Юрий Морозов: «Политика делу вредит»
Когда в «Ковровскую неделю» стали звонить читатели с просьбой рассказать о новом главе города Юрии Морозове, мы поначалу удивились: Юрий Алексеевич давно работает в администрации и, казалось бы, в представлении не нуждается. Но поняли, что известность его односторонняя: Морозова знают как профессионала управленца, а вот о его жизненном пути известно немного. Напросились на интервью, стали спрашивать про биографию и карьеру. Про биографию Юрий Алексеевич рассказал охотно, а вот от слова «карьера» отрекся: никогда, говорит, ее не строил и ей не дорожил. И правда, ему не раз приходилось всё начинать сначала. Cудите сами.
— Юрий Алексеевич, давайте начнем с самого детства: где родились, учились, кто ваши родители?
— Я родился в селе Фаустово Воскресенского района Московской области. Это изумительное по красоте место: леса, поля, озера, прекрасные храмы — церковь Троицы Живоначальной и подворье Соловецкого монастыря, построенное в XV веке. И в то же время — это военные объекты, несколько «почтовых ящиков». Отец был гражданским, электриком 6-го разряда, но работал на военных и космических объектах, ездил в командировки на Байконур, Плесецк. А мама — шеф-повар столовой военной части.
Дед по отцовской линии — фронтовик, первую медаль «За боевые заслуги» получил в 1942 году. Попал в плен, дважды бежал, потом партизанил, войну закончил в Праге, вернулся домой. Он умер за год до моего рождения. Дед по линии матери всю войну работал машинистом, гонял составы на передний край и обратно. В селе жили обе бабушки, у них были дома и по 20 соток земли. С самого раннего возраста я помогал им с огородами — носил воду, копал землю, собирал картошку. Физического ресурса, запаса прочности, накопленного в те годы, хватает до сих пор.
Детство было золотое: лес, рыбалка, шалаши, зимой — хоккей, горки. Москва в 50 минутах езды — можно после уроков отправиться в парк Горького, где только что установили первые игровые автоматы — «Морской бой» и прочее. Школа у нас была хорошая, учеба давалась довольно легко.
— Как определились с выбором профессии?
— После школы вариантов было не так уж много. В УПК приобрел квалификацию водителя-механика 3-го класса тракторов и сельхозмашин. Классная вещь — гусеничный трактор, почти маленький танк. В совхозе предлагали направить в сельхозакадемию, но после двух огородов сельское хозяйство как-то не привлекало.
Оставляли меня работать по комсомольской линии, потому что в старших классах я был активистом — дискотеки вел, возглавил трудовой сектор. Мы собирали макулатуру, чем только ни занимались. Но я сказал, что комсомольская работа не для меня — надо в жизни делать что-то настоящее.
Думал поступить в исторический институт в Москве, очень тянуло к истории, археологии.
И был вариант поступить в военное училище. Военные части — рядом, с молодыми лейтенантами общались, они много о службе рассказывали. И я принял решение — поеду посмотрю, как мир устроен. Надо пробовать себя. Начал готовиться. Лейтенанты протестировали меня на физподготовку, сказали, что надо подтянуть, и я год тренировался.
Вскоре после выпускного мать со слезами посадила меня в электричку — папа был в командировке — и я поехал в Вольск Саратовской области, в училище тыла. Теперь это Вольский военный институт материального обеспечения. Поступил легко. Училище было самое большое в стране: 4 тысячи курсантов, 32 роты, плюс офицерский состав — около 6 тысяч в гарнизоне. Когда на вечерней поверке пели гимн Советского Союза — гремел он на всю округу.
Меня, 17-летнего желторотого мальчишку, почему-то сразу назначили командиром отделения, в котором четверо ребят уже отслужили в армии. Научился командовать.
— Местом службы стал Ковров?
— Наш выпуск 89-го года готовили в Афганистан. Но в феврале 1989 года завершился вывод войск из этой страны. И многих из нас отправляли в распоряжение командующих округов — по сути это означало, что место службы ищешь себе сам. Трое из нашего выпуска в итоге получили направление в Ковров, в разные части. Я попал в артиллерийский полк. Первое впечатление от города — позитивное, почти как дома. Старый вокзал, заросший сквер… Но служба пошла. Здесь я женился, здесь родился сын.
В 1995 году, когда сыну исполнился год, поступил в академию. А после ее окончания в звании майора был направлен в Забайкалье, в город Борзя Читинской области. Жена с сыном приехали ко мне через полтора месяца.
Сопки Маньчжурии, 60 км от китайской границы. Летом плюс 40, зимой минус 40. Как заместитель комполка по тылу я отвечал за отопление военного городка, за ремонт казарменно-жилищного фонда, за работу водозаборов и подсобного хозяйства, обеспечивал личный состав питанием и обмундированием.
Первым делом уволил всех пьющих гражданских кочегаров, а себе попросил проштрафившихся солдат, которые из-за нарушений должны были уволиться со службы на три месяца позже срока, собрал из них бригады. И сказал, что если они хорошо отработают отопительный сезон — уйдут на гражданку на три месяца раньше. Но за каждое нарушение — минус неделя. А если хоть раз останавливаем котельную — они идут в дисбат. В итоге отработали нормально, поехали по домам на два месяца раньше.
— Это был ваш первый опыт в сфере ЖКХ?
— Нет, это еще с «младых ногтей» пошло, со старшего лейтенанта. В Коврове я частенько оставался за зампотыла полка. Коммуникации, котельные, содержание казарм — всё это было знакомо.
В Забайкалье я отслужил три с половиной года, стал подполковником и надеялся на перевод по ротации в родной Московский округ. Но вместо этого меня отправили в Читу. И приехал я туда как нельзя «вовремя» — 11 сентября 2001 года, в день теракта в Нью-Йорке, падения башен-близнецов. Никто не знал, как события будут развиваться дальше, в полку была объявлена боевая готовность, казарменное положение. Еле-еле вырвался, чтобы встретить приехавшую семью и отвезти в общежитие.
В декабре того же года в связи с получением служебного жилья в Коврове был назначен в танковый полк в Федулове. А в 2006 году я решил покинуть ряды Вооруженных сил, потому что в армии началась так называемая реорганизация, начали ломать то, что нельзя было ломать. Расформировывали склады, ликвидировали технику. Я решил: пусть это происходит без меня. Ушел в запас в феврале 2007-го. Семья оставалась в Коврове, а я работал в Москве, в региональном таможенном управлении организации силового обеспечения. Его задача — физическая защита и сопровождение грузов, охрана объектов. В форме, с оружием мы сопровождали от границы ценные грузы, конфискованные таможней. Риска и различных «приключений» было немало, но рассказывать о них я не должен. Всё складывалось удачно, после службы в Вооруженных силах и сдачи служебной квартиры в Коврове получил от Министерства обороны квартиру в Нахабине, так как в свое время призывался из Московской области. Но моя семья категорически отказалась уезжать из Коврова. Какое-то время еще работал в Москве, в небольшой организации при Рособоронэкспорте.
В декабре 2008-го приехал в Ковров, зашел в администрацию — и на следующий день стал заместителем главы города Ирины Табацковой, одновременно — начальником управления городского хозяйства. После смены власти должность покинул по соглашению сторон.
— Юрий Алексеевич, получается, вы работаете в администрации в третий раз, ведь у вас был еще один перерыв, в 2015 году? Что вас заставляло возвращаться?
— Первый раз вернулся, приняв предложение Анатолия Владимировича Зотова. Второй раз меня убедила тогдашний куратор областного ЖКХ Лидия Смолина: нажала на больную мозоль, сказала, что после моего ухода забуксовали серьезные программы — переселение из аварийного фонда, капремонт, концессия, социальное жилье, и обещала всемерно помогать. Вернулся. Дом построили, с капремонтом разобрались, концессию заключили, вот социальное жилье пока построить не получилось.
— То есть для вас первично дело, а не личные амбиции?
— Человек всегда чувствует — твое это дело или не твое. Вот городское хозяйство — мое. Не то, что я очень это люблю и хочу. Нет, и ругаю, и тяжело, но всё равно это — мое. Ближе всего того, что я делал раньше.
— Став главой города, вы первым делом установили в мэрии ящики для сбора предложений по улучшению работы администрации. Зачем это было нужно и каков эффект?
— Прежде чем людям вносить изменения сверху, надо спросить их мнение. Мы давно задумывали различные перемены в администрации, и следовало сверить карты: а как люди к этому отнесутся? Поступило 30 предложений — то есть больше 10% сотрудников администрации участвовали. Значит, им не всё равно. Предложения рассматривала специальная комиссия, авторам тех идей, которые взяли в работу, выдадим небольшие премии. Треть предложений четко совпадает с моим видением ситуации. Треть — меркантильные: добавьте денег, добавьте штат. Но от них тоже нельзя отмахиваться, раз сигнал идет. С учетом этих предложений сформировали структуру администрации, вынесли на рассмотрение горсовета.
— Какую вы предвидите главную трудность в вашей новой работе?
— Есть два самых тяжелых момента. Первое — инертность отдельных должностных лиц и целых структур, и не только в администрации, которые привыкли работать по-старому и не хотят иначе. Надо менять сознание людей, надо менять подходы к решению задач и сами задачи. Нам жизнь не даст возможности так медленно, по-черепашьи или вообще никак, подходить к важным вопросам. Это и нацпроекты, и новые требования, которые правительство готовит по посланию Президента. Застоя мы не можем себе позволить. И так уже много времени потеряли из-за выборов и связанной с ними ненужной «драчки».
Вторая тема: сложно, но нужно доказать области, что Ковров обделен вниманием и средствами. Нужно переломить ситуацию с долей софинансирования региональных программ (нам ее увеличили до 22%, это очень много!), с участием в национальных проектах, дотациями, субсидиями. И из городского потенциала получить в бюджет максимум. А то область, ссылаясь на нашу неэффективность в сборе налогов, указывает нам: соберите сначала деньги под ногами, а потом к нам приходите!
— Как вы будете строить отношения с областной властью, с губернатором Сипягиным?
— Я сам не состою ни в какой партии и вступать не собираюсь. Мне всё равно, какая фамилия у губернатора и в какой он партии — буду уважать любого главу региона, которого согласовал на эту должность Президент, буду с ним работать независимо от его политических взглядов, предпочтений и личных взаимоотношений. Главное, чтобы для нашего города это было выгодно. Буду и просить, и убеждать, и доказывать.
— То есть вы прагматик, а не политик.
— Да я не то что не политик — я считаю, что политика в нашем городе зачастую вредна для настоящего дела.