Главный врач: интервью с директором облздрава Алексеем Мозалёвым

26 декабря прошлого года губернатор Владимирской области подписал распоряжение о назначении Алексея Мозалёва на должность директора департамента здравоохранения. В официальных релизах «белого дома» сообщалось, что Алексей Станиславович — кандидат медицинских наук и до недавнего времени трудился на одной из руководящих должностей департамента здравоохранения города Москвы. Сегодня Алексей Мозалёв — гость «ВВ».

— Алексей Станиславович, что вы можете сказать о состоянии владимирского здравоохранения?

— Первое, что бросается в глаза — контрасты между городом и селом. Эта ситуация, как я понимаю, складывалась годами. Лечебные учреждения областного уровня по некоторым направлениям конкурентоспособны даже с московскими клиниками. Есть районные больницы — менее насыщенные и кадровым составом, и оборудованием, и возложенным на них функционалом. Хотя и в районах имеются специалисты, чья работа соответствует областному уровню.

— Медицинские кадры — больная тема для региона. Какова, на ваш взгляд, кадровая обеспеченность владимирских больниц?

— Плохая. Сегодня кадры — приоритетное направление работы департамента. Будем использовать все возможности, чтобы привлечь в регион специалистов. Я не предполагаю, я знаю, что есть врачи, желающие приехать во Владимирскую область, но у них нет информации, какие условия работы им предложат в наших больницах, на какую зарплату и должность их приглашают, в конце концов, где они жить будут и кто их встретит по приезде. Например, открываю сайт департамента или сайт конкретного лечебного учреждения, а там нет ничего, чтобы врач заинтересовался вакансией, а должно быть. Или едет медицинский работник на поезде из Москвы в Нижний и перед ним буклет с информацией о трудоустройстве. Вариант информирования? Вариант, но его не использовали.

Нужно, чтобы в каждой больнице был специалист по кадрам, и у него тоже должно быть полное представление, что предложит лечебное учреждение и регион специалисту. В принципе без актуальных данных о работе и жилье невозможно заниматься рекрутингом.

Я общаюсь с руководителями здравоохранения (не только Владимирской области, но и соседних регионов), со специалистами Минздрава. Есть положительный опыт по решению кадровой задачи.

— Каждый год Владимирская область отправляет на учебу в медвузы по целевому направлению несколько десятков человек. Но они, получив диплом, редко возвращаются. Как исправить ситуацию?

— Чтобы понять, почему не возвращаются, надо посмотреть, а как с этими ребятами работают после выдачи целевого направления. Взаимодействуют ли вообще? Выдали направление, пожелали успеха — и все? Это малоэффективный подход! Нужно интересоваться, как студент учится, на чем сосредоточены его профессиональные устремления. Дело не только в материальных благах. Если будущий врач видит, что коллектив конкретной больницы, руководство в нем нуждаются, его ждут, то возникает и чувство привязанности, и чувство ответственности.

— Идеальная картинка…

— Возможно, но убирать из своих представлений постулат, что во врачи идут не за обогащением, а из-за любви к специальности, я не буду. 19 февраля специалисты департамента здравоохранения планируют встретиться со студентами ПИМУ в Нижнем Новгороде. Приволжский исследовательский медицинский университет — один из шести вузов, куда едут наши «целевики». В нем учатся 53 владимирца, будем и с ними разговаривать, и с их однокурсниками.

— А сами вы где учились?

— Я заканчивал Военно-медицинскую академию им. С.М. Кирова в Санкт-Петербурге. Это уникальное учебное учреждение, оно дает не только подготовку, но и воспитывает врача. Но сначала было (23 года назад!) Красногорское медучилище.

— Владимирцам вас представили как врача-реаниматолога и организатора здравоохранения.

— У меня несколько дипломов. Исходно в интернатуре обучался по специальности «хирургия», и моя карьера хирурга началась в 15-м мотострелковом полку Таманской дивизии. После этого я работал на скорой помощи. Затем поступил в очную аспирантуру Российской академии медицинских наук в Институт общей реаниматологии им. В.А. Неговского по специальности «врач-анестезиолог-реаниматолог». Закончил, защитился, работал в кардиохирургическом центре госпиталя им. А.А. Вишневского. Потом перешел в «Челюстно-лицевой госпиталь для ветеранов войн».

Затем меня пригласили в департамент здравоохранения г. Москвы. В мои обязанности входило кураторство различных направлений: от стоматологической и психиатрической служб до многопрофильных скоропомощных стационаров. Так что я имею представление, как функционируют поликлиники и стационары. Понимаю, как работают и как должны работать медики, какие ожидания от здравоохранения у пациентов.

— Вот, кстати, проблема, которая нервирует персонал: выравнивание зарплат санитарок и медсестер у многих вызвало шквал недовольства.

— Справедливо возмущаются, потому что функционал медсестры гораздо более ёмок, чем санитарки, и ответственности больше. Но здесь нужно говорить о подходе конкретных руководителей: уборщица и санитарка — разные должности, разная оплата. Там, где вовремя перешли на работу по контракту со специалистами по клинингу, которых не называют санитарками и работа которых (уборка, выдача белья и пищи и проч.) не требует медицинских навыков, проблем нет. Остальные оказались заложниками ситуации, которую будем исправлять.

— Есть еще одна больная тема. Врачи говорят, что зарплата, которую показывает статистика, не раскрывает сути. «Дорожную карту» медицинские организации выполняют, но чтобы выйти на желаемые цифры в 56 тысяч рублей, доктору приходится работать на 1,5-2 ставки.

— Было бы идеально сказать, что за ставку должны платить достойно, чтобы и силы, и время оставались — на семью, образование, досуг. В советские времена, кажется, так и было. Но сейчас всё по-другому, поэтому если специалист (любой отрасли, кстати) выбирает возможность работать больше и для него это приемлемо, то он работает. Пускаться в рассуждения, хорошо это или не очень, думаю, не имеет смысла.

«Дорожная карта» предполагает поэтапное увеличение заработной платы. Есть федеральные нормативно-правовые акты, определяющие уровень зарплаты в каждом субъекте. Департамент здравоохранения влиять на эти нормы не имеет возможности.

Но у главных врачей медицинских организаций есть понимание, что уникальным специалистам недостаточно установить зарплату в 56 тысяч. У руководителя есть возможность взять сотрудника по договору, в котором прописываются условия работы и вознаграждения.

— Да, попасть к такому «штучному» специалисту в госклинику пациенты считают за счастье. Только не всегда это возможно. Хотя полис ОМС, кажется, предполагает, что в любой момент гражданин может обратиться к любому врачу, независимо от «порта приписки».

— Государство предоставляет определенный объём медицинской помощи на каждого гражданина. Это обязанность государства, закрепленная в законе. Когда говорят «я хочу попасть на прием к какому-то определенному врачу», то это сверх госгарантий. Однако законом определено право выбора врача непосредственно в лечебном учреждении, то есть в своей поликлинике. Это право никто никогда не отменит. Вы можете выбрать, например, другого участкового терапевта. И точно так же вы можете по заявлению раз в год сменить поликлинику — прикрепиться к другому учреждению.

Также пациенту стационара предоставляется возможность лечиться бесплатно лекарствами из определенного «гарантийного» перечня. Если мы говорим, что гражданин имеет желание, чтобы его лечили каким-то конкретным лекарством, это тоже сверх гарантий.

— Но с недавних пор, согласно приказу Минздрава, «со своим лекарством» в больницы нельзя. Даже есть желание и возможность у пациента, то в любом случае ему запретят взять в стационар свои таблетки. А ведь, например, хроническим больным терапию подбирают тщательно и долго, а имеющиеся в больнице «гарантийные» лекарства могут и не помочь…

— Нужно обоснование, что у пациента идет стойкая ремиссия от приема какого-то средства, а замена, напротив, вызывает аллергию. Врачебная комиссия должна дать заключение, что показан конкретный препарат, и после получения стационаром протокола врачебной комиссии лекарство будет закуплено.

Должна быть преемственность оказания медпомощи. Перед направлением в стационар врач указывает особенности лечения конкретного больного и при планировании госпитализации в стационаре подготовятся к приему пациента. Конфликтной ситуации не возникнет — пациент своевременно получит необходимую терапию.

— Будет ли развиваться частно-государственное партнерство в здравоохранении?

— Да, это одна из задач, поставленных правительством и президентом. Для граждан это дополнительная возможность получить услугу по полису ОМС в частных клиниках. Для здравоохранения в целом — инструмент стимулирования конкуренции, возможность показать лучшие практики, приглашать лучших специалистов.

— Нашумевшая ситуация со Струнинской больницей уже вызывает в общественном поле негатив. Лейтмотив: «Что, у нас в других больницах проблем нет?! Струнинскую больницу приводят в порядок за счет других?»

— Я вижу эту проблему с позиции врача. Можно в Струнино направить сколько угодно оборудования, построить дворцы, но на этом оборудовании и в этих дворцах должен работать специалист и чем он будет профессиональнее, тем лучше для жителей. Увы, минорная огласка, скорее, вредит. Два специалиста готовы приехать в регион, но струнинский негатив их настораживает.

Вместе с тем надо понимать, что ситуация в Струнине улучшилась. Обновленная детская поликлиника, как говорят и родители, и персонал, по сравнению с тем, что было, — это небо и земля.

Помощь жителям оказывается в том же объеме, что и до закрытия. Более того, идет насыщение больницы новыми профилями. Будет, например, в Струнине онкологическое подразделение и свое реабилитационно-диагностическое отделение.

Ну, а по поводу, не в ущерб ли другим районам идет реанимация Струнинской больницы, отвечу так: ресурс у нас один — областной бюджет, и мы не ставим целью «вытащить» Струнино за счет других. Здравоохранение области — это система, в которой важны все звенья, потому что важны все медики и все пациенты.