг на друга:

— Я не услышала даже банальных извинений. Сказали, что будут разбираться, но, зная практику всех лечебных заведений, это всего лишь слова.