Премьера в драмтеатре

Во Владимирском академическом театре драмы прошел премьерный показ новинки репертуара: спектакль «Поминальная молитва» по одноименной пьесе Григория Горина, написанной по мотивам произведений Шолом-Алейхема (он же Соломон Рабинович). Надо признать, что ставить конкретно эту историю, — довольно смелое решение, ведь театралы вольно или невольно могут начать сравнивать владимирскую постановку с легендарной версией 1989 года от Марка Захарова с несравненными Евгением Леоновым, Татьяной Пельтцер, Александром Абдуловым, Иваном Агаповым… Благо есть телесъемка того спектакля «Ленкома». С другой стороны, материал настолько драматически великолепный, что «пройти мимо» для набирающей обороты нашей труппы было бы непередаваемо жаль. В итоге риск оказался оправдан на все сто процентов. На мой взгляд, это один из лучших, если не лучший спектакль Владимирского театра за последние десять лет. Он как «Форрест Гамп» в кино — должен понравиться и высоколобым критикам, и широким массам, потому что пробирает до мурашек и о самом серьезном и важном говорит понятно и весело. Режиссер владимирской «Поминальной молитвы» — известный в России постановщик Петр Орлов, создатель десятков самобытных спектаклей в театрах по всей стране, от Москвы до Хабаровска. Во Владимире он ставил «Гамлета» в 2014-м… Конечно, ему повезло с исходным материалом «Поминальной молитвы»: Горин написал отличную пьесу с ироничными смешливыми аутентичными диалогами «а-ля Фима и Давид Гоцман» из «Ликвидации» — по-моему, похожий стиль. Плюс художник-постановщик Дмитрий Дробышев «веников не вяжет» — он вроде бы создал простой деревенский антураж, но как много мизансцен в нем раскрывается! А огромным темным фоном ко всей разворачивающейся человеческой трагикомедии красуется двуглавый орел, «обрамленный» православной иконой, с одной стороны, и строчками из Торы — с другой. В этом явно есть огромный сакральный смысл: в религиях нет таких различий, которые мешали бы людям жить вместе в добре и согласии. Доят же деревенские друг у друга коров по очереди в «Молитве», общаются, помогают, головную боль одна другому снимает… Все поводы для розни мы придумываем сами и неуклюже потом оправдываем. Кстати, при желании можно даже параллели этой истории провести с самыми разными временами, особенно когда один из персонажей говорит: «Вера у нас разная, а власть одна». Главный герой спектакля — бедный деревенский молочник Тевье, набожный и правильный человек, который не ропщет на трудную жизнь, любит родных, очень живо рассуждает о священном писании и, оставаясь один, ведет почти дружеские вопросительные разговоры с Богом. Он отец пяти дочерей, три из которых — девицы на выданье. Когда «на горизонте» маячит удачный брак для старшенькой, Цейтл, Тевье рад ее пристроить — дескать, в довольстве будет. Но она (Валерия Емельянова) отказывается от выгодного союза и выходит за бедного, чудаковатого, неувязанного портного (Виктор Мотызлевский), мечтающего о швейной машинке, и робкого — ну просто до смешного. Средненькая, Годл (Анна Лузгина) тоже «отжигает», выбирая студента-революционера, неуемного в азарте толкания речей и по-пионерски оригинального в деле охмурения девушек, которых радостно называет «товарищ» (Денис Чистяков). Младшая, Хава (Наталья Демидова) и вовсе влюбляется в православного. Но мало того: времена в стране смурные — это начало ХХ века, апофеоз усиления антисемитских взглядов, погромов и в конечном итоге высылки евреев из губернии. То есть Тевье только-только смиряется с одним расстройством, на него тут же наваливается повод для нового. Как тут сохранить оптимизм? Веру? Беззлобное отношение к людям? Это ведь бесследно не проходит: когда судьба нас «бьет», мы вопреки поговорке вовсе не крепчаем. Так, как неваляшки, пытаемся вставать… Встанет ли Тевье? Спектакль у Орлова получился теплым и жизнеутверждающим, наполненным ироничным отношением к себе и к жизни. Одно сватовство мясника (Владимир Лаптев) чего стоит! Тут уж мы, зрители, как начали смеяться, так уже и не заканчивали. Роль Тевье досталась Андрею Щербинину, артисту с лицом, на котором органично выглядят и улыбки, и печали. Я таких артистов называю «пластичными», потому что они убедительны как в образе доброго дядюшки, так и в роли грустного Пьеро. Причем именно он начинал историю и шел по нарастающей — виток за витком своих реплик, увлекая зрителей в общую канву спектакля. Я, например, даже не заметила, как перестала воспринимать происходившее на сцене как постановку — просто растворилась в желании увидеть, что и как будет дальше… Тевье у Щербинина получился мягким и одновременно надежным. Из таких выходят лучшие отцы для девочек. Жену Тевье, Голду, на сцене создала Галина Фатхутдинова. Ее персонаж — стройненький стойкий солдатик с житейской мудростью, отчетливо понимающий, что мягкость мужа — его благословение и его проклятие одновременно. Такие добряки на вершину мира никогда не забираются. Что в этой ситуации делать жене? Правильно — вовремя давать правильные советы, как поступают все хорошие еврейские (да и не только) жены. Особо стоит отметить гротескно-комичного мясника в исполнении Владимира Лаптева, выразительный образ свата Менахема — это заслуга Виталия Панасенко и двух крошек, сыгравших роли младших дочек Тевье, Шпринцы и Бейлке, — Катюшу Коленову и дочку актрисы Анны Зайцевой Юлечку. Малышки были чудо как хороши и убедительны. Впрочем, вся эта постановка — как идеально сложившийся пазл. Резюме «ВВ»: смотреть обязательно.