Музей — не место для науки?

Владимиро-Суздальский музей-заповедник, похоже, снова оказался в фокусе общественного возмущения. На этот раз из-за ликвидации музейной науки. Гендиректор ВСМЗ Игорь Конышев издал приказ о ликвидации научных подразделений ВСМЗ. Под сокращение попадают: исторический отдел, отдел природы, отдел изобразительного искусства, отдел научных сотрудников в Суздале, отдел филиала ВСМЗ в Муромцеве, сектор по изучению памятников архитектуры. Сотрудников 1 декабря 2018 года переведут в проектно-выставочный отдел. Ставки заведующих отделами сократят. Тем, кто откажется работать в новых условиях, трудоустраиваться, скорее всего, придется в другом месте. Оставшуюся музейную науку, вероятнее всего, тоже ликвидируют. Музейщики говорят, что руководство ссылается на то, что госзаданием научная деятельность ВСМЗ не предусмотрена. Наличие приказа нам подтвердили в Государственной инспекции труда во Владимирской области. Там же сообщили, что в инспекцию поступило обращение, поэтому в ВСМЗ будет проведена проверка, результаты которой огласят через месяц. Впрочем, вероятность того, что решение Конышева будет отменено, близка к нулю. От тех, кто сегодня работает в музее, «запросов на справедливость» в инстанции не поступало. В Трудовую инспекцию обращение подали представители владимирской общественности, коим небезразлична судьба ВСМЗ. — Я сам о ситуации узнал из соцсетей, — прокомментировал председатель Владимирской областной организации профсоюза работников государственных учреждений и общественного обслуживания Анатолий Ковенский. — В профсоюз никто из музейщиков тоже не обращался. А для того чтобы профсоюз вмешался в трудовой спор, должно быть официальное обращение от членов профсоюза. При этом по закону мы не имеем права вмешиваться в управленческие решения работодателя, только защищать права члена профсоюза, например, в случае незаконного увольнения. Кстати, любопытно, но не все музейщики знают, что состоят в профсоюзе госслужащих, и надеются на профсоюз работников культуры, в который раньше и входил профком ВСМЗ. — Нам не раз удавалось убеждать работодателей не принимать кадровых решений, нарушающих права членов профсоюза, — говорит председатель «культурного» профсоюза области Любовь Нефеденко. — Но музейщики больше не являются членами нашего профсоюза… Нет полномочий им помочь, увы. Правда, к Нефеденко никто из попавших в немилость сотрудников и не обратился. Ну, а стоит ли в таком случае волноваться общественности, если сами музейщики в колокола не бьют? Может быть, прав директор: в провинциальных музеях наука не нужна – не делает она «мировых открытий». — Многие имена и события нашей региональной истории сегодня известны общественности и стали частью нашей исторической памяти благодаря исследовательской деятельности научных сотрудников музея-заповедника, — считает заслуженный работник культуры с 40-летним музейным стажем Николай Морозов. — На научных изысканиях — работе с литературой, с архивными материалами, с живыми свидетелями не столь отдаленных исторических событий – основано строительство экспозиций и выставок. А научные конференции позволяют ввести новые факты в научный оборот, ознакомить с ними широкую общественность, не только научную. Вещи из прошлого (даже если некоторые из них обладают собственной, например, художественной ценностью) обретают историческую ценность только после атрибуции, для которой также необходимы научные изыскания. Причем на системной основе. И только встроенные в исторический контекст предметы становятся материальными свидетелями прошлого, страницами в летописи истории. Наша региональная история не ограничивается только событиями и историческими персонами, имеющими общероссийскую значимость. А рассчитывать на то, что столичные светила проявят интерес к провинциальной истории во всей ее полноте, вряд ли стоит. Но это наше прошлое, наши корни, и для нас они важны. Это наша связь с этой землей. Многие владимирцы привыкли считать музейную науку авангардом изучения истории родного края, научных сотрудников — людьми, собирающими и восстанавливающими по крупицам общую историческую память. Это неотъемлемая, да даже, пожалуй, базовая часть нашей самоидентификации как сообщества. А ВСМЗ всегда был одним из главных ее оплотов. Поэтому «покушение на науку» и воспринято владимирской общественностью столь остро. К тому же многое, что происходит в последнее время с ВСМЗ, вызывает беспокойство жителей области. Резкое повышение входной платы и введение входной платы на территорию Суздальского кремля значительно затрудняет доступ нашим людям к нашему же культурному и историческому достоянию. А закрытие Детского музейного центра прерывает передачу исторической памяти следующим поколениям. И возникают вопросы, для чего и для кого работает музей? Для увеселения иностранцев? Но с такой политикой от музея, пожалуй, отвернутся и самые ярые противники реституции церковного имущества. Пока право музея на использование культовых сооружений объяснялось высокими материями – развитием науки ради сохранения исторической памяти и ретрансляции ее новым поколениям, оно воспринималось как легитимное. А вот использование монастырей и храмов преимущественно для развлечения туристов и извлечения из этого коммерческой выгоды народ может и не оценить. Не самые это подходящие цели для государственного учреждения.