Молодого Андрона Кончаловского за «оплевывание» выгнали из Владимира
Вторую неделю сразу на трех площадках Владимира можно бесплатно посмотреть восемь самых знаменитых фильмов Андрона Кончаловского…
Открыл ретроспективу самый первый полнометражный фильм мастера «Первый учитель». Сегодня, 26 сентября, в 18.00 в киноклубе «Политехник» в актовом зале ВлГУ покажут его последнюю ленту «Рай», удостоенную «Серебрянного льва» Венецианского кинофестиваля. Он рассказывает о борьбе с фашизмом русского Сопортивления во Франции.
28 сентября там же — показ и обсуждение «Романса о влюбленных», пожалуй, самого пронзительного фильма за всю долгую кинокарьеру Андрея Кончаловского.
Ирина Мирошниченко и Иннокентий Смоктуновский в фильме «Дядя Ваня»
Как Ирина Мирошниченко снималась в снегу
Вчера в малом зале (он не вместил всех желающих, и многим пришлось уйти) кинокомлекса «РусьКино» состоялась своего рода кульминация показов. Выступить перед демонстрацией фильма «Дядя Ваня», поставленного Кончаловским почти полвека назад по пьесе Чехова, приехала сыгравшая в нем народная артистка Ирина Мирошниченко. И вспомнила, как зимой 1966 года снималась под Владимиром в будущем шедевре мирового кинематографа «Андрей Рублев», сценарий которого написали два Андрея — Тарковский и Кончаловский.
Мирошниченко в «Рублеве» исполняла крохотную роль Марии Магдалины в фантасмагорической сцене распятия Христа среди русских снегов.
Ирина Мирошниченко в роли Марии Магдалины.
— Нас тогда поселили в какой-то пятиэтажной гостинице и привезли в совершенно пустынное место, — рассказала Ирина Мирошниченко. — Там было только заснеженное поле и совсем узенькая тропинка вдоль. Ходить следовало только по ней, никуда не сворачивая, чтобы не наследить — для сцены распятия требовался первозданный снег. Босые люди должны были идти на Голгофу, увязая в этом снегу, и плакать.
А до этого Тарковский и Кончаловский приезжали показать свой сценарий «Рублева» владимирскому археологу, историку архитектуры и реставратору с мировым именем Николаю Воронину. Именно он раскрыл значение Владимиро-Суздальского зодчества и выполнил реконструцию владимирских соборов и храма Покрова на Нерли. Киношники хотели, чтобы научное светило одобрило их творчество — ведь нужно было получить у государства разрешение и финансирование на съемки. Но тот назвал фильм «пасквилем в двух сериях» и выгнал будущих кинозвезд из своего родового дома (он и теперь стоит напротив «Северный Торговых рядов», там есть мемориальная доска).
Ирина Мирошниченко и Андрон Кончаловский на съемках фильма «Дядя Ваня»
Ученый-патриот обвинил Кончаловского и Тарковского в садизме
Некоторые оценки Воронина удивительно перекликаются с современными претензиями к кинематографу.
— Чем дальше я читал сценарий, тем более нарастало сначала недоумение, потом раздражение и, наконец, протест, — писал доктор исторических наук на «Мосфильм». — Андрея Рублева в сценарии в сущности нет, есть серия эпизодов, где присутствует случайно Рублев, но которые никак не подводят к раскрытию его творчества, а это должно бы быть главной задачей фильма.
Взбешенный реставратор горячо протестовал против «сочинения, не имеющего никакого отношения к имени великого русского художника и чернящего культуру средневековой Руси и русский народ». Патриотически настроенному ученому был нестерпим грубый натурализм сценария, изобилующего жестокостью и кровью «вымышленных злодейств», он решил, что «авторы с каким-то садизмом и цинизмом мазали Русь сукровицей и грязью».
— Сценарий — это партитура, по ней нельзя судить о музыке, — парировали молодые гении. — Ее надо услышать — фильм убедит Вас…
В итоге сценарий одобрил другой именитый искусствовед — профессор Николай Сычев, который в 1940-1950-х годах жил во Владимире в ссылке. А Воронин, посмотрев даже урезанный цензурой фильм, пришел в ярость. «Обогащает ли «Рублев» арсенал средств нравственного и гражданского воспитания советского человека? — писал он в областную газету. — В фильме много гнусностей, вроде затяжного убийства кретином-монахом Кириллом собаки, или вымышленного кровожадной фантазией авторов ослепления мастеров. Есть даже, правда, очень скромный, «секс» под формою празднования Ивана Купалы. Гражданственность едва ли можно укрепить при помощи оплевывания прошлого!»
— Два Андрея нашкодили вокруг имени великого тезки, — завершил он статью. — Если бы фильм был назван — «Андрейкины страсти» или как-либо в этом роде, нам не пришлось бы писать этой грустной рецензии…
С тех пор прошло 50 лет. Фильм сначала запретили, потом урезали, затем снова восстановили. И сняты уже новые фильмы, которые вызывают еще более яростные обвинения в «оплевывании» — та же «Матильда», например. А Андрей Кончаловский сегодня в Италии опять снимает кино — на этот раз о Микеланджело. Кстати, теперь он тоже многое переосмыслил и считает, что надо было написать «Андрея Рублева» по-другому — оставить только эпизод про литье Бориской колокола да и все.