Мосинский старожил

Примерно здесь, на повороте к Мосину, когда едешь от Спасского, в конце 40-х годов пролегала заводская тропа. По ней ходили на работу на Тракторный завод во Владимир. Напрямик через аэродром и дачи в Сельце, которых тогда ещё не было, километров восемь-десять. Сегодня здесь никакой дороги, даже тропы нет. На машине через Спасское и Юрьевец, а затем по «Пекинке» нащелкает километров двадцать. Но и десять километров пешком, чтобы успеть к заводскому гудку, пройти было непросто. Зимой выручали лыжи, а летом велосипед. Его покупали с первой или второй получки. Но Александр Дмитриевич Додуев, сегодняшний мосинский старожил, с первой получки тогда купил патефон. — Патефон купил первым в селе! — рассказывает он. — Все слушать выходили. В 1950 году уже купил велосипед, рижский, в спортивном магазине, где было недавно кафе «Блинчики» в центре Владимира. Брат в очередь записывался — и как раз она подошла. А до того пешком ходил. Встанешь по гудку (часов ни у кого в селе не было) — и быстрее собирайся, чтобы к другому гудку проходную пройти. У нас в Мосине гудки с Тракторного завода хорошо было слышно. Первый гудок длинный, чтобы просыпались, кто ещё не встал, а второй короткий, когда уже работать. За опоздание – три по пятнадцать! Три месяца по 15% высчитывали из зарплаты. Додуев 47 лет отработал на Тракторном и пять лет в колхозе. Трудовой стаж перевалил за полвека. — Наверное, пенсия у вас хорошая, — говорю ему, лукаво подмигивая. Но Александр Дмитриевич отвечает серьёзно: — Не то чтобы очень, однако не жалуюсь. В колхозе «Заветы Ильича», куда кроме Мосино входили Спасское, Левино, Семязино, Оборино, Немцово, он работал ещё мальчишкой во время войны. На быках не пахали, как показывают нынче в кино. Их запрягали в телеги, потому что с лошадьми было туго. Но прежде быка надо было приучить к тяглу. К хомуту по бокам привязывали две срубленные берёзы, и мальчишки становились на стволы, держась за ветки. Вот так объезжали скотину. Колхозную жизнь Додуев хорошо помнит. Про трудодни он говорит следующее: — Один трудодень — это 10-15 возов сеном набить. А налоги какие были с каждого двора? 40 кг мяса в год, 50 десятков яиц, 480 литров молока, 2,5 кг шерсти, 15 кг картошки с каждой сотки, зимой надо было по две пары носок и по две пары рукавиц связать… Нужно было и деньгами часть налогов платить. А где их взять, деньги? Четверть (одну четвертую часть ведра, то есть чуть больше трех литров. — Прим. авт.) с молоком в мешок, мешок за спину – и пешком во Владимир. Хорошо хоть не в самый центр на рынок тащиться, возле сегодняшнего «Киномакса» какой-то торжок был. Так что прямая дорога парню – в город, на завод. И не очень долго он на лыжах и велосипеде ездил. Дали общежитие. Потом, пусть и не скоро, квартиру получил, стал городским жителем. А в Мосино вернулся по-настоящему только в начале 1980-х, когда дом здесь купил. Правда, не тот, дедовский, хотя он и по сей день стоит цел-целёхонек. Так сложилось, что в этом доме сегодня заместительница Додуева живёт, заместительница по должности старосты Мосино Надежда Ивановна Курюгина. Должность, конечно, общественная, но Александр Дмитриевич сразу, как избрали, отнёсся к ней со всей серьёзностью. Дед Додуева по материнской линии Лизунов Николай Леонтьевич был купцом. Во Владимире он кондитерский магазин держал — там, где Бабьи ворота в Торговых рядах. А товар из Москвы возил. Потом они всей семьёй, кроме будущей матери Додуева Надежды Николаевны, в Москву переехали. Надежда осталась в Мосино. Всё-таки она была купеческой дочкой, поэтому с нею жила служанка Наталья из соседней деревни Воронино. Служанка готовила, а ели вместе за одним столом. В 1917 году Надежда Николаевна вышла замуж за гармониста Дмитрия ростом под два метра (матушка была, по словам Додуева, метр с кепкой). Дмитрий по отчеству Андреевич не только на гармошке хорошо играл, но и хозяйство вёл справно. Были у них, например, две лошади, пока всю тягловую силу в колхоз не свели. Коровы были – тоже забрали, но одну оставили. А потом, уже в 1932 году, когда как раз Александр Дмитриевич родился, пришли ещё раз «кулачить». Новый председатель колхоза (прежний спился) сам лично пришёл… Додуев ещё до избрания на свою должность дотошно выяснял не только историю села, но и собирал по крупицам сведения об истории своей семьи. И потому рассказывает он обо всём в таких деталях, которые не придумаешь. — Никифоров, отец Верки Никифоровой, пришёл. У них-то четверо детей было, а в доме отца жили десять человек: двое стариков, дети и он с матерью. Отец председателю говорит, мол, что у тебя детей мало – возьми тогда из моих любого. Отец-то мой был середняк, а у Никифоровых ни муки – ни кудаки (местная поговорка ушедших лет, ударение в первом слове делается на первый слог, а во втором – на второй. — Прим авт.). Чисто пролетарии. «Да нет, -говорит председатель, — открывай сундук». Взял из сундука белые бурки с коричневой окантовкой, лисяк и папаху. Раньше это парадная такая одежда была, в церковь её надевали. И если нет у кого лисяка, то и замуж за такого никто не пойдёт. «Вот считай, что мы тебя раскулачили», — сказал председатель. А в 1935 году отцову семью признали неправильно раскулаченной. Уже другой председатель был – Железцов. Но, правда, ничего не вернули. И лисяк с бурками так и остался у Никифорова. Дедов дом ещё раньше национализировали и открыли там детский сад. «Меня ещё в этот детсад мать потом водила», — вспоминает Александр Дмитриевич. Сам дедушка, бывший купец Лизунов, к старости ослеп, вернулся в Мосино, служил старостой при церкви и умер здесь. Непросто сложилась жизнь в те времена и у других московских родственников. Дядя Додуева Алексей работал директором хлебозавода. Квартира большая у него в Москве была и хорошая дача (дом-пятистенок) в подмосковном Кучине пополам с сестрой Полиной. А женился Алексей на мосинской красавице Кате Зайцевой. Ещё до революции Алексея каким-то ветром занесло в Монголию. И это ему потом боком вышло. Но самой большой бедой в его жизни стала жена, мосинская красавица Катя. Будучи уже в летах, вдруг загуляла. Стали её стыдить, а она возьми да и напиши на мужа донос в органы! Сообщила, что Алексей скрыл своё происхождение (сын купца!) и ещё за границей жил. По тогдашним временам, полный комплект компромата. Алексея арестовали прямо на рабочем месте в 1941 году. Отправили в лагеря Коми АССР, на лесоповал. Александр Дмитриевич помнит, что мать получала от своего брата письма с просьбами прислать продуктов. Посылки ему отправляли, но из лагерей Алексей уже не вернулся. А Александру Дмитриевичу Додуеву судьба определила стать хранителем села, своей малой родины, её истории и традиций. Иначе и быть не могло. Слишком тесно переплетена судьба его семьи с этой присоединённой территорией города Владимира. Стараниями Додуева возродился центр села. Стоит заново построенная аккуратная церковка. Разбит уютный сквер с мемориалом погибшим на войне землякам. Приведено в порядок кладбище, где не только родственники ухаживают за могилами своих предков. На собранные жителями деньги установлены памятники людям, вписавшим своей деятельностью не одну славную страницу в непростую жизнь села в разное время. Здесь хранят память, например об учительнице Клавдии Александровской. Клавдия Ивановна — кавалер ордена Ленина приехала на Владимировщину с Украины в далёкие 1930-е. Текущих дел, которых не перечислишь, у мосинского старожила всегда хватает. Не так давно в село подвели газ. Строятся дома, садоводы обживают новые участки… И у калитки дома, где живёт председатель маленького сельского общества Александр Дмитриевич Додуев, круглый год зеленеет пушистая раскидистая ель.