«СТЭС»-стресс: как внешнее управление разваливает инновационное предприятие
Ситуация на предприятии «СТЭС-Владимир» продолжает оставаться сложной как с экономической, так и отчасти с политической точки зрения. 11 февраля внешний управляющий Артем Сладков обвинил учредителей фирмы в том, что они якобы выводили деньги через подконтрольную структуру — компанию «Исток». Всего новое руководство завода предъявило прежнему требований более чем на 200 млн рублей. Более того, учредителей «СТЭС-Владимир» и «Истока» Михаила Дудко, его сына Петра Дудко и Андрея Зиновьева внешний управляющий решил привлечь к субсидиарной ответственности по долгам предприятия, а суд в качестве обеспечительной меры арестовал их счета и автомобили.
Обвинения Сладкова, которые он изложил в разосланном по СМИ заявлении, не были подкреплены ни документами, ни экспертизами, ни документами правоохранительных органов, ни тем более решениями суда, однако свои плоды они принесли. Очерненные создатели инновационного производства не просто были дезориентированы, но и лишились поддержки и понимания со стороны властных структур. Между тем, ситуация на владимирском заводе — гораздо сложнее, чем изложено в письме внешнего управляющего, о чем ПроВладимиру рассказали Андрей Зиновьев и Петр Дудко в личной беседе.
Михаил Дудко показывает Светлане Орловой и Дмитрию Медведеву производство. Июнь 2016 года«ВЭБ»-КАМЕРА ДЛЯ «СТЭСА»
Пожалуй, по истории «СТЭС-Владимир» можно написать книгу или учебник по российскому предпринимательству, поскольку история эта во всех смыслах показательная. Создавалось предприятие на протяжении более 15 лет. Сначала возникла идея организации инновационного производства пеностекла, затем разрабатывалась российская технология. Подобные предприятия существуют только в США, и американцы всячески противодействуют появлению конкурентов. Однако владимирским бизнесменам удалось не только создать, но и запатентовать свою разработку.
В конце нулевых российская власть в лице президента Дмитрия Медведева провозгласила курс на импортозамещение и инновации. Тогда Михаил Дудко и Андрей Зиновьев и обратились во «Внешэкономбанк» за кредитом на расширение производства. При этом предприниматели рассчитывали, что государственная корпорация войдет в состав учредителей «СТЭС-Владимир», что было позволено еще законом «О банке развития» № 82-ФЗ от 17 мая 2007 года (позднее, в 2017 году, вхождение в уставной капитал заемщика, реализующего проекты при участии «ВЭБа» — особенно по «внедрению перспективных промышленных технологий»— стало одной из основных функций «Внешэкономбанка»).
«Когда мы пришли в „ВЭБ“ и сказали — мы сделаем вот это. У нас было небольшое производство, кусок земли. Был 2010 год, посылы — импортозамещение, инновации. Это и сейчас звучит, но тогда была первая волна. Они говорят — давайте, но давайте так: вы берете кредит, вы строите завод, вы доказываете, что вот продукция, вы проходите сертификацию, доказываете ее качество — и мы входим в уставной капитал. Потом убирают одного, приходит другой, говорит — нам этого не надо», — рассказал ПроВладимиру Андрей Зиновьев.
Завод «СТЭС-Владимир»«СТЭС-Владимир» получил кредит в «ВЭБе», наблюдательный совет которого в 2011 году возглавлял Владимир Путин. Предприятию выдали чуть более 4 млрд рублей, причем часть денег — в валюте: так было выгоднее банку. В итоге после 2014 года и скачка курса евро вместо 4 млрд компания была должна уже 7 млрд рублей. Но и с этой проблемой «СТЭС» справился бы, если бы в «ВЭБе» вдруг не решили, что инновационное производство им не нужно. В ноябре 2017 года председатель банка Сергей Горьков так и заявил:
«Продукция некоторых заводов не нужна ни в России, ни за границей, изменился рынок. Например, у нас есть „СТЭС“ во Владимире, предприятие, которое производит утеплитель. И вроде бы потребителю он нужен, но на самом деле это полуфабрикат. На рынке востребован не утеплитель как таковой, а кожух с утеплителем на трубу».
Это заявление было сделано уже после того, как в арбитражный суд Владимирской области поступил иск «ВЭБа» о банкротстве предприятия. Произошло это 6 октября 2017 года. Банк предъявил к «СТЭСу» требования на 7,5 млрд рублей, в том числе основной долг в 5,6 млрд рублей (из них примерно 2 млрд — разница в курсе валют), остальное — это проценты и неустойка.
1 октября 2018 года на «СТЭС-Владимир» введено внешнее управление. Новый руководителем на 18 месяцев назначили Артема Сладкова. На это время объявили мораторий на предъявление требований кредиторов.
Заметим, что последние несколько лет учредители компании неоднократно обращались во «Внешэкономбанк» с предложением войти в уставной капитал «СТЭСа». «ВЭБу» досталось бы порядка 60% акций, и в течение нескольких лет долг перед госкорпорацией был бы погашен. Последнее письмо председателю «ВЭБ. РФ» Игорю Шувалову создатели инновационного производства направили 15 января 2019 года. В частности, в нем говорилось:
«В 2018 году выручка предприятия составила 418 млн рублей, на начало 2019 года получены средства по новым заказам в размере примерно 120 млн рублей, поставки осуществляются на крупные стройки ПАО «Газпром», ПАО «Сибур», ПАО «Новатэк» и др. При этом необходимо отметить, что производственные мощности компании задействованы лишь на 50%, а этого недостаточно — заказы на продукцию уже частично не выполняются, а по некоторым возможно неисполнение сроков поставок. Чтобы запустить производство продукции из пеностекла Неопорм на полную мощность, нужна юридическая ясность по ситуации в проекте — в условиях процедуры банкротства невозможно развитие.
В соответствии с ФЗ «О государственной корпорации развития «ВЭБ РФ» государственная корпорация развития «ВЭБ. РФ» мировым соглашением может прекратить процедуру банкротства и имеет право войти в акционерный капитал АО «Компания «СТЭС-Владимир» путем проведения дополнительной эмиссии акций на сумму 7,6 млрд рублей, получив примерно 60% акций предприятия.
Реализация такого сценария позволит не допустить убытков для «ВЭБ. РФ» и имеет на первом этапе акционерный доход в размере около 3,2 млрд рублей, а на втором — доход от продажи акций развивающейся компании. Финансовые расчеты по данному предложению направлены в департамент проблемных активов «ВЭБ. РФ».
Хотим обратить ваше внимание, что в первом квартале с. г. должно вступить в силу постановление правительства РФ о противодействии санкциям против России, в рамках которого планируется запретить импорт в Россию в том числе и американского пеностекла. Продолжение работы АО «Компания „СТЭС-Владимир“ позволит обеспечить отечественную промышленность уникальной продукцией и продолжить технологическое развитие инновационного производства».
Ответ за подписью старшего вице-президента блока по работе с проблемными активами «ВЭБ. РФ» Сергея Фролова пришел 6 февраля. Учредителей «СТЭСа» заверили, что банк «анализирует все возможные варианты урегулирования проблемной задолженности АО „Компания «СТЭС-Владимир“ и продолжает осуществлять мероприятия, направленные на сохранение ее производственной деятельности». Но для рассмотрения предложения о вхождении в уставной капитал фирмы «ВЭБ» запросил дополнительные документы — с целью изучения «финансового результата от участия ВЭБ. РФ в уставном капитале компании и срока возвратности вложенных денежных средств» (хотя прибыль, по закону о «ВЭБе», не является его целью). Так что пока вопрос подвис, а банкротное дело продолжается.
«ПОХОРОННАЯ КОМАНДА»
Параллельно, по мнению учредителей «СТЭСа», продолжается деятельность по окончательному развалу предприятия и доведению его до продажи с аукциона. Создатели инновационного производства в разговоре даже употребили слово «рейдерство». Доказательством своей позиции они считают хотя бы то, что почти за пять месяцев внешнего управления до сих пор не утвердили план выведения компании из кризиса.
«В декабре месяце 2018 года внешним управляющим, назначенным по инициативе ГК ВЭБ, в рамках процедуры банкротства компании «СТЭС-Владимир» представлен план внешнего управления, который не получил одобрения даже со стороны основного кредитора — государственной корпорации развития «ВЭБ. РФ».
План ничем не подкреплен и не обоснован. Видимо, в ближайшей перспективе у «банкротного руководства» основная цель — это не исполнение данного плана, а последующее инициирование конкурсного производства. Этот путь принесет только крупные убытки для «ВЭБ. РФ» и утрату отечественной технологии для промышленности страны», — говорилось в письме бизнесменов Игорю Шувалову.
Дальше — больше. 27 декабря 2018 года новое руководство «СТЭСа» в одностороннем порядке расторгло контракт на поставку продукции на стратегический объект крупнейшей российской нефтехимической компании «Сибур». Договор был подписан 29 мая 2018 года с АО «Финтек Туризм Ятырымлары Иншаат Санайи Ве Тиджарет». Формальными причинами стали задолженность покупателя по оплате (по мнению внешнего управляющего, «данный договор препятствовал восстановлению платежеспособности должника»), а также низкая цена продукции при продаже. При этом, по словам Андрея Зиновьева, продавались компоненты по цене в три раза выше себестоимости.
«За время внешнего управления расторгнут договор с крупнейшей компанией, с которой прошлый год мы весь работали. Это стратегический объект „Сибура“ в Тобольске, стратегический объект нефтехимии. Там были американские поставки, они перешли на наши. Аргументы управляющего — что там была низкая цена на продукцию из пеностекла. При условии, что сегодня у компании нет заказов. Как можно расторгнуть выгодный договор компании, у которой нет заказов, т.е. усугубить банкротную ситуацию?» — удивился Зиновьев.
Совсем без заказов «СТЭС» вряд ли останется, ведь наработки по договорам делались на протяжении последних лет. Однако все равно разрыв договоров с крупными компаниями «чреват» усугублением ситуации, считают учредители. К слову, их самих уже отстранили от руководства и уволили. На их место пришла команда, которую создатели инновационного производства называют «похоронной». По мнению собеседников ПроВладимира, цель этой группы людей — «довести до конкурса и забрать технологию». Для этого даже «вводят в заблуждение «ВЭБ».
«Есть „ВЭБ“, государственная корпорация, и есть деятели, похоронная команда. Эта группа людей выполняет очень непростые вещи, находясь на этом предприятии. Сейчас меняют полностью технологическое руководство и руководство компании. Они вскрыли технологию. Сама их цель — довести до конкурса и забрать технологию. То, что они ведут подготовку по патентным наработкам, — это нам тоже известно. Сейчас доведут до банкротства и продадут за миллиард своим интересантам», — уверен Андрей Зиновьев.
Михаил Дудко и министр промышленности и торговли Денис МантуровТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ «ИСТОКИ»
Обвинения бывшего руководства «СТЭСа» в выведении 200 млн рублей с предприятия создатели производства считают информационным вбросом, чтобы «морально сломать» их. Цифры по сравнению с общим долгом компании перед «ВЭБ» — несопоставимые, да и сам завод стоит в десятки раз больше. Однако по каждому пункту обвинения со стороны внешнего управляющего Андрей Зиновьев и Петр Дудко дали исчерпывающие объяснения.
Первое обвинение Артема Сладкова звучало так:
«Бывшее руководство предприятия разработало схему по созданию искусственной кредиторской задолженности. Через агентский договор в качестве займа под 40% годовых «Исток» оплачивал услуги и работы контрагентов «СТЭС-Владимир». По поручению «СТЭС-Владимир» дилеры завода оплачивали заказы также через компанию «Исток». В результате этой схемы со счетов предприятия выведено 170 млн рублей».
Учредители «СТЭСа», в свою очередь, заявляют, что заключением агентского договора пытались спасти предприятие от банкротства в условиях ареста счетов. При этом контролирующие органы, в том числе со стороны «ВЭБа», знали о компании «Исток». Все расходы подтверждались платежными документами, и претензий к этой схеме работы не возникало. Никакого имущества на «Исток» не оформлялось (как можно подумать по аналогии с «Автоприбором»).
«В 2017 году «ВЭБ» принял решение не входить в акционерный капитал, а банкротить компанию. Они заблокировали счета «СТЭС-Владимир», парализовали всю хозяйственную деятельность. Все, надо было закрыть завод. Мы пошли на определенные шаги, когда партнерская компания — наша, подконтрольная, это не запрещено Гражданским кодексом — компания «Исток», которая выполняла свои функции, получала определенный отрезок времени определенные средства от продажи продукции из пеностекла в размере 190 млн рублей за все время и тратила на нужды компании «СТЭС-Владимир» по поручению компании «СТЭС-Владимир». Все документы сейчас готовятся. 190 млн получили, а 200 млн потратили, есть еще долг.
Поэтому компания выжила и сегодня еще работает, а должна была закрыться. В этом есть какие-то нарушения? Мы считаем, что нет. Это в рамках гражданско-правовых отношений. Почему господин Сладков, преследующий какие-то свои цели, сказал половину правды? Половина правды — это не правда. А все СМИ уже сказали: «Ах вот в чем, оказывается, дело».
Если бы «Исток» не платил за «СТЭС» за электроэнергию, ресурсы, зарплату, налоги, компания в 2017 году должна была умереть. В условиях цейтнота средства шли на нужды компании «СТЭС-Владимир» по договору в гражданско-правовом поле. Копейка ушла — копейка пришла: подтверждается платежками», — рассказал Андрей Зиновьев.
Второе обвинение Артема Сладкова состоит в том, что бывшее руководство «СТЭС-Владимир» якобы организовало «махинацию с поставкой компонентов»:
«В 2014 году руководство «СТЭС-Владимир» заключило договор поставки компонентов для производства пеностекла с владимирской фирмой ООО «Компания «Исток» на сумму более 43,8 млн рублей. Договор предусматривал отгрузку водного компонента «ЧЕ», модификатора «СЕ» и компонента «Н», которые позиционировались поставщиком как уникальные. Их состав тщательным образом охранялся — в товарных накладных использовались аббревиатуры и секретные наименования, а сотрудники производства не знали, какие вещества они используют. Указанные компоненты преподносились руководством как ноу-хау, специально созданные для предприятия смеси.
Химическая экспертиза, проведенная по заказу внешнего управляющего, установила, что под видом секретных компонентов «Исток» поставлял общедоступные глицерин, серу и водный раствор соды. Фактически поставщик закупал ингредиенты у производителей и продавал их «СТЭС-Владимир» по цене от 2 до 10 раз выше. Ущерб предприятия составил 23,5 млн рублей».
Подобные рассуждения внешнего управляющего, глубоко не знакомого ни с производством, ни с технологией, учредители «СТЭСа» подняли на смех. По их словам, «Исток» действительно разрабатывал и поставлял сложные по составу компоненты для производства пеностекла. Сделано это было специально для сохранения секрета технологии. И разумеется, компоненты не сводятся к разведенной в воде соде.
«Исток» — это производственная компания, которая производила сложные продукты, не те, которые они пишут. Она производила продукты и помогала продавать пеностекло, эксклюзивный материал для газовиков, там был целый ряд производственных продуктов, и поставляла сложные продукты для пеностекла Неопорм. Были договора о производственных секретах.
«Исток» — производственная компания, она была специально создана в 2014 году, чтобы производить те компоненты для пеностекла, чтобы об этих компонентах никто не знал. Называется технологическая защита. У нее есть себестоимость производства.
Если говорить о тех компонентах, которые названы в статье, применяется не это. Применяется несколько другое — вот эти компонентные сложные вещи, причем закрытые по названию. Это защита производственных секретов. Это Гражданских кодекс, секреты производства. Для этого и делается — чтобы сохранить базовую технологию. Они ее раскрыли, нанесли определенные ущерб с точки зрения сохранности изобретения. Об этом еще будет сказано, это отдельная история.
Компания работала, но кроме этого, она выпускала другие продукты. Например, специальное покрытие для пеностекла на битумной основе. Она занималась производством по договору со «СТЭС-Владимир». Она платила налоги, там было оборудование, свой штат людей — человек 15. Проверки налоговой были, за деятельностью «СТЭС-Владимир» до 2017 года включительно следила по договору с «ВЭБом» надзорная компания, которая прекрасно знала об «Истоке», и претензий не возникало. Есть все отчеты. Там же деньги вложены. Там надзирали, за каждый квартал есть отчет», — пояснили создатели «СТЭС-Владимир».
Дмитрий Медведев на «СТЭС-Владимир» в 2016 годуЧто касается аффилированности компании «Исток» с учредителями «СТЭСа», то ее Андрей Зиновьев объяснил просто:
«То, что в „Истоке“ акционеры, –, а кто пойдет на риск акционерный по внедрению технологии? Только патентообладатель. Технологию нужно сохранить. Американцы или выкупили конкурирующие компании в Европе и закрыли, или предъявили им претензии. Поэтому у нас своя технология, но ее защищать надо. Мало кто занимается патентами, а внедренные изобретения — ну вот такое узенькое место, у нас получилось».
Андрей Зиновьев и Михаил Дудко по-прежнему остаются патентообладателями, владельцами технологии по производству пеностекла, и они могут в любой момент расторгнуть договор на использование их технологии. Однако задачи закрыть завод у них никогда не стояло. Наоборот, они все делали для его спасения. Именно поэтому их вряд ли привлекут к субсидиарной ответственности (т.е. выплате оставшейся части долга в случае банкротства «СТЭСа» и продажи его с аукциона), уверены сами учредители.
Добавим, что новая команда управленцев попыталась наладить производство компонентов для пеностекла прямо на предприятии. Вопросы к этому процессу возникают уже сейчас.
Фото — пресс-служба Кремля«ВОПРОС — ЗА ЧТО?»
Показательная история «СТЭС-Владимир» еще не закончилась, но промежуточный итог также заставляет задуматься. В 2009 году тогда премьер-министр Владимир Путин произнес такие слова:
«Нужно расширять поле для предпринимательской инициативы в сфере инноваций, в том числе со стороны малого бизнеса, научных коллективов, образовательных учреждений. Нужно решить вопрос и с полноценным вовлечением в коммерческий оборот интеллектуальной собственности, созданной за бюджетные средства».
Недавно Путин повторил свой завет, вот только остается он только на словах.
Изречения президента часто вспоминают и создатели «СТЭС-Владимир». Они неоднократно обращались и в областную администрацию, и в правительство, и к главе государства с просьбой спасти предприятие –, но нигде их не услышали. Потому настроение у них совсем не оптимистичное.
«Пока мы в тяжелейшей ситуации. Вопрос — за что? Это для вас это риторический вопрос, а когда 20 лет положишь, или 10 лет, или там 15, 5 — и как итог раз себе нарисуешь: зачем это все нужно было? Вот это называется предпринимательская инициатива, как людей вовлекать в инновации. Сегодня президент призывает к развитию, говорит об инновациях, о технологическом прорыве. А тут единственный завод [в России пытаются уничтожить].
Если бы лет 20 назад сказали, что все будет приплывать вот к этому в России по изобретению, наверно, кто-то бы сказал — да ну зачем, пойду торговать», — сделал вывод Андрей Зиновьев.