На все воля, и не только Божья…

Мы взялись за этот репортаж в то время, когда вновь оживились разговоры о передаче РПЦ объектов, где ныне расположены экспозиции Владимиро-Суздальского музея-заповедника. При этом каждый житель Владимирской области знает, насколько много у нас заброшенных и полуразрушенных храмов. Ничуть не стремясь задеть чувства верующих, «ВВ» вместе со многими земляками спрашивают: а не лучше ли реституционную энергию Русской православной церкви направить не на всемирно известные туристические объекты, часто воспринимаемые уже полностью светскими, а на восстановление, например, сельских храмов? Намоленное место РПЦ претендует во Владимирской области по 327-ФЗ на 12 объектов ВСМЗ (полный список тут). Каждый из этих памятников — не просто бывшее (или действующее на паях с музеем) культовое здание. Это объект показа миллионам туристов, это визитная карточка нашей области, всемирно известные бренды и изображения, которые в том числе и монетизируются, приносят (или должны приносить) прибыль региону. А всего во Владимирской области сегодня — более тысячи церквей, храмов и часовен. И многие из них пребывают в таком плачевном состоянии, что могут быть навсегда утеряны в ближайшее время. Видишь некоторые из этих зданий и думаешь: а на самом деле нужны ли они РПЦ, светской власти и людям? Владимирская область по числу культовых сооружений — в топ-5 самых «намоленных» регионов России. Больше, чем у нас, церквей и храмов в Московской области (3797), Москве (1523), Тверской (1263) и Ярославской (1211) областях. Все культовые православные здания можно условно разделить на три группы: заброшенные церковью и людьми, находящиеся в безвозмездном пользовании РПЦ и находящиеся в ведении музеев. Еще раз — во Владимирской области Московский Патриархат предъявляет претензии к 12 музейным объектам. Среди них: Дмитриевский и Успенский соборы, Троицкая церковь во Владимире, Георгиевский собор в Гусь-Хрустальном и шесть сооружений в Суздале. Все они — поскольку государственный музей-заповедник долго и много вкладывал в их реставрацию и содержание — находятся в отличном состоянии. То есть эти объекты восстановлены на средства налогов, поступивших в государственный бюджет от граждан и предприятий, а также на спонсорские пожертвования. Но мы попытались узнать, что происходит с теми культовыми зданиями, на которые клир не претендует. Якорь для туристов Древний Суздаль сохранился в почти первозданном виде из-за отсутствия железнодорожного сообщения и крупных промышленных предприятий. В революцию в городе не было серьезного (да почти никакого) рабочего движения, потому монастыри и церкви здесь массово не уничтожали. А в 70-е годы ХХ века, когда Суздаль стал ключевой частью туристического маршрута «Золотое кольцо России», когда сюда за «русским духом» массово потянулись туристы, в том числе и иностранные, приносившие государству столь ценную твердую валюту, местные храмы даже начали восстанавливать за счет государственных средств. Всего в городе-музее насчитывается 68 культовых сооружений. И сегодня практически все они ухожены и приведены в порядок. А вот в Суздальском районе, куда, как правило, нога массового туриста не ступает, ситуация иная. Из 175 старинных объектов культа почти четверть — в разрушенном состоянии. Едем в село Кибол. Дорога от Суздаля занимает всего несколько минут. Солнечный сухой октябрь делает окрестности яркими и привлекательными. — Вот если бы вы приехали сюда вечером, в дождь!… — раздражен местный житель Сергей Валентинович. — Асфальт положили только до начала села. А дальше в сырую погоду можно проехать только на танке. Фонари у дороги горят не всегда, с электричеством — проблемы. Газа и водопровода нет. Вот и не хочет здесь жить молодежь. 70 лет назад в Киболе жили 160 семей. Сегодня только 60 домов считаются жилыми, да и то только летом. Аборигены живут замкнуто, они порой неделями и с соседями-то не видятся. Туристы здесь бывают. В том числе и иностранные. Приезжают посмотреть на церковь Флора и Лавра. Издали она выглядит очень привлекательно. Но вблизи… — Церковь хорошо видна из Суздаля, вот автобусы к нам и заезжают, — говорит староста села Владимир Дубов. — До Великой Отечественной войны храм работал, а потом его закрыли. Церковную ограду разобрали и использовали для нужд фермы, а за кладбищем у храма сначала следили старушки, а как они умерли, так все и поросло травой… Внутри храма гуляет ветер. Разрушены проемы, битый кирпич хрустит под ногами. Тем удивительнее видеть бумажные иконки, приклеенные у алтаря и на входе. — Это мы с сыном повесили, — смущается Владимир Леонтьевич. — Нехорошо, когда церковь видишь совсем уж заброшенной. Иногда сюда мужчина приходит из Суздаля. Встанет посреди храма и молитвы читает. А раньше женщина периодически появлялась, псалмы пела. Чтобы отвадить вандалов, староста повесил на церковь Фрола и Лавра и на живописные, рядом расположенные руины Никольской церкви таблички «Стой. Опасно для жизни». Но это не помогает. Недавно пришлось пугать полицией заезжих мужиков, которые стали было разбирать старинную кладку — кирпич им понадобился. — А священники приезжают к вам в село? — спрашиваю старосту. — Изредка. Но посмотрят на развалины и уезжают. Мне однажды сказали, что для восстановления церкви нужно создать общину, деньги собирать… Мне это не по силам. И такая ситуация, кажется, типична не только для Суздальского района, и не только для Владимирской области… Дух или плоть В село Семеновское-Советское туристы тоже едут — посмотреть на церковь Симеона Иерусалимского. Храм — в еще худшем состоянии, чем церковь даже в Киболе. Над остовом купола возвышается черный от времени крест. Я уж и не знаю, как символ чего — то ли непокоренности перед временем, то ли кончины этого храма… — В детстве мы туда часто лазили, — вспоминает коренная жительница села Наталья. — Там еще фрески немного оставались. Конечно, жаль, что храм заброшен. Приходится на службы ходить в Гавриловское. Но все же нас больше интересует не его восстановление, а то, когда в наше село проведут газ, когда кончатся проблемы с электричеством. Напряжение в сети скачет, того и гляди вся бытовая техника сгорит… На отсутствие необходимых условий для современной жизни, а не на заброшенность места для общения со Всевышним жалуются и жители села Вышеславского. В эпоху расцвета, в середине ХХ века, тут было 350 дворов. Большинство селян трудились в преуспевающем колхозе. Сейчас основная часть обитателей — дачники из Владимира и Москвы. Многие дома заброшены. Осенью дорогу до села размывает дождями и даже скорая не может добраться к нуждающемуся в помощи. На зиму в селе остаются не более десяти жителей, в основном — пожилые женщины. Они топят печки и сидят при свете керосинки, когда из-за непогоды обрываются электрические провода. Им бы просто выжить, а потому духовное и возвышенное пока отходит на второй план. На окраине села тем временем продолжают разрушаться две каменные церкви: одна в честь Воздвижения Креста Господня, другая — в честь святителя и чудотворца Николая. Обе были построены в начале XIX века усердием местных прихожан. Сейчас здания просто опасны для заезжих искателей приключений, изредка заглядывающих в Вышеславское. 90-летний староста села Александр Ерёмин периодически пишет письма в епархию, просит храмы восстановить. На что получает ответ, что инициатива должна исходить от самих прихожан (вот как!). Прихожане же должны заняться и поиском спонсоров для приведения церквей в приемлемый вид. А священники, мол, всегда готовы оказать поддержку начинаниям. Правда, лишь морально-духовную. В нашей епархии утверждают, что ни один храм в регионе-33 не брошен. Мол, за каждой, пусть и заброшенной церковью, закреплен священник. Он обязан приезжать на место для совершения пусть и нечастых богослужений, поддержки нуждающихся. В каких-то селах такое внимание духовных лиц жители ощущают. А где-то — и нет. Село Цыбеево имеет почти 300-летнюю историю. Село немалое: работают почта, два магазина, библиотека, клуб и детский сад «Теремок». Многие жители трудятся в СПК «Цыбеево». Почти до каждого дома проведен газ. Почти без сбоев работает электричество. Тем удивительнее что вот уже многие годы безрезультатны попытки восстановить в селе Церковь Рождества Иоанна Предтечи. — Может, и не нужна она вам? — спрашиваю я у жительницы села Елены Моисеевой. — Конечно, нужна, — уверена она. — Иначе бы не ездило столько людей по воскресеньям в храм в Гавриловское. — Тогда чего не хватает, чтобы заняться восстановлением? — Человека не хватает, который бы всех организовал, — отвечает Елена Владимировна. — Хорошо, если бы епархия взяла создание прихода под свою опеку. Но у них много других забот. Материально они помочь нам не могут, сами выживают за счет спонсоров. А у нас объединиться не получается. Дорога до разрушенной церкви — пожалуй, самая плохая во всем Цыбеево. Само здание окружено войском злобного борщевика. Несколько лет назад местные женщины скосили было и сожгли ядовитые заросли, надеясь, что церковь начнут восстанавливать. Но ожидания не оправдались. Вредоносные сорняки опять заполонили Божью обитель. «Самое трудное — ходить с протянутой рукой» Абсолютно все храмы, которые все же восстановлены в нашей области или вновь построены — это дело рук людей светских: как прихожан, так и спонсоров. В Старом Дворе на месте уничтоженной церкви и заброшенного кладбища построили школу. Очевидцы вспоминают, что при строительстве останки людей складывали в кучи и позже отвозили на свалку. Несколько лет назад Николай Ефремов, уступив просьбам местных жительниц, встал во главе инициативной группы по строительству храма неподалеку от разрушенной церкви. С проектом помог Александр Горшков, экс-руководитель СПК «Стародворское». Другие предприниматели помогают: кто — техникой, кто — стройматериалами. — Что самое сложное в вашем деле? — спрашиваю Ефремова. — Ходить с протянутой рукой. Мы за пожертвованиями идем от дома к дому. Кто 10 рублей даст, а кто и обругает, — рассказывает Николай Иванович. — Сердиться на людей нельзя, сейчас все сложно живут. Но верю, что у нас все сложится. Кресты летом поставили, скоро крышу железом покроем… В соседнем селе Головенцыно жители начали восстанавливать церковь Воскресения Христова. Несмотря на сложное техническое состояние, там по большим церковным праздникам проводятся службы и приезжает священник. — Я не знаю, как сделать правильно, но храм должен быть храмом, — считает житель Головенцыно, бывший руководитель реставрационной мастерской Василий Воробьев. — В вопросах реставрации надеяться только на прихожан, на мой взгляд, не совсем верно. Людям надо помогать. ПО ЗАКОНУ Юридически все культовые сооружения, построенные до 1917 года, находятся в собственности государства. Храмы переданы Патриархату в безвозмездное пользование. Вновь построенные религиозные объекты оформляются в собственность РПЦ. Земля, на которых они расположены, передается в аренду. Нина НОВГОРОДСКАЯ. ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ Действительно, иногда позиция РПЦ по отношению к культовым зданиям выглядит странной. С одной стороны — многомиллиардные помпезные стройки православных новоделов в крупных городах, с другой — тысячи заброшенных храмов по всей стране, особенно в селах. С одной стороны — откормленные батюшки в «спонсорских» «мерседесах», с другой — вечные жалобы на недостаток у церкви средств. И вот лично я, увы, не знаю ни одного примера, когда бы епархия за собственные средства (или с их участием) взялась бы за восстановление хотя бы одного разрушенного сельского храма. Может, ей настала пора не только зариться на готовенькое (которое стало таковым за наши общие деньги), но и самой показать пастве пример материальной жертвы во имя Всевышнего? Игорь ЕФРЕМОВ.