Евстифеев о ВСМЗ: «Музей в своем разрушении прошел точку невозврата»
На фоне интереснейших выборов, где совершенно незапланированно победил Владимир Сипягин, а не действующий губернатор Светлана Орлова, в информационном пространстве ушла на второй план ситуация во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике. Напомним, два с лишним года «музейной империей» руководит варяг Игорь Конышев. Его политика вызвала резкое неприятие у значительной части культурной общественности.
На еженедельном стриме ПроВладимира противник конышевских преобразований, профессор Роман Евстифеев рассказал, что сейчас происходит с музеем. Смотрите видеоверсию и ключевые тезисы его выступления.
— Вы все упустили на самом деле, все уже произошло. На самом деле, музей в своем разрушении прошел точку невозврата, по моим оценкам. Мы вернуть музей в прежнее состояние не сможем, значит он разрушен, ну и ничего пока не построено. Ну, вот он разрушается, при этом разрушается не только сам музей. На мой взгляд, с разрушением музея мы теряем и часть своей региональной идентичности.
— Ставлю параллель такую: разрушится музей — разрушится Владимирская область. Это реально. В конце XIX века была попытка собрать ценности и сведения о том, как развивалась Владимирская земля. Собрались ребята, купцы там, ученые, ну как, не совсем ученые — архивисты, и решили, что все надо сохранить, надо создать что-то такое, чтобы Владимирская губерния сохранилась в веках, и начали эту работу. А уже Государственный Владимиро-Суздальский заповедник только в середине XX века был создан в том виде, в каком он есть. И он действительно концентрировал в себе то, чем гордимся мы. И задача была сохранить, передать и научить наших детей чувству патриотизма, что мы живем во Владимирской области, где начиналась российская государственность. Теперь задача у музея другая. Теперь задача — собирать посетителей, туристов и так далее, показывать им всякие чудеса, которые не всегда относятся ко Владимирской области. Такой выставочный вариант.
Залы ВСМЗ после реставрации— Задача — прокачивать через выставки как можно больше туристов. И, естественно, вынимать деньги из туристов. И все. Показывать им всякое, ну что угодно, ну как бы на потребу толпе. Задачи сохранять наше наследие, наши с вами ценности, задачи [у Конышева] этой нет. Последнее решение — из музея убирается наука, ну там были ученые, какие-никакие, но были. У меня к ним тоже много претензий, и я понимаю, что музейная наука там застоялась давным-давно. С ней надо было что-то делать, но их просто сократили теперь, перевели в какие-то смотрители. Они будут просто заниматься выставками, созданием экспозиции и все. Никакого изучения, сохранения, даже реставрации научной это уже за собой не несет. Вот и все. То есть это не музей — это выставочная контора.
— В госзадании не написано, что Успенский собор должен быть сохранен. Там этого нет. Давайте сожжём его. Тарковский не сжег, а Конышев [сожжет]. Там нет Дмитриевского собора. Госзадание — это формальный документ, который получает директор музея и музей в целом, и там есть формальные показатели в виде цифр каких-то: количество экспозиций, количество экспонатов и так далее. Этим козырять и говорить, что там нет науки, — это непрофессионализм, губительный дилетантизм. После таких заявлений надо вообще увольнять человека и все.
— Знаете, если мы меняем деньги на нашу региональную идентичность, на наши ценности, то я против таких денег.
— Не только для меня, а для полутора миллиона владимирцев. Мы делаем ежегодно исследование, называется «Социальное самочувствие, социальное согласие Владимирской области». Это конкурс, который объявляется администрацией Владимирской области. Ежегодно это исследование проводится, и мы туда плотно вошли, 4 года делаем, и отличный получается результат. И мы сейчас готовим монографию, чтобы это стало доступно все.
— Один из вопросов, которые мы задаем: «Кем вы себя считаете? К кому относите? Какие ценности?» и так далее. И вот я вам скажу, что ощущение региональной идентичности у людей достаточно сильное. Мы не спрашивали специально про музей. Наша выборка показывает, что большинство владимирцев относится к этому очень трепетно, к региональной идентичности. Это почти единственное, что нас скрепляет, и это не экономика. Она нас разносит вообще, у нас люди уезжают и все больше и больше хотят уехать из региона. Экономика нас не скрепляет, она нас разносит в те места, где интересней, где лучше. Вот что нас скрепляет, так это принадлежность к владимирской земле. Ну, она очень слабенькая.
Роман Евстифеев— Власти региона над этим не работают, они придумывают какие-то «Вишни» там, тра-ля-ля новые, которые новоделы, ну надо 10 лет еще над этим работать, чтобы нас скрепляло. Это хорошая вещь, но с этим надо работать. А теперь все обрубилось, а вот это все [музей-заповедник] не вытаскивается, не становится объединяющим. Вот вы ж помните мои экскурсии, в основе их лежала попытка создать что-то, что бы нас объединяло. Попытка это вытащить, потому что это основа нашей жизни, потому что без доверия к друг другу область не может существовать. Ведь есть угроза, что не будет региона вообще: укрупнение регионов будет однозначно, в таком виде регионы не могут долго существовать, они экономически уже разрываются, а вот если культурно его стянуть, тогда еще можно надеяться, что мы будем существовать.
— Музей думает о том, как бы деньги прокачать через себя. При этом продает нашу историю, вашу, мою. Продает за хорошие деньги и будет продавать, пока она не развалится вся. Это неправильно, я считаю.
Роман Евстифеев проводит экскурсию перед ВСМЗ. 2015 год— Оказавшись перед Конышевым, что вы ему скажете?
— Ну я спрошу, где концепция развития музея. Мы же об этом в мае говорили, и, если бы сейчас было понятно, куда музей двигается, можно было бы что-то предпринимать. А ведь он прячет ее, он же не может сказать: «Наука будет разрушена!». Но подспудно все так происходит. И где она [согласованная с Минкультом концепция развития музея]? Таких заявлений было много, это смешно уже. Была она вроде как показана, даже какие-то слайды были показаны, смешные такие. И все, вот и вся концепция.