Владимирские дети выступили против запрета смартфонов в школах

16 ноября в областной библиотеке школьники обсудили с учителями и директорами необходимость запрета смартфонов. За вопросами «можно ли использовать смартфон для обучения?», «можно ли ловить учителя на ошибках?» «можно ли тайно записывать учителя, если он кричит на учеников?» открылся глобальный дискурс о непогрешимости учителя и его безусловном авторитете, об уровне самостоятельности учеников и возможности доверия к нему со стороны педагога.

Представители системы образования единогласно продемонстрировали убеждение, что ученик − существо бездумное, не способное распорядиться своими мыслями и требующее надзора. Учитель же напротив обладает властью, авторитетом и монополией на правду. Интересно при этом, что чем моложе были педагогические кадры, тем авторитарнее оказывались их высказывания.

Несмотря на это, участники дискуссии, как школьники, с самого начала выступавшие против запрета смартфонов, так и учителя, высказавшие всевозможные аргументы за запрет, пришли к выводу о том, что ограничивать использование гаджетов нужно на контрольных и там, где это не допустимо этически. Обсуждение в формате классического ток-шоу продолжалось два с половиной часа. И, кажется, уполномоченный по правам ребенка во Владимирской области Геннадий Прохорычев создал одну из самых интересных дискуссионных площадок в регионе.

Собравшиеся разделились на три группы: команда школьников, отстаивавшая права на смартфоны, команда учителей, выступавшая за ограничение использования смартфонов, и порядка 40-50 зрителей (в основном школьники), которые в итоге оказались самым активным участником дискуссии. Отдельно находились эксперты, среди которых Геннадий Прохорычев, два представителя сферы образования и представитель полиции.

Для затравки собравшимся показали видео с общероссийского родительского собрания, где министр образования Ольга Васильева высказалась за запрет смартфонов, предложив ограничиться использованием в учебных целях лишь планшетами. Затем собравшимся сообщили, что в Чечне по рекомендации Рамзана Кадырова также перестали пользоваться смартфонами в школах.

«Прогресс не остановить»

Затем выступила группа школьников. Ребята подготовились по принципу «чтобы выглядело красиво»: говорили по две фразы и передавали микрофон дальше. Среди доводов: «смартфон − это прогресс. Прогресс не остановить», «в гаджетах мы можем подчеркивать, работать с текстом − это очень удобно», «мы согласны на запрет смартфонов на экзаменах и контрольных».

«Соблазны нас тоже беспокоят»

Затем выступила сторона учителей. Здесь также получилось все достаточно протокольно. Работники образования хорошо усвоили логику «бешеного принтера»: Мы действуем во благо, но все не так однозначно, а поэтому давайте-ка все-таки запретим.

Учитель Алевтина Михайлова заявила, что рада прогрессу, в частности, в сфере мобильных технологий. Но учителя видят много подводных камней. Не факт, что найденная в интернете информация будет достоверной. «Даже взрослый не может отличить проверенную информацию от лжи, а уж ребенок и подавно может выбрать не то». То ли дело учебники: они одобрены временем и министерством образования, они дают проверенную и достоверную информацию, а это сейчас важно. «Нам не хочется, чтобы у вас было вранье», − призналась учитель. Следующая проблема информационного пространства − много соблазнов.

«Это как Буратино − он идет в школу и радуется, а по дороге цирк. В интернете много интересных вещей, но вот есть что-то другое. Соблазны нас тоже очень беспокоят», — резюмировала Алевтина Михайлова.

Из-за смартфона учитель теряет авторитет

Вслед за ней выступила Лариса Емельянова, депутат от КПРФ в Законодательном собрании. Народная избранница объявила собравшимся, что учитель «учился не по смартфону, а в университете». Он пришел в класс давать урок. Если же ученик проверяет информацию за учителем, используя интернет − это некорректно и некрасиво. Это приводит к потере учителем авторитета.

Следующая выступающая из группы учителей спросила собравшихся, есть ли у кого-нибудь на смартфоне фильтры от нежелательной информации. Лишь одна девочка подняла руку. «Вот видите! Это и есть мой аргумент», − победоносно резюмировала работница народного просвещения. Позже оказалось, что фильтры пробовали ставить на смартфоны многие, но увы, после них плохо работает даже Википедия.

«Санкции − это модное слово, которое введено Америкой против России»

На этом формально-скучная часть дискуссии завершилась. К микрофону из зала вышел бывший школьник Данил Беляков. Он спросил учителей, какие санкции вообще возможны за использование смартфона? Как учитель может отобрать телефон у ученика, если даже полицейский не может этого сделать без составления протокола?

На это Лариса Емельянова ответила так: «санкции − это модное слово, которое введено Америкой против России». Затем депутат пояснила, что о санкциях речи не идет. Речь идет о взаимной договоренности, когда стороны о чем-то согласятся и будут этому следовать. Лариса Емельянова рассказала, что в ее родном Радужном в уставе школы прописан запрет на использование телефона на уроке. Любой родитель должен уважать учителя.

О порче зрения

Коллега по дискуссионной группе Алевтина Михайлова обнажила еще одну проблему с гаджетами: от использования смартфонов портится зрение. Экран имеет небольшой размер и от этого «нагрузка на зрительный орган очень велика». Ну и кроме того, дети используют смартфон как средство развлечения.

Что же до обучения, то по ее мнению смартфон − это костыль, без которого ребенок потом «не сможет ходить». Начав списывать однажды, он приобщится к вранью и обману при помощи техники.

«А если ученик прилежный, а учитель − нет?»

Затем участникам показали два видео: на первом ученики засняли учителя в состоянии истерического исступления. Педагогу явно нужна была помощь специалиста. На втором видео ребенок с последней парты снял себя на видео. Он громко крикнул неприличное выражение. Затем последовали извинения и «дневник на стол».

После просмотра видео Геннадий Прохорычев задал вопрос: Можно ли ребятам использовать смартфоны для защиты от учителей?

В дискуссию включились работники образования. Они высказали свое авторитетное «нет». Последовал голос из зала: «А если ученик прилежный, а учитель − нет. Может ли ученик пользоваться смартфоном для получения знаний?». На это учителя заявили, что «такого не бывает».

«Выбирайте частную школу!»

Лариса Емельянова произнесла еще одну речь: «У нас общеобразовательная школа. Вам не нравится учитель? Выбирайте другую школу. Третью школу. Выбирайте частную школу. И вам там будут в глаза говорить то, что вам нравится. В ваших замечаниях только обида. Вы неверно ставите вопрос, давайте приходить к общему знаменателю!».

Депутат признала, что разумное использование смартфона в школе возможно. Правда, не совсем ясно было, что такое разумное использование? И чей разум имеется ввиду? Из контекста выходило, что разум педагога. Ученик же вряд ли додумается использовать гаджет по делу.

Защитная реакция

Затем выступила педагог-методист, эксперт дискуссионной площадки Лариса Паршина. Она долго говорила о нравственности, упомянув, что когда гнали немцев − нравственность «была в пятках».

Из зала к микрофону вышел один из организаторов дискуссии, студент колледжа. По его ощущению, учителя по ходу дискуссии оказались не в привычной роли руководителей, а на равных с учениками. Когда заговорили об их авторитете и компетентности − возникла защитная реакция. Может быть, время изменилось? Может, теперь нужно заработать авторитет, доказать его делами?

На эту реплику ответил молодой педагог. По его словам, учитель, закончив школу, университет и прийдя в школу снова уже приобрел авторитет. Учитель много готовится к уроку − пишет конспекты, встает рано, пишет отчеты. И наверное может допустить на уроке ошибку. Пользоваться смартфоном, чтобы подловить такого учителя − нехорошо.

Последовала реплика из зала по поводу того, что если ученик не может правильно искать информацию в интернете, возможно, следует его этому обучить? Есть уроки истории, иностранного языка, где использование смартфонов более чем уместно.

О пользе смартфонов для зрения

Одна из школьниц рассказала, что в ее классе только четыре ученика видят хорошо. Многие из тех, кто сидит на задних партах, не видят, что пишет на доске учитель. Как они выходят из положения? Они фотографируют доску на смартфон, приближают изображение и списывают уже с него.

Другой выступающий предложил не запрещать смартфон за исключением контрольных и экзаменов. Если ученику не интересно слушать урок, то и без смартфона ему будет не интересно (раньше функцию смартфона на скучном уроке выполняло окно).

Вновь слово взяла Лариса Паршина. И вновь речь зашла о главном в школе − о совести. Правда, на этот раз она допустила, что если совесть у ученика есть, то в образовательном процессе иногда смартфон может оказаться и не лишним. Вслед за ней менее критично высказались и учителя. Вроде бы, последовать мнению министра Васильевой можно, но материальная база школ часто оставляет желать лучшего. А пока на всех планшетов не хватает, включать смартфоны в образовательный процесс − не грех.

В конце дискуссии учителя не выглядели менее авторитарными. Диалога на равных не получилось. В выступлениях педагогов читалось «вы можете иметь свою точку зрения, но только если она совпадает с нашей». С другой стороны, сами педагоги поменяли отношение к смартфонам. Если ученик знает, как извлечь из него пользу − пускай пользуется. Верят ли учителя в то, что ученик знает − под вопросом.

Геннадий Прохорычев, предваряя дискуссию, объявил, что обсуждение смартфонов − вне политики. Тем не менее, из ее хода напрашивался вопрос. Если учителя вот так авторитарно относятся к ученикам (а ведь в дискуссии участвовали одни из лучших учителей), то воспитывают ли они думающих людей? Или только соглашающихся? Если у учеников нет свободы выбора между учебой и развлечением, то появится ли после школы ответственность за свое будущее? Или, как говорит Лариса Паршина, «без костылей уже никак»? А если ученик, став гражданином, не будет иметь привычки выбирать, не доверит ли он эту миссию кому-то «более опытному»?

Что же касается учителей, то с развитием прогресса (даже при отставании от него материальной базы), возможностей заинтересовать ученика у педагога более, чем достаточно. У интересного педагога проблем со смартфонами гораздо меньше. Например, недавно простой (не очень) московский учитель Дмитрий Быков рассказал российским сенаторам, что его дети пользуются достижениями прогресса и вполне себе мыслят без «костылей».

Геннадий Прохорычев сформулировал тезисы, к которым пришли стороны:

— Определить на уровне школы правила использования смартфонов;— Задуматься об обучении всех сторон культуре использования интернета;— Развивать использование смартфонов в образовательных целях;— Задуматься о достойном техническом оснащении образовательных организаций;— Ознакомить детей, педагогов и родителей с законами о передаче персональных данных, о случаях, когда снимать видео или записывать аудио запрещено.

Вопрос о том, можно ли ученикам записывать учителя, если он совершает противоправные действия, в тезисах не отразили. В дискуссии учителя высказались против любой несанкционированной записи. Ученики согласились, что записывать учителей нечестно.

Интересно, что о публичном обсуждении вопроса использования смартфонов в школе Геннадий Прохорычев заговорил после случаев, когда школьник-участник оппозиционных акций записал на аудио беседу с директором школы, проводившим с ним профилактическую беседу в интересах одной из политических сил. О нескольких случаях «промывания мозгов» разной степени жестокости и глупости стало известно только благодаря тому, что студенты записывали происходящее и выкладывали в интернет.