Андреевский стяг и сюртук первого губернатора Егорьевска стали дипломными работами суздальских реставраторов

Кругом исторические вещи, представляющие большую ценность. С каждой из них связана не одна история. Попасть в отдел реставрации и консервации суздальского филиала Санкт-Петербургского института культуры и искусств непросто. Но ради нас сделали исключение. И это царство Людмилы Михайловны Громыко — реставратора высшей категории. Здесь хранится, например, знаменитый Андреевский стяг. К реставраторам он попал из Переславль-Залесского музея-заповедника.

— По легенде, это вымпел с ботика Петра Первого. Вот нам предстоит его отреставрировать, восстановить утраченные элементы, и он будет возвращен в музей. Ботик у них уже существует, а вот вымпела не было. В июне будет и вымпел, — рассказывает Людмила Громыко. А вот еще одна уникальная реликвия: XVI век. Облачение русского святого, ученика и последователя Сергия Радонежского — Кирилла Белозерского, основателя Кирилло-Белозерского монастыря. — Это его личная вещь. Долгое время она висела в экспозиции музея, но после того, как туда взяли двух наших выпускниц работать реставраторами, и я увидела этот предмет в выставочном зале, то предложила им привести его в порядок. Потому что если его не сделать, то в ближайшее время он может рассыпаться. Вскоре Лида будет его реставрировать, — говорит Людмила Громыко. Суздальские реставраторы удивлены мастерством тогдашних портных. Строчка не просто прямая, она как будто выполнена на машинке, а не вручную. — Здесь настолько все ювелирно сделано, что мы не можем ни один шов разобрать. Вообще, у реставраторов принято делать демонтаж в крайнем случае. Вот это у нас как раз суперкрайний случай, потому что демонтировать нельзя фактически ничего. Нашли два места на одежде, где вручную сделаны такие швы, которые мы потом сможем в точности сымитировать, — рассказывает Людмила Громыко.

А вот еще одна церковная одежда. Стихарь из Переславль-Залесского. Будущая дипломная работа молодого реставратора Екатерины Перебаевой.

— По всей поверхности на спине — вот такие разрывы-сечения. Повреждена ткань. Естественно, от времени. Во-первых, это тяжесть. Все церковные облачения, в том числе и современные, страдают от того, что очень тяжелое оплечье верхней части, и начинает ткань разрушаться. А уж старые тем более. Вот это все придется очистить, укрепить и тоже предмет вернется в музей, — отмечает Людмила.
А это фелонь — облачение священника с длинными рукавами: XVII век. Вещь тоже по-своему уникальная и нуждающаяся в реставрации. Как и в случае со стихарем, здесь больше всего пострадало оплечье. На соседнем столе — мундир первого губернатора Егорьевска Никифора Бардыгина. — Его два уголка — изъеденный молью сюртук. Воротник от него уже отвалился. А там у нас еще его брюки и жилет. И Бардыгин это просто такой уникальный человек. Тут такая интересная связь прослеживается. Мало того, что он создал музей, он очень тесно дружил с Постниковым. Была такая известная личность в Москве, — рассказывает реставратор.
Сильно пострадавший от моли сюртук предстоит реставрировать Дарье Паутовой. Девушка — без пяти минут профессиональный реставратор. Это одна из ее дипломных работ. — Здесь практически все придется законсервировать. А это достаточно трудоемкий процесс. Мы это делаем газовыми нитями, они тоньше человеческого волоса. Здесь черное сукно приклеено на холстину. Мы провели опыты и оказалось, что это клей растительного происхождения. То есть мучной клей. И чтобы все это сдублировать, все это придется демонтировать, освободить от клея, — признается Дарья Паутова, студентка 4-го курса. Потом губернаторский сюртук ожидает водная чистка, удаление пятен, консервация и восполнение утрат. — Вот это карман для шпаги. Вот сюда раньше вставлялась шпага. Раньше она была у каждого губернатора. Вот это его внутренняя часть. Он из замши, мешковины и картона. Я буду работать с картоном и кожей. Это интересно, — признается Дарья.
В руках студентки 3-го курса Елизаветы Купреевой женский головной убор, наподобие кокошника, вышитый золотом. Самое начало XIX века. Уникальная вышивка, которую невероятно сложно повторить. Но другого варианта нет. — Восстанавливаю этими же нитками. Укладываю опять заново рисунок. Теменную часть я уже закончила. Фрагменты тут утрачены, но остатками ниток я старалась укладывать, чтобы все было наглядно понятно. С ней очень интересно сидеть, думать, погружаться в эту историю. Это очень большая связь. Я именно поэтому сюда и поступила, — рассказывает студентка. А это еще одно помещение, в котором трудятся будущие выпускники суздальского филиала. Екатерина Перебаева восстанавливает антиминс — платок с вшитой частицей мощей одного из православных мучеников из Кирилло-Белозерского музея. Без такой церковной реликвии не обходится ни одна служба. — Самое страшное уже позади. Ничего такого вы не увидите, потому что здесь были жуткие зеленые пятна. А здесь желтые пятна. И также разрывы. Вот тут я уже сдублировала все разрывы на тонкую ткань. Закрепила тонкой ниткой в цвет памятника, и остается вот здесь закрепить. То есть самая основная работа уже прошла, — говорит Екатерина Перебаева, студентка 4-го курса. В июне все эти исторические реликвии, ставшие для девчонок дипломными работами, вернутся на свои законные места. Так уж складывается, что, посещая музеи, мы почти не задумываемся о том, кто продлевает экспонатам жизнь. Между тем, быть реставратором — значит иметь талант и колоссальное терпение спорить со временем. Через огромный труд отвоевывать у него жизнь шедевров, способных многое рассказать о нашем прошлом.