Публичное покаяние за смену убеждений

Владимирцы во все времена достаточно активно присягали на верность новым режимам. Особенно ярко практика публичных отречений расцвела с установлением советской власти.

Менять свои убеждения, партийные взгляды и партбилеты в современной России, кажется, уже стало нормой. Этим никого не удивишь, хотя все же «перебежчики» предпочитают, чтобы факты их «исканий» побыстрее забывались. Новые друзья «отрекшихся» охотно берут их под свое крыло и начинают рыкать на тех, у кого память оказывается не совсем короткой, кто пытается назвать вещи своими именами, и объяснить, что резкая смена взглядов и особенно «политическая проституция» все же дурно пахнут.

Отречение от прошлых взглядов ради новых — явление старое. Но отношение властей и общества к «перебежчикам» раньше было более негативным. Особенно, в первое десятилетие советской власти. На таких смотрели косо! В то сложное время меняли убеждения, конечно, не по своей воле, не ради карьеры и власти, а скорее, чтобы просто выжить.

Интересное явление — публичные заявления этих людей, которые они делали на страницах газеты «Призыв» в 1920-е годы. Тон их примерно одинаковый: признание заблуждений прошлого и засвидетельствование своего полного почтения к новым властям.

Например, письмо в редакцию владимирца Ильи Вениаминовича Аксельрода 1923 года. Он настоятельно просит напечатать в газете, что с 1904 по 1907 годы он принадлежал к еврейской социалистической партии БУНД, после 1907 года ввиду некоторых обстоятельств он был беспартийным.

«В 1917 году во Владимире образовался орган меньшевиков. Зная, что партия БУНДа стояла в то время на точке зрения меньшевизма, я примкнул к этой организации, но через 3-4 месяца окончательно порвал с ней».

Дальше Аксельрод пишет, что даже спустя пять лет, когда в стране прочно утвердилась однопартийность, владимирцы продолжают считать его меньшевиком.

«…хочу снова заявить, что от меньшевиков я совершенно отошел. Что касается моих убеждений сейчас, что я признаю и сочувствую Советской власти и ее руководительнице — РКП(б). С товарищеским приветом, Илья Аксельрод».

Второе интересное письмо в 1926 году в «Призыв» написал священник села Погост-Быково Владимирского уезда Михаил Виноградов. Служитель культа отрекается от старого мира, от своей профессии и призывает других священников последовать его примеру. Письмо, по всей видимости, было хорошо обработано в редакции — уж больно сдобрено оно советским пафосом и призывами. Но факт остается фактом.

Виноградов пишет:

«Я ухожу из старого мира. Мною принят бесповоротный решительный шаг: сегодня я священник — завтра свободный гражданин.

Прощайте верующие, я никогда не вернусь в ваш мир, полный ханжества, лицемерия и взаимной грызни. Накануне своего ухода я слышу вой, визг и лай ханжей: «безбожник», «отступник», но я окрылен надеждой на поддержку здравомыслящих людей.

Оставляя должность священника и складывая тряпье, я прошу принять меня в свою среду и дать мне возможность исправить мою ошибку, мое преступление перед трудовым народом…

Призываю точно так же всех священнослужителей последовать моему примеру: довольно носиться в области фантазии, довольно лжи и обмана».

Подобные заявления появлялись в газете вплоть до конца НЭПа, когда начался период репрессий и церемониться с «бывшими» перестали.